Сейчас, Винчестер, прямо сейчас! Давай, пошли все к черту и даже не смей задумываться о последствиях, просто сделай это, мать твою!
И я сделала это. Не отводя взгляда от потемневших глаз Каса, я стала сокращать расстояние между нами, боясь в любой момент получить отказ. Вот, осталось всего лишь пара миллиметров, еще одно движение, Джен. Зажмуриваюсь, чтобы полностью забыться. Последний рывок, и я хватаю подрагивающими губами насыщенный озоном воздух. Рядом послышался хлопок крыльев, и легкий ветерок путается в моих мокрых волосах, прилипших к щекам. Черт, так меня еще никогда не динамили.
– Можно хоть причину услышать? Или боишься сказать это в лицо, трус несчастный?! – кричала я в хмурое небо, потому что кричать больше и некуда. Некому высказать все претензии, устроить истерику, поговорить, в конце концов. Сбежал. Просто сбежал, не утруждая себя какими-то объяснениями.
Меня разбудили первые капли нового приступа дождя, так резко упавшие мне прямо на нос. С трудом открыв глаза, я увидела перед собой чернильную воду реки Винуски. Все кости ломило, а озябшие пальцы дрожали, судорожно сжимая бежевую ткань плаща. Я так его и не вернула, да и ночевала скорее всего именно в нем, используя как одеяло и как подстилку одновременно. Вряд ли ночевка на мокрых бетонных плитах хорошо скажется на моем организме, но ему и так изрядно досталось за эти шестнадцать лет – алкоголь, наркотики, курение и полное пренебрежение чувством меры. После такого микса обычная простуда кажется детским лепетом.
Из-за тумана и пасмурного неба я не могу понять, какое сейчас вообще время суток и как долго я спала. Постепенно всплывают воспоминания о прошлой ночи: как бродила по опустевшему городу, как выкурила пачку сигарет, как осушила бутылку коньяка, позаимствованную у Лиз с обещанием когда-нибудь все рассказать. Подавляя головокружение, я привстаю и сажусь на плиту, пытаясь согреться при помощи мокрого и холодного плаща. Да будь он хоть залит водой и грязью, порван во всех мыслимых и немыслимых местах, я все равно буду зарываться в него, втягивая носом едва уловимый запах Каса. Я даже не могла описать этот аромат, он казался слишком привычным, чтобы точно выделить его из палитры прочих. Но я все равно смогу узнать его даже через много-много лет.
– Не советую сидеть здесь в такую отвратительную погоду, – послышался позади меня вкрадчивый мужской голос. Я резко обернулась, машинально сжимая полы плаща, словно он может защитить не хуже своего владельца. Но было ли от кого защищать? Передо мной стоял невысокий брюнет в черном костюме и идеально чистых туфлях, и это несмотря на сырость и повсеместные лужи. Всегда боялась таких аккуратистов, поскольку не могла их понять. Да и большинство маньяков склонны к порядку и чистоплотности. Все это наводит на некоторые мысли, явно неуместные в данной ситуации.
– Думаю, я уже достаточно большая девочка, чтобы решать, где мне сидеть, – отрезала я, отворачиваясь от незнакомца. На светские беседы я сейчас уж точно не настроена, дайте человеку порыдать над собственной ущербностью!
– Разве у «достаточно взрослых девочек» бывают опекуны? Тем более постоянно отшивающие этих девочек? – мужчина снова завладел моим вниманием. Откуда этот престарелый чистюля маньячной внешности знает о Касе?
– Как видите, бывают. И несмотря ни на что, эти опекуны очень не любят, когда за их подопечными шпионят. Так что советую удалиться, если более интересной темы у вас не найдется.
– Хорошо, я уйду, но помните: у вас гораздо больше врагов, чем вы думаете, мисс Винчестер.
========== Ромашки ==========
Я с недоверием покосилась на незнакомца. Врагов? Задолбали уже, не до врагов мне. Я тут, между прочим, страдающую влюбленную изображаю, хватит лезть со своими угрозами!
– Сударь, не соизволите ли вы оставить меня наедине с моими тяжкими думами? – насмешливо спросила я, слегка карикатурно копируя излишне официальную манеру разговора моего собеседника. Тот недовольно поморщился и подошел ближе.
