— Я видела много двуручных мечей, они часто встречаются у нас в Лохлэнне, но этот совсем другой, он какой-то необыкновенный.

— Это знаменитый шотландский меч-палаш, — сказал я, почтительно вынимая меч, блеснувший клинком, из его ниши. — Сейчас таких осталось не больше дюжины, и Головоруб — самый могучий и красивый из них.

Так как девушка продолжала недоверчиво покачивать головой, я поднял свое оружие за украшенную золотом и драгоценными камнями рукоятку и взмахнул им над головой.

— Невероятно, — сказала она, когда я, случайно обезглавив лампу и задев металлическую ножку книжного шкафа, опустил меч. — Ты должен обладать силой самого Ллира.

Я скромно улыбнулся, поигрывая мускулами.

— Обладатель золотой олимпийской медали по метанию диска и средний полузащитник команды «Грин Бэй Пэкерс» способен и на большее, если он с семнадцатилетнего возраста регулярно тренируется с таким мечом.

— Я просто потрясена, — сказала Эннис. — Из тебя вышел бы великий воин, если бы не твоя трусость.

— Я труслив только в том, что касается зловредных механических чудовищ, порождений этого мира, в котором я, к несчастью, живу.

А окажись я на какой-нибудь замечательной планете, населенной драконами и людоедами, с которыми надо сражаться, и имей за плечом Головоруб, я стал бы еще более великим героем, чем Финн Мак-Кул.

Она взглянула на меня, хитро прищурив глаза.

— Зачем он тебе? Навряд ли ты часто можешь пользоваться им здесь, на Голливудском бульваре.

— Вообще-то ты права, но однажды с его помощью я разогнал банду волосатых хиппи. Они швыряли в меня капсулы с серной кислотой, но меня защитили мои шлем и кольчуга.

— Так у тебя есть шлем и кольчуга? — спросила она недоверчиво.

— Конечно, есть, — ответил я, вешая Головоруб на место и открывая шкаф под нишей. Вынув оттуда блестящую кольчугу, я показал ее девушке. — Мне ее сделала по спецзаказу одна фирма, изготовляющая космическое снаряжение. Между прочим, она из крепчайшего легированного сплава.

Эннис понимающе кивнула, я вынул и передал ей шлем. Он был открытого, так называемого беотийского типа, хорошо защищал голову и щеки, имел наносник, легко позволял делать широкий обзор. Он был из того же материала, что и кольчуга.

— Очень интересно, — сказала Эннис, — но на планете Земля все это совершенно бесполезно. Зачем тебе здесь эти вещи?

Я усмехнулся, чтобы скрыть растерянность.

— Ну как же! Когда-нибудь он может очень пригодиться. Например, в случае неожиданного нападения на бульвар банды пиктов[6] -мародеров, или если какой-нибудь грифон вздумает приземлиться на крышу китайского кинотеатра Граумана.

— И то и другое маловероятно, — хихикнула Эннис.

— Боюсь, ты права. Все дело в том, что я родился не вовремя и никак не могу свыкнуться с миром, в котором живу. Душой я принадлежу эпохе мечей и колдовства, а не нынешней ракетно-космической. Я не устаю повторять слова Эндрю Ланга[7] о Шотландии, покидаемой римскими легионами: «Ночь преследует летящих Орлов, накинув свой покров на смятенные провинции и покинутые римлянами строения. То был век топора, век копья, век волков, век войн, век смешения рас. То были сумерки времен». Уверен, что в таком мире я чувствовал бы себя как дома. Девушка кивнула.

— Иными словами, ты рожден для Лохлэнна.

— Да, — согласился я, — как печально, что такого места на самом деле нет!

Окатив меня ледяным взором, она произнесла:

— Ты продолжаешь сомневаться в моих словах! Я — принцесса королевской крови! Как ты смеешь, жалкий раб, подозревать меня во лжи?!

— С вашего позволения, мэм, я не жалкий раб. Я, если уж на то пошло, жалкий свободный американец.

— Все равно, как ты посмел не поверить моим словам?

— Вы пока ничем не доказали их правдивость, так что, уж извините, но я имею полное право сомневаться в них.

— Почему ты так считаешь?

