– Да, молодой человек, удивили вы меня. Действительно, некоторое умение у вас есть. Однако недостаточно, чтобы признать каратэ балетом. Значит, говорите, дзюдо6 раньше занимались?
Не в силах говорить, Андрей только кивнул.
– Достойная борьба. Дзигоро Кано был великим сэнсэем, мастером, создавшим изумительную по своей красоте и зрелищности борьбу. Однако, переведя воинское искусство дзю–дзюцу в разряд спортивной борьбы дзюдо, он многого его лишил, и в первую очередь возможности убивать одним ударом, что мы и наблюдали только что в поединке. Вы, молодой человек, не использовали и половины своих возможностей, насильно ограничив себя жесткими рамками «мягкого» стиля. Дзюдоисту с его преимущественно бросковой техникой нечего противопоставить опытному каратисту, в идеале владеющему и бросковой, и ударной техникой. Каратэ – это не балет, а искусство полного владения своим телом и, как следствие, умение убивать с помощью этого тела. Руками, ногами, головой… Да хоть задницей, если у вас это получится. Дзюдо – это красивый и зрелищный спорт, а каратэ–до – воинское искусство, умение убивать с одного удара7. Вот в чем разница между нашими школами. Ну так что, согласны заниматься каратэ–до?
С тех пор Андрей занимался с Батей каратэ–до, безоговорочно признав в нем учителя, сэнсэя. Батя, чувствуя, что в прошлом Андрея были сложные моменты и феноменальная интуиция, позволяющая угадывать будущие атаки, появилась явно неспроста, с пониманием отнесся к нежеланию Андрея участвовать в соревнованиях. Тем более что Андрей, похоже, в армии обзавелся «фирменной» способностью – иногда, поймав ощущение «пустоты» и ведя поединок на автомате, он ощущал себя как бы со стороны, отдельно от тела. А само тело – всесильной механической куклой, подвластной любому его желанию и способной выйти победителем из любого боя. Такие моменты становились всё чаще, а сэнсэй становился все задумчивее. В один из вечеров, когда после тренировки Андрей выходил из душа, Батя остановил его.
– Андрей, я хотел бы с тобой поговорить.
– Да, сэнсэй, слушаю Вас.
– Андрей, скажи мне… Только правду. Если не можешь или не хочешь – то не говори, я не обижусь…
– Хорошо, сэнсэй.
– Тебе приходилось убивать?
– Упс…
Вопрос застал Андрея врасплох. Своим армейским прошлым делиться не хотелось. Пусть кошмары во сне его давно уже не мучили, однако признаться, что хладнокровно убивал, причем неоднократно, юноше не хотелось. С Батей у него сложились хорошие, почти родственные отношения. Видимо понимая его затруднения, сэнсэй продолжил:
– Андрей, видишь ли, ты не обычный ученик. Да, ты мой любимый ученик, но если все остальные воспринимают занятия как спортивную тренировку, то ты как будто ведешь бой. И в это время у тебя глаза… Андрей, в такие моменты у тебя появляется холодный равнодушный взгляд опытного убийцы. Я за свою долгую жизнь видел таких людей, и у всех у них руки по локоть в крови. Скажи, ты убивал?
Врать сэнсэю не хотелось, поэтому Андрей честно признался:
– Я воевал, Батя. Выполнял интернациональный долг, сейчас это так называется. Приходилось убивать. Не без этого…
– Вон оно как… Ну что ж, теперь мне многое становится понятно. Ты ведь из–за этого не хочешь выступать на соревнованиях? Для тебя это не спорт, а война?
– Как–то так, Батя… И да, вы правильно угадали – я боюсь, что могу сорваться…
– Хорошо… Очень хорошо…
– Что я убийца?
– Нет, хорошо, что ты мне это сказал. Теперь мы в корне изменим методику твоих тренировок. Кихон8 ты уже неплохо знаешь и применяешь, не задумываясь. Пора переходить на бой с тенью.
– С какой тенью, сэнсэй?
– Ката9 будем изучать. Начнем с классических ката стиля Шотокан. Это воображаемый бой с условным противником, так называемый «бой с тенью». В ката можешь не сдерживаться, чем сильнее ты желаешь убить свою тень – тем лучше. Каждый свой удар в ката ты должен наносить так, как будто это твой последний удар, каждый удар должен быть смертельным. Будем изучать не букву, но дух каратэ–до… Считай, что ты делаешь первый шаг по пути буси–до, пути воина. Ты не спортсмен, Андрей, ты воин…
***
Каратэ дало Андрею не только гибкое, атлетически развитое красивое тело, от которого млели все знакомые девчонки, но и спокойствие, уверенность в себе. Оно как бы закрыло страницу его армейской жизни, дав выход проснувшимся инстинктам в изнуряющих тренировках и позволив все остальное время жить обычной веселой студенческой жизнью. Да–да, армия, как оказалось, открыла ему дорогу в институт – на престижную специальность, на которую при поступлении Андрею не хватило нескольких баллов, он был зачислен вне конкурса. С детства мечтая о небе, он поступил на авиационный факультет, на специальность «конструирование летательных аппаратов». Пусть детская мечта несколько потускнела по мере взросления, да и специальность была не совсем та, зато диплом инженера позволял устроиться практически в любое конструкторское бюро. По жизни являясь компанейским парнем, Андрей легко влился в веселый студенческий коллектив. Учеба давалась ему легко, сессии сдавались спокойно и без напряга. Юноша полностью вписался в весёлую студенческую жизнь – будучи практически сразу же, с первых дней учёбы, обласкан вниманием прекрасной половины человечества, он не пропускал практически ни одной студенческой вечеринки и даже являлся автором нескольких веселых вылазок на природу, на шашлыки.
Окончание летней сессии и, соответственно, второго курса, две параллельные группы их потока встречали на берегу лесной речки практически в полном составе. Утренняя электричка, остановившись на одной из безымянных «номерных» станций, выгрузила в летнее разнотравье почти полсотни веселых смеющихся парней и девушек. Парни – с рюкзаками, девушки – в основном налегке, но практически у каждой на плече или в руках маленькая сумочка с необходимыми для отдыха на берегу речки вещами. Пеший поход до облюбованного загодя берега неглубокой речки с чистым песчаным дном и аккуратным песчаным пляжем, окруженным редкими деревьями, прошел весело и быстро – от станции до реки было немногим более километра. Вылазка была далеко не первой – поэтому не было ни суеты, ни толкотни. Все роли были давно уже расписаны, каждый принес с собой то, что был должен, и раскинувшийся на берегу реки многоголосый студенческий лагерь сейчас в спешном порядке обрастал палатками, грибками с навесами, импровизированной «кухней» с выложенными камнями аккуратными кострищами, кольями под шашлыки… У берега реки появилось несколько раскладных брезентовых стульчиков, которые тут же облюбовала стайка раздевшихся до купальников студенток, в отдалении у деревьев выросла квадратная брезентовая загородка. Прислоненная к рядом стоящему дереву лопата показывала, что даже к устройству отхожего места студенты подошли основательно, и бегать по кустикам компания не собирается.
Андрей традиционно появлялся на студенческой вылазке со своей зелёной брезентовой шестиместной армейской палаткой, предметом зависти всей остальной студенческой братии. Она легко умещалась в его объемном походном альпинистском рюкзаке, наряду с разборным мангалом, топориком, саперной лопаткой, фляжкой, раскладной удочкой с запасом крючков и лески, малым продуктовым набором, а также сотней бытовых мелочей – спичками, бумагой, иголкой с нитками, тарелкой, ложкой, кружкой, разделочным и армейским ножами. Традиционно установив её на самом «коронном» месте, в центре полянки, подальше от туалета, недалеко от кухни и пляжа, но в отдалении от общей тропы – одногруппники безоговорочно признали за ним такое право, Андрей зарезервировал в ней под себя уголок в дальнем углу, сложив туда все свои пожитки, переоделся в легкие шорты и направился к ребятам, организовывающим полноценный обед с супом и шашлыками на всю голодную многоголосую студенческую братию.
