И Миккельсен исполнил его желание. Их губы мягко соприкоснулись.

========== Ревность и ее последствия ==========

Маленькое полуночное чудо – так Хью в мыслях окрестил свою неожиданную ночную встречу с Мадсом. Короткая и мимолетная, как прикосновение мотылька к светильнику. И такая же разрушительная. Один лишь поцелуй, длящийся даже меньше минуты. Опьянение быстро отпустило, и Миккельсен отстранил Дэнси от себя. Опасно. Не правильно. Слишком желанно. Ничего не сказав, он обошел британца и ушел к себе, оставив сигарету тлеть на краю раковины из искусственного камня. Докуривая ее в тишине спящего дома, Хью думал о том, что это маленькая победа. Значит, Мадс тоже все помнит. Скучает. Любит. Маленькая победа на пути неизбежного поражения.

Утром в доме воцарилась уютная семейная суета. Ханне и Виола готовили завтрак, весело щебеча между собой то на английском, то на датском. Клэр возилась с Сайрусом, рядом с ней сидел Карл, наблюдая за малышом со смесью удивления, непонимания и интереса. А Мадс предложил Хью замариновать мясо, чтобы во второй половине дня поджарить его на гриле. Датчанин разрезал темные куски говядины на продолговатые стейки, в то время как Хью чистил лук.

- Чьим мясом будем ужинать сегодня, доктор Лектер? – к ним подошла Ханне, приобняв мужа за талию и чмокнув в щетинистую щеку. Дэнси неожиданно для себя испытал укол ревности и едва не порезался.

- Вырезка из одной излишне любопытной особы.

Ханне рассмеялась и отошла от них. Мадс чуть улыбнулся, продолжая неспешно разделывать мясо. Молчать было как-то неловко, и Хью, несмотря на усиленное сердцебиение, завел тему о мангалах, гриле, об извечном споре, на чем готовить лучше – на угле или на газу. Миккельсен с радостью поддержал разговор, и Хью как никогда сильно ощутил присутствие общей тайны между ними. Почти в каждой реплике датчанина ему чудились намеки и двойное дно. Когда Мадс говорил, что скучает по мясу на костре, что готов проглотить кусок целиком, что женщина никогда не приготовит стейк на гриле так же хорошо, как мужчина, внутри Хью все подскакивало. Конечно, маловероятно, что Миккельсен решил перейти на такой «тайный язык», но Дэнси был одержим, ночной поцелуй разжег пламя внутри него, и ему просто хотелось верить, что Мадс испытывает то же самое.

Замариновав мясо и позавтракав, все отправились на прогулку по окрестностям. Зимний лес вокруг был похож на сказку: покрытые инеем деревья, зеркальная гладь застывшего пруда, небо того невероятно голубого цвета, которое бывает лишь в горах, вдали от городского смога. Нагулявшись, когда мороз стал пощипывать нос и щеки, они устроили бой снежками. Клэр не участвовала в зимних забавах – с Сайрусом на коленях она присела на поваленное дерево и наблюдала за ними со стороны. Малыш весело заливался и хлопал в ладоши, когда его папка падал в снег, сбитый прицельным попаданием своего коллеги по съемкам. И опять Хью казалось, что Миккельсен целится только в него, что взгляд его черных глаз неотступно следует за ним. Словно они были вдвоем на заснеженной поляне. Но, кажется, в атмосфере общего веселья это прошло незамеченным. Хью надеялся на какую-нибудь романтическую случайность, например, что они вместе с Мадсом вместе упадут в снег, но датчанин контролировал ситуацию и держался от него на безопасном расстоянии. Это немного обескуражило Дэнси, хотя он и сам понимал, что «так лучше».

После обеда (Ханне приготовила куриный суп) они катались на коньках. У Ханне и Клэр оказался один размер ноги, так что с Сайрусом теперь сидела миссис Миккельсен. А вот у Хью размер не совпал с Мадсом, так что он и Ханне наблюдали за катающимися со «скамьи запасных» - небольшой скамейки, припорошенной снегом, что семья Миккельсенов установила у пруда. Виола выделывала невероятные пируэты – возможно, она занималась фигурным катанием в детстве. Карл меланхолично нарезал широкие круги, уткнувшись в свой телефон – на семейном отдыхе он присутствовал лишь физически, а душой и мыслями был где-то далеко со своими друзьями. А Мадс учил Клэр кататься спиной вперед. Молодая женщина заливисто смеялась и все норовила упасть, но датчанин каждый раз успевал ее подхватить. Хью наблюдал за ними, не замечая, что нервно покусывает губы, когда рука Миккельсена ложилась на талию Клэр или когда, наоборот, сама его жена висла на нем, беззаботно хохоча. Когда эта парочка все же упала на лед (при этом Клэр будто специально приземлилась на Мадса), Хью нервно выдохнул.

- Ревнуешь? – спросила его Ханне. Она улыбалась, а ее глаза лукаво светились. Вот уж кто на все сто процентов доверял своему мужу!

Хью вздрогнул, на мгновение испугавшись, что его все-таки уличили в заинтересованности коллегой по съемкам. Краска моментально прилила к его щекам, а сердце заколотилось.

- Ох, вы, мужчины, так не любите признавать ревность, - Ханне хлопнула его по плечу, - Не беспокойся. Масс просто от природы джентльмен и душа компании, его внимание – лишь следствие воспитания. Так что не стоит ревновать Клэр к нему – видно же, как она любит тебя, как смотрит на тебя. Вы с ней – прекрасная пара!

- Угу, - лишь буркнул Хью. Слова Ханне не успокоили его, а лишь добавили еще один камень на сердце. Едва ли не впервые за сегодня он перестал «залипать» на Мадса, а внимательно присмотрелся к своей жене. Клэр вся светилась от удовольствия – он давно не видел ее настолько счастливой и беззаботной. А еще она почти постоянно оглядывалась на него. Окликала. Махала рукой. В ней он неожиданно увидел себя – влюбленного и счастливого. Чувство вины и нежность к жене всколыхнулись в его душе. Он почувствовал себя последним подонком, запачкавшим не только себя, но и ее своей порочной, ненормальной связью с другим мужчиной. Он больше не мог смотреть на катающихся Мадса и Клэр – слишком противоречивые чувства рвали душу. Поэтому он забрал у Ханне Сайруса и вместе с сыном стал лепить снеговика. Общение с малышом успокаивало и позволяло отвлечься от мыслей. Лишь к нему Дэнси испытывал простую, понятную и ровную любовь. Общение с остальными теперь казалось Хью лживым и лицемерным.

Вечером было обещанное мясо на гриле. Стейки получились сочные, острые и безумно вкусные – Ганнибал бы не приготовил лучше! Даже малыш-Сайрус с интересом принюхивался к тому, что ели взрослые – он был слишком мал для острого жареного мяса, так что его ужин ограничился детской смесью в бутылочке - как для самых маленьких. Но это не мешало ему тянуть ручки к общему блюду с мясом, и после десятого «Нельзя!» Клэр двухлетний малыш разревелся, не вынеся несправедливости мира. Миссис Дэнси устало вздохнула и, поднявшись из-за стола, унесла Сайруса в другую часть гостиной, где села в мягкое кресло у камина и принялась укачивать голосящего сына. Брови Ханне жалостливо изогнулись, и когда Виола с Карлом отправились мыть тарелки, негромко спросила:

- А вы все время с малышом? Не отдаете его на выходные родственникам, например?

- Иногда отдаем, - Хью поскреб ногтем этикетку на своей бутылке пива, - Мать Клэр очень любит с ним сидеть, но мы опасаемся, что она слишком много балует его. Дает много сладостей и тому подобное.

- Я к тому, - Ханне обернулась на мужа, - Что вы, вероятно, не часто остаетесь наедине. Все-таки вы оба еще так молоды, и вам наверняка хочется иногда провести вечер без забот и радио-няни?

Уши Хью вспыхнули, когда он понял, к чему клонит миссис Миккельсен. Мадс иронично усмехнулся уголком рта.

- У нас с этим все в порядке, - пожалуй, слишком резко ответил Дэнси. Это была не совсем правда – только сейчас Хью осознал, как давно у них с Клэр не было интима. Но причиной тому была не постоянная забота о сыне, а холодность самого Дэнси. Он просто не хотел ее. А она никогда не предлагала первой. Так что они не занимались сексом уже больше месяца.

- Ханне, не смущай моего друга, - Мадс шутливо ткнул жену в бок.

- Ай! – женщина рассмеялась. В ее голосе проскальзывали хмельные нотки, - Если у нас с этим все чудесно, это не значит, что мы не должны предлагать помощь! Я подумала, что мы были бы плохими хозяевами, если бы не предоставили нашим гостям возможность отдохнуть от родительских забот.