Но и немцы получили знатно, только навскидку насчитал два десятка подбитых танков, штук восемь самоходок и порядка 15 броневиков, да и пехоты лежит никак не меньше наших, да ещё мы им добавили. Ничего, сейчас уйдём к первой группе, перекинем туда нашу тяжёлую артиллерию и Катюши и вдарим, по приближающимся подкреплениям немцев, а я тем временем, соберу ещё сотню танков и броневиков, да пару поднятых по тревоге и уже готовых полков партизан и дадим Гансам прикурить.

Последующие два дня отложились у меня сплошной суетой. В памяти осталось только: портал - эвакуация раненых, портал - переброска войск, портал - эвакуация гражданских, портал - сходу вступаем в бой, портал - эвакуация раненых, портал - эвакуация гражданских, портал - в бой и так двое суток. Где-то урывками мне удавалось поспать на ходу минут по десять-пятнадцать, где-то мне давали спать по часу, но всё кончается, кончилось и это. Отдав последние распоряжения и поставив задачи, я собрался удалиться на станцию, но неожиданно меня срочно попросили связаться с Верховным Главнокомандующим.

Раз надо, значит надо. Открываю портал и выхожу со своим спецназом в приёмной Сталина. Неизвестный мне полковник, сидящий на месте Поскрёбышева и пятёрка бойцов пограничников, хватаются за автоматы, поднимаю руки и прошу доложить товарищу Сталину про моё прибытие. Полковник понятливо кивает и связывается по телефону. Через минуту, прибегает улыбающийся Власик, поздоровавшись за руку со мной и всеми моими бойцами, просит меня пройти за ним в конференц-зал. Киваю головой и иду за ним, хозяин-барин. Власик трогательно благодарит меня за чудесное излечение и спрашивает, есть ли возможность также подлечить нужных товарищей. Обещаю узнать, и довольный генерал останавливается у дверей.

Власик открывает двери и впускает меня в большой зал набитый военными и гражданскими. У карты Крыма стоит маршал Шапошников, усердно водя по ней указкой, объясняет сложившееся положение. Усаживаюсь даже не глядя по сторонам, на первый попавшийся свободный стул и внимательно его слушаю. Начинаю в душе потихоньку материться, ну и какого хрена я вам всё заранее рассказывал и просил, принят меры? Для кого я разжёвывал всё и объяснял на пальцах? Нееет, меня это всё начинает очччень сильно напрягать! Просто бесит и выводит из себя! Так, надо успокоиться! Просто у меня были очень трудные два дня, и я взвинчен! Спокойно Ипполит! Спокойно Ипполитушка! Вот так! Вдох - выдох! Вдох - выдох! Молодец! Открываю, чуть-чуть успокоившись глаза, и встречаюсь взглядом со Сталиным! Знает или нет? Знает! Смотрю, не отводя взгляд! Это война и все несут потери! И я и ты!

Он понятливо кивает головой и показывает взглядом на свободное место рядом с собой. Отрицательно машу головой и губами говорю - зачем? Он, согласившись кивает, и переводит взгляд на маршала Шапошникова.

Чувствую взгляд полный злобы и ненависти, повернувшись в ту сторону, встречаюсь взглядом с генералом армии Жуковым. Минуту мы бодаемся взглядами, наконец, он отворачивается.

Замечаю, что Сталин со стороны с огромным интересом наблюдает за нашим противостоянием. Ну прямо, как за зверушками в зоопарке. Меня разбирает зло и видимо, он видит это в моём взгляде, потому что неожиданно его глаза распахиваются в изумлении. Не ожидали товарищ начальник? А вот так вот! Я свободный человек и на вас мне по большому счёту пофиг, и чем быстрее вы это поймёте, тем легче нам будет общаться. Ну, а на нет и суда нет. Чёй то сегодня, вы все меня напрягать стали, своими интригами! Злой я, уйду я от вас!

Устало прикрываю глаза и отворачиваюсь. В принципе я уже понял, зачем я понадобился, помочь с переброской войск. Поможем, куда мы денемся, но вот быть палочкой-выручалочкой я совсем не хочу и не буду. Думайте парни головой сами и если не можете, уступите место тому, кто может и возьмёт на себя ответственность. Иначе нечего, сопли жевать и мозги людям пудрить, шибко время не подходящее.

Меня трясут за плечо и настойчиво просят проснуться. Отстаньте пративные, тут так тепло и мягко, мур-мур! Так бы и лежал, не просыпаясь, всю жизнь и тепло и коленочки такие мягонькие! ЧТО! Какие коленочки? Я вообще где? Подскакиваю и слышу довольный здоровый смех со всех сторон! Ошалело оглядываюсь. Блин! Я же в ставке Верховного, на совещании! Вот позорище, уснул, как ребёнок!