— Ты ведь ничего толком мне не рассказала. Не объяснила, что это за Лохлэнн и где он находится, почему лорд Сион заявляет, что Морриган — королева, а ты уверяешь, что королева не она, а ты.

— Если бы я стала тебе все это объяснять, ты бы тем более мне не поверил, потому что правда лежит далеко за пределами твоего куцего воображения.

Я повернулся к бару, чтобы смешать нам по порции мартини.

— Почему не попробовать? Ты бы просто удивилась богатству моей фантазии.

— Видишь ли, возможно, узнав правду о Морриган, ты бы согласился, что она не должна появляться в Лохлэнне и всходить на трон, и ты бы… — Внезапно Эннис замолчала, и я, обернувшись, посмотрел на нее. Опять она за свое! Снова у нее такой вид, как будто она внимала словам невидимого собеседника. Но на этот раз девушка полностью отключилась от действительности. Ее глаза утратили всякое выражение, а губы беззвучно шевелились.

Подойдя к ней почти вплотную, я помахал рукой перед ее лицом. Никакой реакции!

— Эй! Я приготовил нам выпить! Прошу! — сказал я громко. Она не ответила. Ее темноволосая голова склонилась набок, губы по-прежнему шевелились, но глаза оставались бессмысленными и пустыми.

Интересно, подумал я, часто ли на нее такое находит. Не иначе как это связано с ее помешательством на том, что она — ведьма-королева. Надо бы принести нюхательные соли… но откуда? Я ведь их дома не держу. Девушки, которые у меня здесь бывают, как правило, не из тех, что падают в обморок.

И тут меня осенило. Быстро смешав мартини в пропорции восемь к одному, я плеснул солидную порцию в стакан с кусочком лимонной кожуры и сунул его девушке под самый нос. Она тут же пришла в себя, и я вздохнул с облегчением, поскольку, согласно мнению большинства ученых, того, кто не приходит в себя от запаха мартини, смешанного в пропорции восемь к одному, можно считать безнадежно мертвым.

Ее черные глаза снова заблестели, и голова приняла нормальное положение.

— Я уже думал готовиться к операции по пересадке сердца, — пошутил я.

Эннис презрительно скривила яркие губы.

— Идиот! Я принимала информацию и должна сообщить тебе важные новости.

— Так-так, послушаем.

— Твоя экс-клиентка покинула Землю.

— Моя кто?! Сделала что?!

— Морриган отправилась в Лохлэнн с лордом Сионом. — Эннис произнесла эти слова с таким отвращением, как будто жевала что-то невкусное, и запила их половиной своей порции мартини. — Они все-таки опередили меня, и Морриган может попасть в Каэр Ригор через десять дней. Приближается Бельтене, а значит, и коронация, но в пути — незаконная королева!

— Говори, пожалуйста, толком! Уж не хочешь ли ты уверить меня, что у тебя в самом деле было видение относительно Морган Лэйси?

— Да! — выкрикнула Эннис. — Твоя Морган Лэйси покинула планету, она в пути уже несколько часов. Скоро, миновав Каэр Педриван, она попадет на Аннон. Я должна догнать ее!

Не поверив ни одному ее слову, я все же решил убедиться, что с Морган все в порядке. Она ведь — моя клиентка, и я обязан защищать ее интересы. А что, если это — похищение, которое собирались приписать сверхъестественным силам? Мне следовало это выяснить.

Схватив телефонный аппарат, я набрал номер и стал дожидаться ответа, нетерпеливо барабаня пальцами по телефонному диску. Каждую секунду я ожидал услышать ее хрипловатое «Алло!», но вместо этого на звонок наконец ответил мужской голос, который на сто процентов принадлежал полицейскому. Когда я представился, мой собеседник поведал мне новости. Морган Лэйси разыскивали уже несколько часов. Она вышла из дому с двумя людьми, судя по приметам — лордом Сионом и его женой. Секретарша Морган струсила и позвонила в полицию. Не соблаговолю ли я зайти к начальнику полиции и рассказать все, что мне известно?

Я заверил его, что обязательно это сделаю, но не сегодня. Сейчас я попробую выяснить, куда именно отправилась Морган. Я не сказал, что собираюсь искать ее даже на воображаемой планете под названием Аннон, где находится мифическое государство Лохлэнн.