Софи была ошарашена. Она не ожидала такого быстрого признания вины.

— Ну… ладно, — почти успокоилась она. Весь ее запал куда-то подевался. — Просто не делай так больше, хорошо? — неуверенно продолжила Софи, забирая бумаги, которыми превосходно можно было прикрыть дыру, зиявшую на том месте, где оторвалась пуговица. И тут до нее дошло, что именно этого Ева и добивалась — чтобы она ушла, не устраивая скандала. Она снова села и, по-прежнему прижимая бумаги к груди, пододвинула свой стул. Лицо Евы оставалось бесстрастным.

— А ведь это подло — пытаться обойти меня, когда меня нет здесь, и я даже не могу ничего с этим поделать.

Ева приподняла брови.

— Я решила, что это самый подходящий момент, — развязно ответила она, и на ее лице вдруг появилась ядовитая улыбочка. — Да ладно тебе, Соф, ты бы поступила так же.

— Вообще-то, — горячо заговорила Софи, — я бы так не поступила. Давай-ка оставим весь этот треп. Мы же обе знаем, что, если… что, когда Джиллиан уйдет, мы обе захотим получить ее место. И обе прекрасно понимаем, что получить его сможет только одна из нас. Другая скорее согласится вскрыть себе вены или носить вьетнамки, чем терпеть такое унижение, как отчитываться перед бывшей коллегой. Я все это понимаю и принимаю. И не имею ничего против до тех пор, пока мы ведем честную игру. Это нечестно, Ева, так притеснять меня, пока я присматриваю за детьми моей умершей подруги. Это очень нехорошо. Правда, нехорошо. — И Софи сделала театральную паузу. — Джиллиан была бы огорчена, — закончила она угрожающим тоном.

— Ах, да, детишки твоей умершей подруги, — язвительно сказала Ева. — Очень удобно, не так ли?

Софи открыла рот и тут же его снова закрыла: а где же привычное «бедные крошки, ах, какой ужас», к которому она уже привыкла?

— Прошу прощения? — сказала она.

— Просто ты так мило рассуждаешь про честную игру. Чушь это все. Где же здесь честная игра? Честная игра закончилась, как только ты упорхнула, чтобы разыгрывать из себя мать Терезу. Джиллиан тебя теперь просто обожает! Все уши прожужжала о том, какая ты самоотверженная, и что не каждый примет на себя такую ответственность, и что ты, наверно, была прекрасной подругой этой, как ее там, что она доверила тебе свое бесценное наследство, и так далее. Ну, и где ты видишь честную игру? У меня что, тоже умерла подруга, чьи дети остались без отца? Нет. Так что это нельзя назвать честной игрой. — Ева слегка вздернула подбородок. — Я всего лишь уравниваю счет, — закончила она.

— Можно подумать, я об этом только и мечтала! — воскликнула Софи, показывая рукой на дверь, как будто все ее проблемы были свалены грудой в коридоре. — Ты что, думаешь, смерть моей лучшей подруги доставила мне такую радость?

— Честно говоря, по тебе не скажешь, что ты убита горем.

— Поверь мне, я убита горем! — закричала Софи на Еву. — Извини, если Джиллиан решила, что я вся из себя такая хорошая, но неужели ты и вправду считаешь, что она передаст мне свой пост только за то, что я поработала няней? — Господи, хоть бы так и вышло, подумала про себя Софи. — Она — жесткая бизнес-леди, Ева. И она уступит свое место только тому, кто лучше справляется со своей работой, так что мое отсутствие на работе и без того губит мою репутацию!

Ева перегнулась через стол так, что обеих женщин теперь разделяло всего несколько дюймов.

— О’кей! — ответила она. — Но задай самой себе один вопрос, Софи. Зачем тебе это повышение?

Софи затрясла головой.

— Почему меня все только об этом и спрашивают? — протестующе воскликнула она. — «Зачем тебе то! Зачем тебе это!» Вам всем не задают же таких вопросов!

— Все мы прекрасно знаем, что ты работаешь в «МакКарти Хьюз» чуть ли не с младенчества, что ты прокладывала себе дорогу по служебной лестнице своим потом, кровью, слезами и т. д. Но, если говорить серьезно, то для чего ты здесь работаешь, зачем тебе на самом деле эта работа, почему она столько для тебя значит? Ты точно уверена, что сидишь сейчас в моем кабинете в качестве старшего руководителя группы по работе с клиентами «МакКарти Хьюз» не по ошибке? А что, если бы биржа труда отправила тебя в какой-нибудь журнал мод или в зоомагазин?

Софи резко откинулась на спинку стула. Вопрос довольно коварный, чтобы ответить на него с кондачка.

