Вообще, весь командный состав занимается разведкой. Пытаются найти причины необъяснимой гибели Бартона, она до сих пор не дает никому покоя. Разведчики облазили все туннели, обследовали каждый миллиметр и совершенно ничего не нашли, что могло бы объяснить, что же случилось с нами тогда…

Никто не знает что случилось тогда… и никто не знает, что случилось с Эриком. Он просто ушел, исчез, словно растворился в воздухе, а я прибывала в каком-то невообразимом ступоре, пытаясь понять причины его исчезновения. Прождали до утра, потом подняли командование, и мы с Вороном прошли по его возможному следу столько, сколько смогли, до лесополосы состоящей из сплошных дебрей. Шли, а я все в ужасе ожидала наткнуться на мертвое тело или еще что-то подобное… так хреново мне никогда не было. Я просто умирала от страха, буквально срослась с ним воедино.

Ворон решил возвращаться. Больше мы не могли ничего.

— Если лидер не хочет, чтобы мы его нашли — то мы и не найдем! — и к сожалению это правда, мы далеко не опытные супер-следопыты, чтобы распознать его следы в гремучих дебрях. — Не дергайся, Крошь, он не пропадет…

О да, конечно, прям так легко… взять и не дергаться. Дня два ни с кем не разговаривала. Не могла. Боялась, перебирала все свои мысли, гадала. Винила себя, конечно… еще как! А если, это я виновата… Ведь Эрик не мог взять и просто всё бросить… меня оставить одну, снова… Не мог! Нет! С ним что-то случилось… Вся печаль и переживания прочно поселились на ресницах безостановочной, соленой влагой. В горле скребло, словно у меня душу изнутри выскабливали на живую… Девчонки пытались помочь, поддерживали, старались сгладить мои мучения и ужас. А что, если эта боль и страх вообще станут постоянным ощущением в жизни? На третий день мне пришла в поддержку тяжелая артиллерия…

Как обычно, сидела на жесткой кушетке, скрутившись в клубок плоти. Мои невеселые мысли нарушились чьим-то присутствием. Я сначала понять не могла, кто пришел, но когда рядом со мной опустилось на матрас гибкое мощное тело, я обнаружила, что это Вайро. И откуда нам столько чести?

— Чего, ноешь, малявка?

— Нет. Все нормально. Погода ни к черту и вообще… — пролепетала, пряча мокрое лицо в ладошах.

— Слушай. Не думал, что буду вообще когда-либо кому-то такое говорить, а уж тем более тебе, но… Не теряй веру. У лидера есть какой-то план, есть причина, по которой он ушел. Иначе и быть не может. Иногда кажется, что он делает невообразимую х*йню, но в итоге всегда оказывается, что он делал правильно.

— Спасибо… Ты не представляешь, что для меня значит… Вайро, спасибо тебе. — они тоже не верят, что Эрик просто сбежал или предал нас. Такое облегчение закипело внутри газированным фонтаном.

— Да, ладно. Может замолвишь за меня когда-нибудь словечко, а? — пихнул меня локтем в бок. Потом синяк остался от такого проявления дружеских чувств. Но приятно, блин. — И еще. Я видел его в Эрудиции, в стельку пьяного… Из-за тебя. Он жить без тебя не хотел. Это невозможно подделать, да ты и сама знаешь. Так что… Заканчивай нытье, подняла задницу и пошла в пищеблок. А то растаешь скоро уже. Быстро! — ласково так прорычал злыдень, словно разъяренный медведь.

А есть-то действительно уже хотелось, но… такое ощущение, что большинство людей меня решили затравить. Насмешливые и злобные взгляды, ухмылки, полные презрения. Процеженные сквозь зубы мне в след оскорбления — «подстилка», «патаскуха предателя» и прочие вкусности…

И в тот раз, как я только вошла в зал, застала очередную перепалку мужчин с Итоном, который пытался убедить нас, что Эрик настоящее чудовище, перебежчик, садист и нет ему места на этой грешной земле… тьфу, бл*дь. Я пристроилась недалеко от эпицентра, сиротливо поглядывая мрачным взглядом на вещавшего лидера.

— Я не понял, малявка. — рядышком появился злыдень и, поддев меня за подбородок, задрал мою моську к верху. — А фингал у тебя откуда? — хмуро так, с угрозой поинтересовался он.