– Не позволяй себе подобную фамильярность, Винчестер. О твоих бескультурных родственниках я молчу, но девушке не к лицу такая грубость. Тем более в мой адрес.
– Дядя, сходи попугай кого-то другого, я занята созерцанием природы, и твоя навязчивость меня раздражает, – недовольно фыркнула я. Вдруг внутри меня что-то сжалось, легкие словно сковали цепями, перекрывая поступление кислорода. Желудок уже пикировал куда-то в район мочевого пузыря, как прямо у моего уха раздался тихий шепот:
– Еще одно лишнее слово – и ты будешь плеваться своими почками. Так что если не хочешь лишиться жизненно важных органов, советую быть послушной девочкой и не дергаться лишний раз, – к этим словам я уже чуть не теряла сознание из-за недостатка воздуха. Сердце бешено колотилось, а в голове раздавался отчаянный вопль подсознания, то и дело выкрикивающий имя «Кас» в перерывах между отборными матами и нечленораздельным шипением.
– Если ты сейчас же ее не отпустишь, я лично заставлю сожрать тебя мешок соли и запить святой водой.
Отец. Не единственный, кто может спасти меня сейчас. Единственный, кто действительно это сделает.
– Винчестер. Легок на помине, Дин. Кстати, давно с тобой не виделись, вот я и решил проведать тебя с семейством. Что, даже на чай не позовете?
– Прекрати паясничать, придурок. Все по-хорошему: ты отпускаешь Дженнифер – я не сжигаю твои сраные кости, – прошипел Дин, сжимая в руках кинжал. Я видела, с какой силой он пытался сдержаться, просто устоять на месте. И именно тогда до меня начало доходить, что этот человек будет до последней капли крови защищать свою семью. И, возможно, не так уж плохо, что я являюсь частью этой самой семьи.
– Вы только посмотрите: примерный семьянин Дин Винчестер спасает свою единственную дочурку из лап большого плохого дяденьки Кроули. Ох, мне определенно нужен носовой платок, – рассмеялся мужчина, но все же через несколько мгновений я вновь смогла дышать. Цените свое дыхание, без него совсем не комильфо. – На этот раз я удаляюсь, поскольку все, что хотел я сделал. А вот с тобой мы еще поболтаем, Дженни, – потрепав меня по волосам, Кроули исчез так же неожиданно, как и появился.
– Нет, ты слышал? Этот подонок назвал меня Дженни! – бушевала я, когда ко мне подлетел отец. Глупо, но этот факт взбесил меня больше всего. Хотя может не так уж и глупо, учитывая подоплеку неприязни к такой форме собственного имени. Ох, Джен, как же ты любишь глупые размышления.
– Тебя только это и смущает?! Господи, мне никогда не понять женщин, – вздохнул охотник. Я хотела что-то съязвить по поводу его блестящего ума и проницательности, но только я открыла рот, как сразу же получила неплохой такой подзатыльник.
– Ты что, совсем охренел, идиот?! – завопила я, вскакивая на ноги. Такого поворота событий я никак не ожидала: я жертва какого-то полоумного маньяка, так меня еще и отец родной избивает. Дерьмо, товарищи. Довольно внезапное дерьмо.
– Ты даже не представляешь, как долго я мечтал сделать это! – восторгался Винчестер, радостно улыбаясь. Ну не идиот ли, а?
– Прекрасно. Почему блин сейчас?! Нужно было меня пожалеть и по головке погладить, а ты мне затрещину влепил, хренов отец года!
– Это чтобы ты прекратила сбегать из дома, дурища! Я молчал слишком долго, но в этой ситуации тебе вообще из дома лучше не выходить, тем более одной и на ночь глядя! – так, новый уровень ссоры открыт: Винчестер перешел на крик. Чудненько. Амплуа истерички ему к лицу.
– Прости, что ты сказал? «Молчал слишком долго»?! Значит, то, что ты орал, грозил мне пистолетом, вылавливал из клубов, зарешечивал мне окна и даже увез с выпускного не считается? Это так, разминка перед воспитательной работой?!
