4. Мои отношения с другими ребятами

В 9-м классе я постараюсь сблизиться с кем-нибудь из 8(9)Б класса. Это будет интересно. И если я пойму, что он (некто) действительно не стоит моей дружбы (даже поддельной) то я постараюсь снова быть к нему равнодушным. С другими ребятами я буду вступать в контакт только по необходимости. Исключение составляют только члены общества. О них отдельно.

5. Мои отношения с обществом

Об этом я уже писал подробно раньше. Внесу некоторые добавления. С Таней держаться подальше. Из девчонок больше времени проводить с Нейстат. Всегда быть с Мишей Щербаковым. Не проявлять вражды к ребятам из соседнего класса.

6. Моё отношение к лыжным прогулкам и другим видам увеселений.

Это очень трудный вопрос. Очевидно, теперь без Милы (даже в её присутствии без прежней Милы) мне будут скучны такие прогулки. Сам я, совершенно точно, организовывать ничего не буду. Буди интересно, когда либо поедет большая группа с самыми разными людьми, либо я поеду один. В таких группах Мила, я Миша; Мила я Алёша ..., я точно не буду. (постараюсь не быть)

Гупость моя, мой мозг, зачем ты заставляешь меня всё укладывать в таблицы, укладывать в страшном порядке не считаясь даже с самим собой? Прав ли я? Возможно, я не должен делать такого сильного порядка и я бы ничего не делал10 месяцев назад, но теперь я не в силах не делать этого. Желание сильнее меня.

16 июля. Понедельник

Встав рано утром сразу стал читать "Войну и Мир". Иногда я откладывал книгу и размышлял о 9-м классе, в основном о моей деятельности в области физики. Я попытался перечитать "Историю моих отношений к Миле", написанную 8-го июня. Она была написана с позиции того дня. Эта позиция сильно изменилась с тех пор. Я сейчас вижу некоторые ошибки в размышлениях того времени. Всё сейчас для меня очень просто и больше усложнять я ничего не буду. Ничего не зависит от мелких обстоятельств. Всё лежит гораздо глубже, хотя много мелочей всё-таки изменяют события. Я думал раньше, что могу изменить этот неумолимый ход событий. Теперь я знаю, что не могу. Почти ничего не связано со мной и не зависит от меня. Я думаю, что мне всё же не хватает воли полностью держать самого себя в руках, делать всё для того, чтобы идти вперёд, отбрасывать всё, что мешает мне в этом движении вперёд, если это даже не аморально.

Действия, которые никак не влияют на это движение вперёд мною совершаются если они мне или окружающим приносят счастье. Мои отношения с Милой - пример такого действия. Есть очень странный случай. Совершать или не совершать поступок, который сильно мешает движению вперёд и в то же время делает счастье другому человеку? Я сделаю счастье другому человеку и сам буду несчастлив. Или буду счастлив, но принесу несчастье другому. Что выбрать?

Я всеми силами постараюсь избежать этого. Всё зависит от человека. Я с радостью желал смерти Анфисы в романе "Угрюм-река" от руки её любимого Прохора Громова, поскольку она послужила причиной падения отца Прохора. В промежутке от начала Апреля и до середины июня ( до конца последнего всплеска) я не задумываясь сделал бы счастье Миле.

Мила была единственным таким человеком. Сейчас уже всё кончено. Конечно, я имею в виду, когда жертва очень сильна. К счастью такие случае встречаются очень редко и говорить о них даже наверное не имеет смысла. Вчера я ехал на велосипеде по улице. У меня было очень странное чувство. Я чувствовал, что могу вступиться за любого человека, если вижу его в беде. Прошла группа деревенских. Я подумал, что если бы они напали на Милу, я бы не пожалел себя. Стал бы бить их в лицо, по чему угодно, бить яростно и самозабвенно, не задумываясь о самом себе. Я жаждал и жажду сейчас о таком случае. В данном случае моя жизнь и здоровье - суета по сравнению с честью и жизнью человека. (Милы). Сегодня, думая о своём будущем я совершенно не представляю, каким оно будет в отношениях с ребятами через год и через два года. Я никогда не хотел бы себе такого, что будет в начале 9-ого класса. Обстоятельства вынуждают меня к этому. Нет смысла сопротивляться им. Я надеюсь на лучшее.

