Фигуре надоело вглядываться в темноту. Так же неспешно она подошла к выключателю на стене.

- Нет, - вырвалось у Хью, но его голос благополучно заглушила ладонь Мадса.

- Ти-хо, - голос Миккельсена дрогнул, когда сухие губы коснулись уха Дэнси.

Щелчок – и неяркий свет зажегся над плитой. Дэнси показалось, что его сердце остановилось. Никогда прежде ему не было так страшно!

Это была Виола. И можно было возблагодарить богов, что она зажгла не верхний свет, а всего лишь тусклую лампочку у окна. Свет от нее едва доставал до середины комнаты, а затем таял в сумраке, который благополучно скрывал Хью с Мадсом. Датчанин же благоразумно не убирал ладонь от губ Дэнси, потому что, как выяснилось, выдержка не была коньком британца. Он вновь забился под ним, снедаемый паникой, будто пойманная в сети форель. Мадс вновь коснулся губами его уха:

- Успокойся. Она нас не видит.

Хью замер. Он смотрел на Виолу. Девушка стояла от них довольно далеко – можно сказать, на другом конце первого этажа. Она еще раз обернулась, а затем открыла холодильник. Достала бутылку пива. Дернув за кольцо, откупорила бутылку, а затем уселась прямо на столешницу возле раковины, как раз под горящей лампочкой. Достала из кармана халата мобильный телефон, приложила его к уху.

- Алло, Джеймс? Привет. Извини, что так поздно, пришлось ждать, пока все улягутся спать.

Она сделала глоток из бутылки.

- Да черт его знает, зачем они нас с Карлом сюда притащили! Если папе так хотелось погулять на Рождество с коллегой и его женой, то и пригласил бы только их! Отстой…

Она ненадолго замолчала, очевидно, слушая собеседника.

- Да ну, этот Дэнси странный какой-то. Я, конечно, как никто знаю, что все актеры немного того, но он… Нет, даже не в этом дело! Он… он как-то странно смотрит на отца. Удивительно, что этого не замечают ни мама, ни его жена. Ой, кстати, они привезли своего малыша! Такая лапочка! Я с ним готова весь день возиться! Я так люблю детей…

Хью посмотрел на Мадса. Страх липкой паутиной вновь опутал его сердце.

- Да. Хью Дэнси. В общем, это, конечно, не мое дело, но глядя на них, я начинаю подозревать, что их связывают не только рабочие отношения… Ой, прекрати! Сам извращенец! Хотя, может, ты и прав, и я все это придумываю… Здесь чертовски скучно! Я все же попытаюсь уговорить родителей отпустить меня на Рождество к тебе. Да я помню, - Виола понизила голос, - Конечно, привезу. Ты такой нетерпеливый! Нет, не скажу…

От ее воркований Хью стало неловко, и оставалось лишь посочувствовать Мадсу. Больше к теме отношений Дэнси и своего отца она не возвращалась, но еще минут сорок проболтала со своим бойфрендом. У Хью уже затекла шея и правая рука, но сменить положение ему не давал датчанин. Наконец, Виола положила трубку. Спрыгнув со столешницы, она сунула пустую бутылку в мусорную корзину и щелкнула выключателем. Этаж вновь погрузился во мрак, и у Хью от сердца отлегло. Девушка подошла к лестнице и стала подниматься. Но внезапно остановилась на середине. Повернула голову в их сторону.

«Уходи, уходи», - молил про себя Хью. Почему она остановилась? Что-то услышала? Учуяла запах сигарет от Мадса? Или запах одеколона Хью? Британец почувствовал, что уже на грани истерики.

Виола развернулась. Вновь спустилась с лестницы. Хью уже поверил, что это конец, но девушка быстрым шагом направилась не к ним, а к мусорной корзине. Достала выброшенную бутылку и уже не оборачиваясь взлетела по лестнице. Ее быстрые шаги постепенно стихли в глубинах второго этажа.

Мадс, наконец, скатился с Хью. Все его тело сотрясалось от беззвучного смеха. Дэнси же наоборот хотел его прибить.

- Что это, мать твою, было? – он вскочил на ноги. Шею и руку закололо тысячью невидимых иголок.

- Ты тоже перепугался, когда она внезапно вернулась?

Мадс лежал на спине, с глупой улыбкой уставившись на Хью снизу вверх.

- Зачем она вернулась? – Дэнси запустил пальцы в волосы, чувствуя, как губы растягиваются в такой же истеричной ухмылке.