— На пенек упала. — отмахиваюсь. Синяк то еще от патрульных остался и отсвечивал сине-зеленым цветом. За спиной раздается презрительное хмыканье, Хэнк услышал о своем творении.

— Ясно. — Холодно и грозно кивнул мужчина, заметив ухмылку патрульного и расправив широкие плечи, очень грозно прожег глазищами ораторствующего Фора.

— …я его лучше всех знаю, мы проходили с ним инициацию, я видел, что он творил! Это скотина и сволочь, ни в коем случае нельзя ему верить!

— Так!!! А теперь все заткнулись и слушают меня, — ну ни хера себе, какой у Вайро оказывается голос бывает громовой. Если бы он хоть раз на меня так рявкнул, я наверное сразу бы… мда. — Не знаю какие у лидера причины и мотивы были для того, чтобы так поступить, я знаю только одно. Первое. Лидер всегда знает, что делает, и всегда оказывается прав. Второе. Не знаю кого как, но мою жизнь он спасал столько раз, что я уже сбился со счета. Так что, даже окажись лидер десять раз предателем и двадцать раз сволочью, я буду по гроб жизни ему обязан и никогда не отступлю от этого. Третье. Если кто-то, хоть раз, когда-нибудь не то что рот свой поганый откроет, посмотрит косо на эту девушку, — на меня показывает. Я аж присела. — Будет иметь дело лично со мной. Это всем ясно?

В зале притихшие все стоят, один Итон молча громко дышит. Смотрит гневно.

— И со мной, — встает Ворон и идет к нам с Вайро. — Только за последний месяц лидер спас меня дважды. Если бы не он, лежать мне сейчас хладным трупом на развалинах Ямы. Лидер знает, что делает, даже если это и не всем понятно или нравится. И Крошу я в обиду никому не дам.

— Я с вами, парни. Если лидеру в голову х*йность пришла какая-то, то не нашего ума дело решать лидерские задачи. — Блонди подтягивается к нам, ну надо же, и он туда же. Блин, сейчас расплачусь. — Твое лидерство тут никто оспаривать не будет, Фор. Но малявку никто не обидит, это однозначно.

Другие бесстрашные, которых я видела, но не знаю по именам, подходят и встают рядом с командирами. Предательские слезы подступают, не дают дышать. Кто бы мог подумать, других мыслей в голове нет. Через пару минут вокруг меня стояла небольшая толпа народу, с автоматами наперевес. За широкими спинами я совсем потерялась, но никогда не чувствовала себя столько надежно защищенной.

— Ладно. — глаза Фора полыхают, кажется, если бы умели метать молнии, мы бы тут давно были маленькими кучками пепла. — Как бы там ни было, а диск все видели и оставаться тут опасно. Ваше объявление о том, где мы все, исключает вариант оставаться здесь, так что надо идти на ваш полигон. Ждем несколько дней, чтобы все кто желает присоединиться успели подтянуться. У бывшего Дружелюбия есть около десятка грузовиков, на них можно отправлять людей. — Бл*дь, ну вот сразу бы так, а то предатели, сволочи… Не зря Эрик хотел Итона привлекать, организатор он конечно лучший. — Что касается вас, нам нужны опытные солдаты, это как ни крути. Так что вы идете с нами. То что Эрик обвел вас вокруг пальца, вы узнаете и без меня, я понял, что ничего вам не докажешь. Сами все поймете, со временем. А пока, действуем сообща. И, да! Раз уж так вышло, что мы вынуждены объединяться и выживать вместе, все склоки, перебранки и косые взгляды прекратить! В условиях сурового выживания нужно быть сплоченнее. Я Эшли тоже в обиду не дам, в конце концов она не виновата, что ее обманул ублюдочный придурок.

— Поаккуратнее со словами, Фор. Ты наш лидер, но Эрик наш друг. И еще. От тебя паскудно слышать такие слова, ты так любишь рассуждать о предательстве, тогда, когда у самого очень короткая память. Не знаю как ты, а я лично видел, как лидер спасал тебя, и не раз. Так что насчет ублюдочных придурков ты тоже осторожнее. – ох, как я люблю Вайрушку… моя довольная улыбка растягивается до ушей, а сердце отплясывает танец возмездия.

Темно-синий злобный и жесткий взгляд уперся в холодный яростный, полыхающий зеленый. Стадо мурашек табуном пробежало от макушки до самых пяток. Да уж, Эрик, что бы ты ни задумал и что бы ни делал, но в жизни тебе повезло с друзьями…