- Разве тебе не нравится то, что ты видишь?

Гарри завороженно следил за тем, как зеркальный двойник Люциуса нежно поцеловал свою добычу в шею. Влажное прикосновение к собственной коже ощущалось теперь вдвое острее. Рука Люциуса прошлась по груди и скользнула ниже. Гарри чуть прикрыл глаза и откинул голову ему на плечо, теперь уже неотрывно следя за тем, как сладко зажмурился его двойник – того холёная ладонь по-хозяйски гладила по смуглому животу.

- Я уже говорил, как мне нравится твоя гладкая кожа? – кончики пальцев дразняще надавили на лобок, но тут же вернулись. – Нравится ещё и тем, что ты теперь совсем обнажён, дальше некуда. Такой красивый…

Указательный палец покружил вокруг пупка, слегка царапнув чувствительную кожицу. Гарри вздрогнул и прижался к своему – невидимому – Люциусу плотнее. Люциус зеркальный довольно улыбнулся и широким жестом провёл по бёдрам своего Гарри. Тот чуть прогнулся, словно кот.

- Такой гибкий...

Умелая ладонь знакомой, желанной тяжестью легла на его член. Гарри застонал, не отрывая глаз от своего двойника – у того на скулах разгорелся жаркий румянец и взгляд стал совсем потерянный.

- Такой отзывчивый… – лилось в ухо.

Гарри задыхался от полноты и силы ощущений. Образ, прикосновение, голос – ощущения обрушились на него с утроенной силой. В поясницу уже давно упирался твёрдый член Люциуса, и осознание того, что и он завёлся почти мгновенно, что и ему это нравится, сносило крышу окончательно. С пересохших губ слетел ещё один стон, и Гарри закрыл глаза, чтобы не видеть, как его немой двойник вскидывает бёдра навстречу ласкающей ладони, как белые пальцы скользят, поглаживают, сжимают его.

- Смотри, – в который раз услышал он и подчинился. Зеркальный Люциус большим пальцем собрал влагу, выступившую на гладкой головке, и потянул руку к губам. Кончиком языка он медленно слизнул лакомство и, подняв глаза, встретился взглядом с Гарри. Тот судорожно сглотнул и выдохнул:

- Я больше… не выдержу.

От улыбки, которую Люциус подарил ему через зеркало, по позвоночнику побежали мурашки.

- Выдержишь.

Он развернул Гарри боком и опустился на колени. Несколько томительно-долгих секунд, и его обожгло горячим дыханием:

- Ты по-прежнему можешь смотреть…

А потом весь мир сузился до одной точки, до горячего рта, в который почти целиком погружался его член. Это было невероятно, запредельно хорошо, и Гарри до крови закусил губы, чтобы не кончить сразу же, от первого движения языка. Его руки лихорадочно шарили по плечам Люциуса, но не было сил даже опереться, и тот, сидя на пятках, держал его сам. Смотреть вниз было совершенно невыносимо – невыносимо возбуждающе; Гарри глянул в зеркало и не смог отвести взгляд. В положении Люциуса не было ничего от подчинения – он брал, как и всегда. Блаженно прикрытые глаза, влажные губы, скользящие по члену, бугрящиеся от напряжения мышцы – Гарри, откинувшись назад, выгибался в его руках, почти теряя сознание от наслаждения. Но его ещё хватило на то, чтобы потянуть Люциуса за волосы, вынуждая отстранится.

- Что?.. – выдохнул тот, облизывая губы.

- Трахни меня.

Впервые Гарри произнёс эту фразу вслух. И ему понравилось: и то, как хрипло прозвучал его голос, и то, как хищно сузились потемневшие глаза Люциуса. Мерлин, только бы не вздумал его дразнить, только не сейчас…

Но Люциусу явно было не до игр. Он гибко поднялся и развернул Гарри лицом к зеркалу. Нетерпеливые руки огладили бёдра, пальцы скользнули по ложбинке, туда, где ещё с ночи было горячо и влажно. Гарри опёрся ладонями о зеркало и расставил ноги, чем заслужил короткий поцелуй в плечо и объятие такой силы, что затрещали рёбра. Люциус пробормотал заклинание, которое они оба терпеть не могли – смазка получалась ледяной, но сейчас даже это не помешало. Гарри ощутил знакомое давление и интуитивно прогнулся, облегчая проникновение. Быстро, резко, почти жёстко – в этот раз Люциус не медлил, но всё было правильно, так, как надо. Войдя полностью, он остановился, давая Гарри время привыкнуть, а тот готов был кончить от одного лишь ощущения заполненности, от прикосновения паховых волосков к ягодицам. Его рука сама метнулась вниз, но была мягко перехвачена.