В два часа меня позвали идти в деревню за молоком. Мы пошли втроём: я, мама и тётя Галя. Они разговаривали о кино и киноактёрах. Меня эта тема не интересовала и я шёл впереди, думая об отношении Милы ко мне и моём к ней в начале января и на вечере. Сладкие воспоминания, но меня и её, таких, какими мы были уже никогда не будет. Опять это страшное слово "никогда". Мы вошли в деревню. Я увидел те же покосившееся старые дома. Мы взяли только 6 литров ( вместо семи), так как к бабусе, у которой мы берём молоко были гости: родственники из Загорска. Походив по деревне в поисках молока и не найдя его, мы пошли домой. Дома я опять стал читать. Книга подходит к концу. Решил искупаться в душе. Вода была довольно холодная. Градусов 15. Как обычно после душа пришло спокойно-сладостное настроение и я решил сделать что-нибудь интересное. Первое, что пришло мне в голову и что я не замедлил исполнить было поехать в лес и посмотреть, не появились ли съедобные мухоморы (его название "мухомор толстый") после того, как я обнаружил, что грибов и в помине нет, я решил поехать в Торфяному озеру и посмотреть не появилась ли там малина. Но как только у озера я выехал на воронцовскую дорогу, я решил съездить до деревни Воронцово, которая находилась в пяти километрах от озера. Я поехал как можно быстрее. Я знал, что этот район самый опасный. В прошлом году здесь убили 3-х человек. Рядом с нами находится Александровская тюрьма и известно, что в позапрошлом году оттуда сбежала группа рецидивистов. Но интерес к новым острым впечатлениям поборол всё. Было тихо. Только скрипел велосипед. Когда я не крутил педали, я слышал в лесу резкие крики птиц. Вдали послышался шум мотора. Я приготовился к встрече. Но встречи не состоялось. Это были не Александровские рецидивисты, а обычный деревенский парень, который на своём мотоцикле вёз куда-то двух деревенских девушек. Одна из них обнимала парня. Обе они визжали от восторга. Вот показалось Воронцово. Дома в этой деревне значительно лучше, чем дома в Бубяково, но хуже, чем дачные домики. Я проехал деревню и выехал на пустырь, где не было ни одного человека, стояло несколько машин и жгучая тишина. Асфальтовая дорога кончилась. Вдали показался странный длинный забор, огораживающий опушку леса. Назначение этого забора я так и не понял. Я повернул назад. Поехал по той же дороге и вернулся к озеру. Потом наконец я посмотрел Малину. Спелых ягод ещё не было. Наверное я их здесь не застану. Обратил внимание на рыбаков, стоявших около пруда. Каким неумным и неинтересным показалось мне сейчас это занятие. Я решил поехать в деревню Деулино и взглянуть ещё раз на старую церквушку.

Проехав километра два, я наконец подъехал к деревне. Издали увидел полуразвалившуюся старую церковь. Два купола её сгнили и были дырявыми. Кирпичи во многих местах обвалились. Подъехав ближе, я увидел, что над одной дверью когда-то был какой-то рисунок, наверное рисунок бога.

Объехав церквушку вокруг, я выехал на Загорскую дорогу и поехал к Деулинскому переезду. Возвращался через Северную сторону, ехал по центральной улице. Дома появилась идея послушать пред сном транзисторный приёмник, который оставил дядя. Слушал его около 4-х часов. Ловил иностранные станции, современную музыку. Слушал "Голос Америки". Света у нас не было и я находился в полной темноте. Тогда же у меня появилась мысль поехать завтра куда-нибудь далеко на велосипеде. Попробую поехать на Торбеевское озеро. Как всё-таки жаль, что мы с Милой поссорились.

17 июля. Вторник