- Дженс… - выдыхает он, с силой последний раз толкнувшись в него.

Его тело содрогается от мощного оргазма, в разы сильнее предыдущего. Такого он никогда не испытывал ни с Дэннил, ни с какой-либо другой девушкой. Это был запретный, темный, неправильный оргазм. Настолько сокрушающий, что казалось, вот-вот остановится сердце, не вынеся этого сладостного удовольствия. И лишь одно имя осталось в сознании, лишь оно одно имело смысл.

- Миша…

Коллинз вновь накрыл его губы своими. Мягкий, успокаивающий поцелуй. Они сделали это. Они на самом деле сделали это.

Миша сполз с него и лег на спину рядом. Они лежали плечом к плечу. Тишину нарушало лишь их тяжелое дыхание и бормотание ящика в углу. Игра закончилась победой «Ред Сокс», и теперь в какой-то студии обсуждали прошедший матч.

Коллинз опустил руку с кровати, зашуршал дорожной сумкой. Извлек пачку сигарет, распечатал и сунул одну в зубы. Протянул пачку Дженсену.

- Я думал, ты не куришь, - Эклз тоже достал одну сигарету.

- Я и не курю, - Коллинз взял с тумбочки гостиничные спички. Чиркнул одной, подпалил кончик своей сигареты. Затянулся. Выпустил тонкую струйку дыма. Дал прикурить Дженсену.

- А я думал, что ты бросил, - сказал он, глядя, как затягивается Эклз.

- Ну раз такое дело…

Дженсен вытащил из-под себя подушку и сунул под голову. Они молча курили и выпускали дым вверх, который медленно рассеивался под матовым потолком номера. В коридоре послышались громкие голоса и смех. Дженсен напрягся. Люди прошли мимо, голоса плавно стихли.

- Что мы теперь будем делать? – спросил он, поворачивая голову к Коллинзу.

Он ожидал, что Миша отшутится, или предложит действительно дельную мысль. Но Коллинз молчал, медленно затягиваясь и выпуская дым через нос.

- Не знаю, - наконец произнес он.

Дженсен вздохнул.

- Ты жалеешь об этом? – спросил он, внутренне напрягаясь.

Миша повернулся к нему. Глаза его мягко светились в темноте.

- Об этом надо спрашивать спустя какое-то время.

- Почему?

Коллинз улыбнулся.

- Потому что сейчас мне кажется, что это лучшее, что произошло со мной за последние пару лет.

Дженсен почувствовал, как его собственные губы расползлись в счастливой улыбке.

========== 4. “Ну за что, за что им все это?..” ==========

- Дженс.

Эклз чуть нахмурился, но веки не разлепил.

- Дженс, проснись.

Знакомый голос. Миша. Миша?! Дженсен резко распахнул глаза и увидел перед собой обнаженного Коллинза. Сердце пропустило удар, а затем устремилось галопом. Воспоминания о прошедшей ночи приливной волной накрыли с головой.

- Ты вроде билет взял на утро. Тебе надо в аэропорт, - тихо сказал Миша. Его глаза в предрассветном сумраке казались почти черными и очень печальными.

- Я… - голос Эклза был хриплым ото сна и чуть дрожал. Он откашлялся, - У меня самолет в восемь.

- Тогда уже сейчас надо выходить, - Миша выглядел уставшим, будто не спал всю ночь.

- Я не хочу, - шепотом сообщил Дженсен, - Я хочу остаться…

Он хотел добавить «С тобой», но эти слова оказалось не так-то просто произнести. Слабая улыбка появилась на губах Коллинза, будто он догадался, что так силится произнести Дженсен.

- Ты должен лететь. Все знают, что ты взял билет на утро. А так придется объяснять, почему остался. К тому же тебя наверняка будет встречать Дэннил.

Имя жены неприятно резануло слух, Дженс моментально напрягся и почувствовал обиду на друга, будто тот нарушил какое-то негласное правило. Эклз рывком сел на кровати, низ спины тут же отозвался недвусмысленной болью.

- Который час? – поморщившись, спросил он.

Миша потянулся за телефоном, что лежал на прикроватной тумбочке. Дженсен невольно залюбовался изгибом сильного мужского тела.

- Шесть доходит, - сообщил Коллинз.

Эклз кивнул. Ужасно хотелось что-то сказать, что-нибудь насчет вчерашнего, но мысли путались в голове. Теперь все казалось таким неоднозначным и сложным. Как вести себя? Что говорить? Как жить после этого?..

- Я, - Дженс кашлянул, - Пойду тогда.