- Нет, – прошелестело возле уха, и Люциус прижал его ладони к поверхности зеркала, накрыв своими. – Кончишь без рук.

- Что?? – но тут Люциус сделал первый – пробный – толчок. – О-о…

Каждое его движение Гарри встречал вскриком. В зеркале он мог видеть, как его тело вздрагивает под этими нежными ударами, он чувствовал каждый дюйм обжигающей плоти внутри и лихорадочные поцелуи-укусы – в висок, щёку, шею, куда придётся. Лицо Люциуса за его плечом – искажённое страстью, но ещё более красивое от этого, их сплетённые пальцы и отражение в зеркале – слишком много, слишком хорошо. Но последней каплей стало то, что Гарри поймал в отражении свой собственный взгляд, затуманенный и плывущий. Он всхлипнул и кончил одним длинным мучительным движением. Люциус издал низкий горловой звук и, отпустив его руки, крепко прижал к себе. Пара резких толчков, и он глухо застонал ему в шею, омывая изнутри горячей спермой.

Гарри не был уверен, что сможет устоять на ногах, и ощутил смутную благодарность, когда Люциус, не выпуская его, попятился к креслу. Он сел, устроив Гарри на коленях, и несколько минут они просто молчали, откинувшись на спинку и пытаясь восстановить дыхание.

- Ну, что ты теперь думаешь? – спросил наконец Люциус. Блуждающий взгляд Гарри наткнулся на белые потёки, пятнающие зеркальную поверхность.

- Я думаю, это хорошо, что зеркало немагическое, – глубокомысленно изрёк он.

Они рассмеялись – насколько хватило сил, а потом Гарри ощутил плечом знакомое мерное дыхание и осторожно соскользнул с его коленей. Он нашёл в кровати свою палочку и вернулся к креслу. В их близости ему нравился даже этот момент: когда он накладывал Очищающее и укрывал заснувшего Люциуса. Было в этом что-то… трогательное, что ли. И да, ещё кое-что из «Занимательных фактов о Люциусе Малфое»: после оргазма он отрубался ровно на двадцать три минуты, хоть часы сверяй. Гарри улыбнулся и, оставив его дремать в кресле, отправился готовить завтрак. Но зеркало перед уходом всё-таки почистил.

А то ему и так досталось.

- Я сегодня буду занят, – сообщил Люциус за завтраком через пару дней. – И завтра. И послезавтра, возможно, тоже.

- О, – Гарри подождал немного, но тот ничего не добавил. – Ну ладно. Пиши письма, если что.

- Зачем? Теперь можно говорить через камин.

- Ты не понимаешь. Элоиза страдает без твоего филина.

Люциус вопросительно вздёрнул бровь.

- Любовь у них, – пояснил Гарри, улыбаясь.

- Чушь, – фыркнул Люциус. – Гаспару нет дела до подобных глупостей.

- И почему же?

- Он немолод и почтенен.

- Как ты? – невинно уточнил Гарри и вместо прощального поцелуя получил весомый подзатыльник.

Проводив Люциуса, он задумался, чем бы заняться. Дел оказалось предостаточно: давно не навещал Андромеду, две недели не разбирал письма, с Роном обещал повидаться. Н-да, совсем из жизни выпал. Ладно, сначала корреспонденция.

Узрев огромную кучу готовых к отправке писем, Элоиза чуть не заклевала его насмерть и сменила гнев на милость только после того, как он пообещал ей свидание с Гаспаром. И, как ни странно, оно состоялось: Люциус прислал очень короткое, но ёмкое письмо, в котором сообщал, что иногда тоже хотел бы быть сиротой без родственников. Гарри мысленно отметил, что он сообщил ему о причине отлучки, и повеселел. На следующий день он повёл Андромеду с Тедди в Эмералд-парк (буря восторга у всех троих), а вечером встретился в Лондоне с Роном.

- Гарри! – Рон сгрёб его в объятия, отчего в памяти последнего тут же всплыло слово «гризли».

- Боже, ты и впрямь стал ещё больше, или мне кажется? – проворчал он, с искренней радостью обнимая друга. Рон расхохотался.

- А ты чего хотел, нас на физподготовке гоняют и в хвост и в гриву! – сияющая улыбка Рона не оставляла сомнений в том, что он очень доволен таким положением дел. – Познакомься, кстати, – он пошарил у себя за спиной и выудил оттуда стройную блондинку. – Это Лесли.