- Ну-ну товарищи! Не надо смеяться над нашим юным другом. Он третьи сутки воюет и толком не спал. Вот и сморило в тепле, да ещё и на коленках у красивой женщины! - закончил под новый взрыв смеха товарищ Сталин.

Вот ведь, выставил себя клоуном. Симка тебе задание, не давай мне уснуть. Хоть песни пой, хоть коли бодрящее и тонизирующее, но я должен быть бодрым. Да я знаю, что уже двое суток на лекарствах, но так позориться мне нельзя. Кстати, а что хоть, за красивая женщина на чьих коленках я уснул? Надо посмотреть.

Оглядываюсь и сталкиваюсь взглядом, с очень красивой женщиной, явно с восточными корнями, или грузинка или армянка, а может и испанка. Чёрные длинные волосы, раскосые чёрные глаза и брови, ярко красные чуть полные губы, чуть скуластое, но от этого не менее красивое породистое лицо, явно видна аристократическая кровь и сотни лет отбора и отсева. Лет 25-27 на вид, спинка прямая, ножки длинные, грудка вперёд, ну точно, как Андалузская скаковая, но красива чертовка, сексуальность так и хлещет. Даже форма майора НКВД ей очень к лицу, только подчёркивает всю её необычность и привлекательность, а ещё явно умна и проницательна. Прочитала уже всё по моим глазам и очень удивлена моей реакцией. Ну правильно, ведь она видит лишь пятнадцатилетнего мальчишку и ждёт соответствующую реакцию, а её нет. Вместо красных щёчек и невнятных извинений, мальчик её бессовестно рассматривает, как женщину, очень красивую сексуальную женщину.

Все вокруг молчат и смотрят на нас. Надо мягко извиниться и перевести всё в шутку. Вытягиваюсь и вытянув руки по шву, громко говорю:

- Прошу прощения товарищ майор! Знал бы, что вы такая красивая, ни за что бы, не проснулся! Так сказать, ваши трёх дюймовые глазки, путём прямого попадания в моё сердце, нанесли мне индивидуальную контузию! В общем бац-бац и в точку! - изобразил я героя Свадьбы в Малиновке, под всеобщий хохот, шутки и улыбку волшебницы. Надо хоть узнать кто она? Повернулся к Сталину и вытянувшись продолжил:

- Прошу прощения товарищ Верховный Главнокомандующий за невольный срыв совещания, надеюсь, я не нанёс своим удалым молодецким храпом непоправимого ущерба обороноспособности страны? Больше такого не повториться! Честное пионерское!

Сталин под общий хохот, вытирая слёзы и улыбаясь, взглянул на меня и ответил:

- Вам товарищ Сэргей надо в театре виступать или в камедиях сниматься! Спасибо хоть отвлекли нас немножко от проблем, а то мы в них уже утонули. Садитесь и постарайтесь больше не уснуть, а то товарищ Рамирес вас возьмёт и усыновит, вон, как на вас поглядывает, точно, как мать на сына! - под тихий смех закончил Сталин.

Я украдкой взглянул на вдруг смутившуюся майоршу, а ничё так мамочка, я бы усыновился. Сел на свой стул с ней рядом и подумал, это же надо так вымотаться, что сесть рядом с красивейшей женщиной и даже не заметить этого. Да! Стареем брат Симка, стареем! Вот раньше... молодые были, шустрые да резвые, а теперь... старые, ленивые, облезлые котяры. Грустно!

- Давайте продолжим товарищи! Предлагаю выслушать предложения, срочно вызванного нами из Ленинграда генерала армии Жукова! Прошу вас товарищ Жуков! - указал Сталин в сторону карты.

Жуков порывисто встал и резко, жёстко и уверенно стал высказывать свои предложения. Я прямо заслушался и совсем забыл про восточную красавицу. А молодец Жуков, голова всё же, полководец одним словом. Всё красиво расписал, только в жизни так не бывает, обязательно геморрой вылезет, но на его предложение снять оборону Одессы и перекинуть войска в Крым, я отрицательно покачал головой и недовольно отвернулся, на предложение снять часть войск с Брянского и Западного фронта и перекинуть их в Крым, я вообще разозлился! Да это же вообще провокация! Через два - три дня начнётся наступление на Москву, а он предлагает с дороги войска убрать, чтобы они фашистам не мешали! Нет! Что-то тут не так, чего-то я ещё не понимаю! Вроде всех предателей уже взяли, а всё равно кто-то болото мутит! Не может Жуков не понимать опасности взятия Москвы, значит, его кто-то грамотно уводит в сторону, играя на его чувствах, но кто? Эх, знать бы!