- За бутылкой, ты не видел, что ли? Мы не разрешаем своим детям пить алкоголь. При нас, по крайней мере. Вот она и испугалась, что либо я, либо Ханне заметим бутылку в корзине. Теперь она спрячет ее у себя, а потом тайком выбросит.

- Ты и твоя семья меня с ума сведете, - Хью растерянно посмотрел на лестницу. Да, молния не ударяет в одно место дважды, но ему все же хотелось как можно быстрее оказаться в безопасности.

- Хью, - Мадс поднялся и посмотрел ему в глаза, - Меня больше насторожили ее слова в начале разговора. О тебе. Пока это только догадки, но и их не должно было быть. Мы неосторожны. Чертовски неосторожны.

Он протянул руку и так по-лектеровски коснулся щеки Дэнси. Ласково обвел большим пальцем ухо. Грустно улыбнулся.

- Ты тоже сводишь меня с ума, Хью, - тихо сказал Мадс, - Я просто теряю контроль, когда ты рядом. Наверное, это на самом деле была не лучшая идея – провести время семьями. Искушение сильнее нас. Но мы должны бороться.

Он притянул Хью к себе, и тот покорно дал себя поцеловать.

- У нас еще будет время, - продолжил Мадс, - Потом. Конвенции. Съемки, в конце концов. Но сейчас мы должны держаться. Понимаешь?

Хью хотелось очень многое сказать. Но он произнес лишь:

- Понимаю.

*

На следующий день дом наполнила предпраздничная суета. Ханне шумно уговаривала Клэр остаться на Рождество, та растерянно оглядывалась на мужа, не понимая, жест ли это гостеприимства или реальное желание хозяев разделить с ними рождественского гуся. Виола и Карл наряжали искусственную рождественскую ель, а Сайрус сидел под ее раскидистыми ветками и с интересом копался в коробке с елочными игрушками. Хью сидел рядом с ним (почти на том же месте, где ночью его вжимал в ковер Мадс) и распутывал гирлянду, то и дело поглядывая на Виолу. Но та никак свои подозрения не проявляла и не обращала ровно никакого внимания ни на него, ни на отца. Ее действительно куда больше волновал малыш-Сайрус. Девушке было уже двадцать пять, и, возможно, она уже подумывала о своих детях. Интересно, этот Джеймс, с которым она разговаривала ночью, понял ее намеки? Замужество, семья, дети.

- Дорогая, если у вас нет планов на Рождественскую Ночь, так почему бы не остаться? - наседала на Клэр миссис Миккельсен.

- Не хотелось бы напрягать вас, все-таки рождество – это семейный праздник, - Клэр бросила еще один взгляд на мужа, но тот был полностью поглощен распутыванием гирлянды.

- Глупости какие! – всплеснула руками Ханне, - Мы с Массом были бы счастливы, если бы вы остались. Правда, Масс?

Миккельсен только что вернулся с улицы, где перед домом установил проволочных оленей, обвитых гирляндой. От него пахло морозом и свежестью, глаза его сияли, а на чуть тронутых сединой волосах блестел снег. Но Хью не позволил себе задержать на нем взгляд дольше нескольких секунд. Пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, он вновь сосредоточился на гирлянде.

- Конечно, мы не против, чтобы вы остались, Клэр! – Мадс с шумом поставил пустую коробку из-под оленей на пол, - И Сайрусу у нас больше нравится! Мы для него настоящую европейскую сказку создадим!

Клэр растеряно улыбнулась.

- Ну… Чем тогда мы можем вам помочь? – наконец, сдалась она.

- Пойдем-ка готовить ужин, а мальчики с детьми пусть доукрашают дом, - Ханне потянула ее в сторону кухни.

Затем Хью помог Мадсу развесить на стенах гирлянду. Дети, украсив елку, принялись за камин. Дэнси ничего не говорил Миккельсену, но спиной ощущал взгляд Виолы. Хотя каждый раз, как он на нее оборачивался, внимание девушки было занято чем-то другим.

«Может, мне только кажется?» - думал Дэнси, протягивая датчанину очередной виток гирлянды.

Последним они повесили омелу – зеленую ветвь с белоснежными бусинами-ягодами, обвязанную красной лентой. Хью смотрел на нее, задрав голову, вспоминая все неловкости детства и ранней юности, связанной с этим растением.

Закрепив ветку омелы в центре зала под потолком, Мадс спустился со стремянки и встал рядом. Так же задрав голову, он продекламировал: