Ребята разошлись. А я открываю окно, чтобы покурить. И вижу ее. Она стоит в спаринге с… РАЙНОМ. И, так, неплохо у нее получается. А я стою и смотрю, как этот хуев Райн бьет мою Эшли. Она делает ему подсечку, он падает и увлекает ее за собой. Эшли падает на него. На какое-то время их лица были так близко, что казалось, он ее сейчас поцелует. А она что-то не торопится с него вставать. И сигарета отчего-то стала горькой.
Эшли
Почти все бесстрашные добрались до маяка — казалось, только вчера наш двор имел сотни оттенков зеленого, желтого и рыжего, а сейчас — сплошной черный, от скопившихся людей.
Наверное, именно поэтому поводу Райн не торопился меня сегодня тренировать как обычно, понадеявшись на других, а сам преспокойно загорал на крыше контейнера. Ну, радует, хотя бы, что мы с ним немножко разобрались, и даже, он больше не делает попыток меня обслюнявить. А если и делает, то каждый раз разочаровывается. И тем не менее, на нем всегда можно поучится новым приемам и он не порывается переломать мне кости. Скучать не приходится, впрочем.
— А ну слезай, ленивая задница! — сдернула я его за ногу вниз. Ишь, разлегся. — У нас тренировка, забыл, да?
— Ну, смотри, Эшка, потом не хнычь, — самодовольно ухмыляется он и вразвалочку, направляется на открытую площадку сбоку маяка, служащую нам рингом.
Парень скидывает куртку на землю, демонстративно поводит накаченными плечами. Моя куртка летит следом, прохлада покрывает голую кожу мурашками. Десять минут на разогрев, боль волной разгоняется по мышцам и немного затихает. Ну все, хватит, в стойку…
И понеслось… Удар за ударом, отточенным, резким, точным. Выпад за выпадом, мы кружимся по площадке, уворачиваясь и награждая друг дружку тумаками. Локти, колени, кулаки — весь мой арсенал идет в ход, пробивая сопернику солнечное сплетение и огребая в ответ. Дыхание срывается, пот градом ползет по вискам и спине. У Райна не получается зажать меня в захвате, достаю его в челюсть, но и сама получаю по ребрам. Парень дерется не плохо, немного медлительнее меня, но мощи в нем явно больше. Кровь сочится по разбитым губам. Скула немного ноет. Атака сменяется новой атакой. Нападение, еще удар. Уворачиваюсь и делаю подсечку по ногам, опрокидывая его на землю, но скошенный удар по больному ребру помогает уронить меня на себя сверку, выбив из груди воздух.
— Какого хрена, блин, просила же не лупить по правой стороне. — морщусь от кольнувшей боли на вздохе, да и встать не получается.
— Ну, ладно, ты победила, — Райн радостно ухмыляется, подмигивая голубыми глазками и нагло прижимает к себе. Ого! Не-не, перебор парень.
— Райн! — резко обрываю его посягательства серьезным тоном и придавливаю коленочкой причинное место. — Хватит! Мы кажется уже все решили. Мы только друзья.
— Потому что он вернулся? — недовольно тянет, но больше не препятствует и я спокойно поднимаюсь на ноги.
— Потому, что только ОН. — подхватываю свою куртку и быстро удаляюсь в маяк.
Эрик
Чистка оружия меня всегда приводит в умиротворенное состояние. Слаженные, отточенные действия на автомате. Разбор, чистка, смазка… Совершенно не передаваемый запах пороха, метала, оружейного масла. Не сразу замечаю фигуру в дверях.
— Можно войти? — На пороге стоит Мелисса и выжидательно на меня смотрит. Чего-то хочет. Почему-то от меня. С трудом подавляю ответ про то, кого за что и где можно, киваю. Заходит, садится рядом со мной на кровать, потому как в комнате стула нет, как оказалось. Синяки у нее почти сошли, а вот ухо будет долго заживать, все-таки мазанула по ней девица с винтовкой.
— Эрик, как мне связаться с Дином? Он обещал мне, что у нас будет связь.
— Нам сейчас пока нельзя связываться, нас могут найти по этому каналу. Как только Гиль сможет выделить нам отдельный канал, у нас будет связь с Эрудицией. Или заглушить старый, чтоб Эрудиты не могли нас прослушать.
— Скорее бы! Я скучаю… Мне здесь совершенно нечего делать.
Интересно, при чем тут я? Вот не хотел я ее брать с собой… Обязательно выносить мне мозг? Чувствую в коридоре какое-то движение. Поднимаю глаза и вижу, что в дверях стоит Эшли. Встретившись со мной глазами, она сразу же развернулась и убежала. Эта дебильная эрудитка даже дверь не потрудилась закрыть, дура!
— Я ничем не могу помочь тебе, Мелисса. — от раздражения слова даются с трудом. — Найди себе занятие. Как только Дин выйдет на связь — ты об этом узнаешь первая.
Вот тупая эрудитка, как вовремя пришла.
Но все-таки хорошо, что девица мне напомнила, потому как надо включить стационарный передатчик на Маяке. И посадить туда какого-нибудь мальца, чтоб ловил связь. Иначе так можно всю жизнь прождать, когда рак на горе свистнет.
— Эдвард, у тебя есть кто-нибудь толковый, чтобы радиосигнал мог поймать? Со мной на связь из Эрудиции выйти должны, не хочется это дело провалить. Нужно чтобы кто-то все время сидел в диспетчерской.
— Ну, вот эта девушка, с которой ты пришел, она вообще-то толковая, можешь ее и посадить, иначе она тут от безделья свихнется. И наши девицы не очень то с ней ладят…
— Ты меня пожалуйста избавь от подробностей бабских разборок, я прошу чтобы связь была налажена. Если эрудитка справится, я буду только рад.
Эшли
Вечер наступает быстрее, чем я ожидала. Край неба на востоке темнеет, скоро зажгутся крупные звезды и россыпью раскинутся по всему небосклону. Красотища какая… Сижу на крыше контейнера, спрятавшись от лишних глаз и размазываю горячие слезы. Да-да, сука, слезы, злые такие, отчаянные… Не помогают ни тяжелая работа, не выматывающие тренировки, ни самоуговоры, я тону в своих мыслях, как в болоте. И чем больше думаю, тем острее и сильнее бьется сердце.
Да это же настоящий идиотизм… ну отчего не перестать демонстрировать свое упрямство и просто не сказать — да, нужна! Нет, не нужна! Где уж там, никогда не скажет, даже если ад разверзнется… Ну да, такой он, с характером. Сама же знаешь… Но я же тоже не слепая, вижу, как он смотрит… и долго еще будем в гляделки играть? Он лидер, он властный, жесткий, гордый… Эрик никогда не покажет своих чувств, но я же их видела. Я видела, как он волнуется, тревожится, переживает. Заботится обо мне. Ну чего я злюсь на него, а? Ой, дура ревнивая.
Вообще-то, он не из отпуска вернулся. А ты… Да еще и раненый, хороший мой. Краска загорается на лице, глубокий вдох новым рывком и сердце подскакивает вверх. Черт, сколько можно? Иди сама и… А что «и»? Спросить? Так он не ответит, не такой Эрик человек. Он привык показывать все поступками… Боже ты мой, что я делаю… сижу здесь как ненормальная. Вставай, и иди к нему. И не надо ничего спрашивать, ты и так все знаешь, чувствуешь. И Эрик знает. А не все ли равно — кто, что сказал и что — не сказал… слова ведь не главное в жизни. Я точно знаю, что люблю его, он нужен мне и все!
По венам разливается теплая патока, разбегаясь по коже волной мурашек. Мне очень хочется быть просто рядом, прижаться к крепкому плечу, обнять, зарыться пальцами в короткие волосы и легонько гладить, коснуться губами его мягких губ. Отдать ему всю скопившуюся нежность и ласку, совершенно не стесняясь…
Слетаю с контейнера как ужаленная и практически бегом залетаю в маяк, быстренько по ступенькам на самый верх и…
— Скорее бы! Я скучаю… Мне здесь совершенно нечего делать. — что делает эта эрудитка в его комнате? Кажется, его уже и без тебя пожалели…
«Тра-та-та-та» — отбарабанило отбойником в груди. Сидят, рядышком на кроватке… А вот теперь можно отпустить руки в дикий пляс. Ледяной заряд прошел через все тело от головы и до самых пят. Воздух с присвистом ушел из легких… дышать, глубже дышать. Еще глубокий вдох. Горло сдавливает тугой удавкой, обжигающая соль крупным горохом ползет по щекам. Скатываюсь с лестницы тараном, чуть не снеся Вайро и Линн, и с разбегу, обратно на свою «вышку», пока никто не увидел, размазывать слезы ровным слоем. Хоть захлебнись ими, целая ночь впереди…
Эрик
Тренировка по стрельбе. Стреляют по пять человек. Очень удивила девица, которая с Эдвардом. Выбивает 10 из десяти. Это ее, что ли, Эшли просила отстрелить ухо Мелиссе? Видимо ее. Почти у всех бесстрашных проблема со стойкой. Хожу, ногой бью по их ногам, чтобы расставляли пошире. Смотрю, как Вайро обнимая с двух сторон руки своей девицы, помогает ей принять нужную стойку.
