Посмотрев на пенившееся под ним море, капитан издал крик ужаса и ухватился за мою руку. Я втащил его на борт и встряхнул несколько раз, как мокрую крысу, на которую он был очень похож, а затем поставил на ноги, и он пробрался через палубу к рулевому веслу. «Андраста» продолжала кружиться на месте с высоко поднятой носовой частью.

— Черт побери, да выровняйте же ее! Ведь лучше зачерпывать воду носом, чем допускать, чтобы заливало корму!

Кипя от ярости, они, однако, больше не отважились ни на какие высказывания о моих предках или религии.

— Мы не можем ее выпрямить! — закричал капитан. — На нас лежит проклятие!

— Брунгер у нас на парусе! Мы не можем следовать курсом! — проревел помощник. — Мы теперь будем так кружиться до конца света.

Я не знал, что или кто такой этот Брунгер, но, подняв голову, как и следовало ожидать, ничего на парусе не увидел. Видел я лишь мачту, описывавшую круги на фоне неба, и небо, двигавшееся в противоположную сторону. От этого зрелища содержимое моего желудка внезапно запросилось наружу.

— Ничего там нет, — крикнул я, глотнув воздух, чтобы справиться с тошнотой, — я ничего не вижу.

— Конечно, ты его не видишь, — крикнул в ответ помощник. — Брунгера могут видеть только могущественные волшебники.

Я решил, что все это они выдумали, чтобы скрыть свою профессиональную непригодность. Оттолкнув их, я сам взялся за рулевое весло. Первой моей мыслью было, что «Андраста» не так легко слушается руля, как славный маленький шлюп, на котором я когда-то плавал у берегов Калифорнии. А второй моей мыслью было, что кто-то чертовски сильный толкает корабль, заставляя его описывать круги.

— Почему же ты не выправишь курс? — ехидно спросил капитан.

— Подналяг на весло, герой! — поддержал его помощник. — Может, тебе удастся одолеть Брунгера.

— Заткнитесь со своим Брунгером, а не то, клянусь Бранвен, я вас всех… — я ударил помощника ногой, так что он кубарем прокатился до середины палубы, но тут против меня поднялся весь экипаж. Они гурьбой сбежались на корму, вооруженные ножами и веревкам.

— Брунгер на корабле! — завизжал какой-то недоносок. — Это пассажиры навлекли на нас проклятие! За борт их!

— За борт! — вторил ему помощник, и они окружили меня.

В своих мечтах о геройских подвигах я много раз представлял себя в подобной переделке. Именно так мне все и виделось: я на палубе старинного парусника в окружении дюжины рычащих мятежников. Вот такое дельце как раз по мне! Но, как это всегда бывает, разница между мечтой и реальностью оказалась весьма существенной: я всегда представлял себя в подобной ситуации не иначе как с Головорубом в руке, обагрявшемся кровью моих врагов. К сожалению, сейчас он находился в каюте, с Эннис. Я был безоружен, а все эти негодяи — вооружены. Я решил взять наглостью.

— Давайте, давайте! Меня на всех хватит! Подходи по одному или по двое, как вам больше нравится! Ну, кто первый?

Но я никак не ожидал, что они поведут себя столь неспортивно и бросятся на меня все разом. Пару минут я еще продержался. Вцепившись одной рукой в рулевое весло, другой я двинул по физиономии первому бросившемуся на меня матросу. Он отлетел к лееру полуюта и свалился на шкафут. Второго я встретил двойным боковым ударом. Глаза его помутнели, он опустился на колени и несколько раз качнулся, прежде чем упасть плашмя. Остальные окружили меня. Я успел послать одного из них кубарем через всю палубу и попасть ногой по весьма уязвимой части тела капитана, но после этого полдюжины мускулистых матросов оттащили меня от рулевого весла и повисли на мне. Помощник стал молотить меня кулаками по лицу, а боцман стегал по шее просмоленным концом веревки.

— Выбросим его! — кричал помощник. — Швырнем его за борт! Отдадим проклятого иноземца морским богам ради нашего спасения!

Такое решение проблемы показалось мне слишком радикальным, и я понадеялся, что капитан, забыв о появившейся у него личной неприязни ко мне, вмешается и положит этому конец, но, к сожалению, он был не в состоянии сделать что-либо: сидя на палубе, стеная и корчась от боли, он держался за то место, куда пришелся мой пинок.