- Угу.

Эклз поднялся с кровати. Принялся собирать разбросанные по полу вещи и одеваться. Миша молча следил за ним с кровати. Дженсен чувствовал его напряженный взгляд спиной, пока натягивал брюки и застегивал мятую рубашку. Потянувшись за собственным галстуком, он наткнулся взглядом на презерватив, который жалким комочком лежал у ножки кровати. Краска залила лицо Дженсена, но он лишь упрямо сжал губы, поднял галстук и выпрямился.

- Давай, что ли. Пока, - бросил он Мише.

- Пока.

Нельзя, нельзя сейчас уходить! Надо все прояснить сразу, надо поговорить, обсудить все! Надо остаться…

Дженсен взялся за ручку двери, в глубине души умоляя Коллинза окликнуть его, остановить, вернуть… Но Миша молчал. Разозлившись на него и на себя, Дженсен толкнул дверь и вышел в дышащий утренней свежестью пустой коридор. Не обернувшись, закрыл за собой дверь. Пара шагов, и вот дверь его номера. Зайдя внутрь, Дженсен чуть не упал через сваленные у порога сумки. Злобно пнув ни в чем не повинный чемодан, Эклз сразу направился в душ, где долго стоял под обжигающе-горячими струями, то и дела морщась от непреходящей боли в пятой точке. Затем он, кое-как скомкав, засунул брюки, пиджак и рубашку в чемодан, а сам оделся в любимые джинсы и майку. Причесался у зеркала. С ужасом заметил засос на ключице. Переоделся в другую майку, с более высоким горлом, чтобы скрыть следы бурной ночи. Сделал глубокий вдох. Выдох. И направился на выход.

Открыв дверь, он нос к носу столкнулся с Джаредом, который уже заносил руку, чтобы постучать.

- О, Дженс, ты уже готов? – с облегчением заметил Падалеки, - А я звоню-звоню тебе все утро, а ты не отвечаешь! Я уж боялся, что ты рейс пропустишь.

Дженсен невольно расплылся в улыбке. Так мило, что «брат» переживал за него, даже встал в такую рань, чтобы проводить.

- Телефон что-то через раз срабатывает, - соврал Эклз, чувствуя стыд перед другом за ложь.

- Ну да, - широко улыбнулся Джаред, - Такси уже вызвал?

- Сейчас вызову.

Они спустились на рецепшн. Дженсен сдал ключи. Все это время Падалеки увлеченно рассказывал про вчерашнюю вечеринку, которая длилась чуть ли не до утра. «Мы Боба Сингера заставили петь в караоке!» - с хохотом делился Джаред. Эклз кивал и улыбался, но мыслями был далеко. Он представлял, как Миша сейчас не спит в пустом номере, а лежит на смятых простынях, затягиваясь дорогими сигаретами, выпуская тяжелый сизый дым в потолок, и думает о нем.

- Жаль, что ты так рано улетаешь, - с сожалением произнес Джаред, помогая ему с чемоданами спуститься с крыльца гостиницы, - А то остался бы, вылетел бы послезавтра со всеми…

- Мне нужно в Штаты, - только и ответил Эклз. А зачем нужно? Не здесь ли его место? Но так надо. Дэннил уже, наверное, собирается встречать его в аэропорту: пара часов - и он будет дома.

- Не забудь про европейские конвенции. До встречи через две недели! - Джаред проводил его до самого такси, - Приятного отдыха!

- И тебе не болеть, - махнул рукой Дженсен и сел в машину. Форд, шурша по гравию, выехал с парковки гостиницы.

Всю дорогу до аэропорта сердце Эклза буквально рвалось на части. «Это лучшее, что произошло со мной за последнюю пару лет», - шелестел в голове знакомый голос. Дженсен и не замечал, что на его губах играет робкая улыбка. Впервые за многие годы он почувствовал, что влюблен.

Полет на родину занял полтора часа, но Дженсен умудрился-таки вздремнуть. Когда самолет начал заходить на посадку, Эклз принялся лихорадочно соображать, как вести себя с Дэннил теперь. Он, конечно, хороший актер, но сможет ли он скрыть истинные эмоции, переполняющие его сердце? И стоит ли скрывать?..

Дэннил ждала его у терминала. На ней было легкое воздушное платье, а в волосы была вплетена лента. Она выглядела юной и хрупкой, и у Дженсена защемило сердце. Он понял, что любит жену, что не сможет разбить ей сердце. Но в то же время сильное чувство к своему экранному ангелу буквально сводило его с ума…