Ева рассмеялась, заметив выражение ее лица.

— Ты не сама выбрала свою карьеру, Софи, — сказала она. — Карьера выбрала тебя, и за последние десять лет ты даже ни разу не задумалась над тем, а действительно ли она доставляет тебе радость. Ты на самом деле понятия не имеешь, для чего тебе это повышение кроме самого факта повышения. Просто это — твой Эверест.

— Неправда, — торопливо сказала Софи. — Разумеется, я хочу получить его, потому что это — моя карьера. Потому что к этому я стремилась большую часть своей взрослой жизни.

— Софи, посмотри правде в глаза: ты настолько погрязла в рутине, что уже не в состоянии посмотреть вдаль. Спроси саму себя: ну, что ты будешь делать, когда получишь место Джиллиан? Куда пойдешь дальше, к чему будешь стремиться? Где твои детские мечты?

Софи закатила глаза, вспомнив Джейсона Донована.

— Он облысел и заработал тик — вот что случилось с моими мечтами. Ладно тебе, Ева, хватит уже. Ты же говоришь со мной. Я не поведусь на эту чепуху.

— Ох, Софи, Софи, Софи… — пропела Ева. — Нужно осуществлять свои мечты, пока не стало слишком поздно, и не шутить с ними, пытаясь прикрыть собственное отчаяние. — На ее лице была написана подлинная искренность.

— У меня для этого вполне обоснованные причины, — сказала Софи, на которую слова Евы не произвели ни малейшего впечатления. — Я положила на это дело достаточно много лет и сейчас хочу получить законное вознаграждение. У тебя ведь все то же самое?

Ева поднялась и, обойдя стол, присела на его краешек, скрестив ноги и покачивая одной туфелькой так, что на ней мелькала время от времени надпись «Дольче и Габана». У Софи все закипело внутри. На ней были все те же «невыходные» туфли на низком каблуке от «Ривер Айленд».

— Не совсем, — на полном серьезе сказала Ева. — Я хочу получить повышение только потому, что это была самая главная моя мечта еще с тех пор, как я была маленькой девочкой.

— Чушь собачья, — сказала Софи. Она, помимо всего прочего, искренне сомневалась в том, что Ева вообще могла быть когда-то маленькой девочкой.

— Может быть, но сейчас я работаю здесь, и это говорит само за себя, если ты понимаешь, о чем я. — И без дальнейших разъяснений Ева вынула из ящика своего стола полиэтиленовый пакет и, встав на стул, закрыла им дымовую сигнализацию и закрепила резинкой. Снова усевшись, она кинула через стол Софи столь желанную сигарету, и Софи еле сдержалась, чтобы не схватить ее. Прикурив, Ева мучительно долго медлила, и только потом кинула Софи и зажигалку. — Мне правда очень жаль, — сказала Ева. — О’кей?

Софи смотрела на нее сквозь завесу дыма.

— Что-то не верится, — мягко произнесла Софи. — Не думай, что я так просто сдамся, хорошо?

Ева обдумала вопрос.

— Хорошо. — Но убежденности в ее голосе не было. — Ты же понимаешь, что здесь ничего личного? Просто меня немного занесло в этой игре. Вряд ли мне доставит большое удовольствие однажды рассчитать тебя. Потому что ты… как бы это сказать… ты заставляешь меня выглядеть соответственно, ты улучшаешь мой имидж.

Софи внимательно ее разглядывала. Определить, когда Ева шутит, когда нет, было невозможно. Переход между ее чувством юмора и врожденной жестокостью был довольно размытым.

— Ты хотя бы знаешь, что в ближайшем будущем ты — у руля. Одному богу известно, когда я снова появлюсь в офисе. — Софи тут же пожалела о том, что так глупо проговорилась.

— А я думала, что на следующей неделе их вернут обратно, — заинтересованно сказала Ева. — Если бы я знала, что ты будешь отсутствовать чуть подольше, я бы выждала приличное количество времени, прежде чем совершать набег на твой кабинет.

Софи поджала губы.

— Их должны вернуть обратно на следующей неделе… — сказала она, думая про себя, что говорит о детях, как о каком-то товаре, который пришел по ошибке и который нужно отослать обратно. Она вспомнила, с каким одобрением Мария Костелло и Джиллиан отнеслись к ее миссии ангела-хранителя. Разумеется, она не сказала Еве, что Джиллиан будет раздавать повышения, отталкиваясь от способности воспитывать детей, но вдруг? Вдруг? Это произвело бы на Джиллиан гораздо меньшее впечатление, если бы Софи передала девочек в руки социального обеспечения вместо того, чтобы вернуть им их сбежавшего отца.