— Прекратите это! — завопил я. — Я американский гражданин! Я буду жаловаться!.. — но не в силах придумать, кому бы я мог здесь пожаловаться, Я решил изменить тактику обороны. Вырываясь, толкаясь и пиная навалившуюся на меня людскую массу, я вспомнил о Бранвен. — Бранвен! — крикнул я. — Это Дюффус!

Ты знаешь меня! Помнишь, какой праздник мы тебе устроили в храме? Бранвен, сделай что-нибудь!

Матросы наклонили меня над кормовой переборкой. Я слышал, как вода бешено шумит в кильватере.

— Кончайте с ним! — кричал помощник, и экипаж изо всех сил старался воплотить его слова в дело.

Они почти преуспели в этом. Поясницей я опирался на леер, и они отрывали от палубы мои ноги, чтобы опрокинуть меня за борт.

— А ну-ка прекратите это, дурачье! — поначалу я решил, что это Бранвен откликнулась на мой зов из той похотливой Валгаллы,[11] где она обитает, но, как оказалось, голос принадлежал Эннис. Ее голова показалась над кормовой палубой, девушка взбиралась по трапу.

— Дюффус, идиот, что ты с ними делаешь? И что ты делаешь с кораблем? — возмущенно спросила она.

Поскольку четыре руки вцепились мне в горло, а пятая зажала рот в попытке удушить меня, я не ответил. К тому же я счел ее негодование не совсем справедливым.

Эннис и не ждала ответа. Она взобралась на палубу полуюта, пиная матросов, пытавшихся меня умертвить, и грозя:

— Отпустите его! Отпустите его сейчас же, пока я не превратила вас в сардины!

Капитан к этому времени достаточно пришел в себя, чтобы пробормотать несколько бессвязных слов о Брунгере и парусах. Опешившие матросы, испугавшись угроз Эннис, отпустили меня. Корабль по-прежнему кружился на месте, черпая воду каждый раз, как поворачивался бортом к волне.

— Брунгер! Брунгер! Корабль проклят! — завыл один из матросов.

— Вот суеверные идиоты, — обратился я к Эннис охрипшим голосом. — Они думают, что на мачте сидит какое-то чудовище!

— Брунгер на парусе! — подтвердил капитан. — Его не видно, но он там.

К моему удивлению, Эннис вскинула голову и стала всматриваться вверх, как будто принимая сказанное всерьез.

— Конечно, это Брунгер, — согласилась она. — Кому же еще там быть?

— Ты такая же чокнутая, как и они, — сказал я. — Никого там нет.

— Конечно, ты его не видишь, безмозглый идиот! — крикнула Эннис. — Брунгер — колдун. Он может заставить тебя видеть то, чего нет, и не видеть очевидное. Он там, не сомневайся!

— Где? — спросил я, разглядывая мачту. Матрос, которого я прежде видел в «вороньем гнезде», спустился оттуда, чтобы помочь остальным прикончить меня. Теперь там абсолютно никого не было.

— Вон там… смотри… — Эннис вытянула руку и начертила пальцами в воздухе каббалистический знак.

Я разинул рот от изумления: она говорила правду! На нок-рее что-то смутно виднелось. Став чуть более отчетливым, видение приняло формы, слегка напоминавшие человеческие. Маленький уродец, с непомерно широкими плечами, длинными ушами, спускавшимися ему на плечи, с кривлявшейся горгульей[12] вместо лица, хохотал, раскачиваясь взад-вперед на нок-рее.

— Это он! Это Брунгер! — крикнул капитан. — Мы прокляты! Прокляты!

Существо на мачте издало пронзительный вопль и показало нам язык.

— Кругом, кругом мы плывем! «Андраста» будет плавать всегда, но не приплывет никуда! — причитал он. — Кругом, кругом мы плывем. Брунгер качается, «Андраста» вращается!

— Брунгер, приказываю тебе! — крикнула Эннис. — Именем Бранвен приказываю тебе: убирайся!

Брунгер залился истерическим смехом.

— Кто такая Бранвен? У нее нет власти над королевой моря!

— Ага! Так я и думала! Это дело рук Морриган. Это она наслала на нас проклятие!