— Что? — нетерпеливо спросил я.

— Я говорила, что мне не нужны твои деньги, но дай мне сколько можешь для богини.

— Ведь я предупреждал тебя, что у меня нет с собой денег. — Я не мог скрыть разочарования.

— Ну хоть маленькую монетку. Любой кусочек серебра, — уговаривала Эннис.

Быстро обшарив карманы, я протянул ей найденный в одном из них десятицентовик. Тонкие пальцы девушки сжали монетку, и она притянула меня к себе.

— Теперь возьми меня, — прошептала она. — Постарайся, пожалуйста, для Бранвен Благостное Лоно.

— К черту Бранвен, — пробормотал я, целуя девушку. — Только для тебя. Бранвен пусть сама о себе позаботится.

— Не смей так говорить, — сказала она резко. — Ты богохульствуешь!

— Ничего подобного, надо ведь внести ясность: я люблю тебя, а не Бранвен!

— Ш-ш-ш! Ты не должен так говорить. Мы должны быть очень благочестивыми: Бранвен Благостное Лоно наблюдает за нами.

— Если так, то надеюсь, ей это нравится не меньше, чем мне.

Эннис начала ритмично приговаривать: «Бранвен, благослови нашу любовь. Бранвен, насладись нашей любовью и дай мне силу. Укажи мне путь между мирами. Помоги мне попасть в Каэр Педриван. Ты одна можешь мне помочь».

Я был очень занят и почти не слушал, что она говорила, сосредоточившись на том, что мы делали.

— Бранвен, он тебе нравится? — спрашивала Эннис. — Ты чувствуешь, как его мужественное тело соединяется с моим? — Глаза ее были открыты, но взгляд устремился куда-то в пустоту. На одно странное мгновение мне показалось вполне возможным, что похотливая кельтская богиня сейчас взирает на нас или даже принимает участие в нашем коитусе.

Когда наши тела разъединились, Эннис умиротворенно сообщила:

— Все вышло замечательно! Мы здорово постарались для богини! Бранвен довольна нами.

— Откуда ты знаешь? Она что, сказала это тебе на ушко?

Девушка покачала головой.

— Нет, она говорит со мной вот через это, — и прикоснулась к своему перламутрово-розовому соску.

Я поймал себя на том, что нетерпеливо ожидаю какого-нибудь продолжения. Нет, я не рассчитывал, что Бранвен Благостная появится перед нами собственной персоной и доставит Эннис в Лохлэнн, но слова и действия этой странной девушки придали нашему приключению, при всем его очаровании, оттенок какой-то незавершенности.

— Теперь давай одеваться, — сказала Эннис.

— Может, поедем ко мне? — предложил я. — Там мы вдоволь наговоримся о Бранвен и на другие религиозные темы.

— Не сейчас, — ответила она. Одевшись, девушка подошла к статуе и встала перед ней на колени. Наклонив голову, она прочитала несколько молитв на неизвестном мне языке. Потом взяла мой десятицентовик и положила его на золотое блюдо у подножия статуи.

— Прими эту монету, Лунная Госпожа, в знак того, что я выполнила мой долг перед тобой, и снизойди к моей просьбе.

Я озадаченно наблюдал за девушкой. Просила ли она о помощи для борьбы с Морган или для того, чтобы вернуться домой? Хотя, что мне за дело до этого? Волшебство в нашем механическом мире не действует, а Каэр Педриван и Лохлэнн существуют только в мифах.

Эннис повернулась ко мне.

— Теперь можно идти. Мы сделали все, зачем сюда приходили.

— Да неужели? — спросил я не без ехидства. — Ну а как же насчет волшебства? Я что-то не заметил ничего сверхъестественного.

Она улыбнулась.

— Вот как? Ну и дурак! Мы с тобой совершили древнейший и величайший магический ритуал из всех существующих!

Она была права. Я не знал ни одной магической системы, которая не рекомендовала бы ритуалы, подобные тому, который мы осуществили сейчас, но дело в том, что я не видел результатов наших усилий, никакой обратной связи. Выходит, Бранвен — такая же подделка, как и любой из здешних южно-калифорнийских божков.

— Вижу, ты сомневаешься, что мы чего-то достигли, — сказала Эннис.

— Вот именно! Ни тебе грома, ни молний, ни смещения пространства! — посетовал я.

— Не все сразу. Чтобы собрать силовые линии, нужно время. Миры не смещаются в одно мгновение, даже для богини это непросто.

— Миры вообще не смещаются, разве что силой гравитации, — возразил я.

— Да, но что, по-твоему, представляет собой сила гравитации? Твоя примитивная наука не ответит на этот вопрос, зато это сделает моя богиня.

— Она что-то не очень торопится, твоя богиня.

— Ты не можешь видеть скрещение силовых линий и прилив волшебных сил в моем теле, — возразила Эннис.

Я пристально посмотрел на нее. Я уже успел слегка протрезветь, а на трезвую голову все воспринимается ужасно прозаически! Теперь, когда я смотрел на Эннис взглядом, не затуманенным алкоголем, ее красота нисколько не потускнела, но слова о Бранвен и Каэр Педриване стали звучать для моего трезвого слуха, как бред наркоманки.

— Поедем ко мне, — предложил я снова. — Я расскажу тебе о девушке по имени Морган Лэйси, а ты мне — о том, почему ты ей угрожала.

— О, эта идиотка! — презрительно процедила Эннис. — Если бы я действительно хотела ее уничтожить, я бы просто сделала corp creidh и испекла его над огнем.

Corp creidh — это было как раз по моей части. Так называлось по-кельтски традиционное оружие ведьм — глиняная человеческая фигурка. Считалось, что, если воткнуть в нее булавки или растопить над огнем, тот, кого она изображает, умрет мучительной смертью.

— На твоем месте я не стал бы этого делать. Мисс Лэйси находится под моей защитой.

Взглянув на меня, Эннис засмеялась.

— Друг мой, у тебя крепкие мускулы, и ты наверняка умеешь постоять за себя в грубых потасовках, в которых вы, американцы, так любите участвовать, но я — из Лохлэнна! Я настоящая королева Лохлэнна! Интересно, знаешь ли ты, каково магическое значение этого титула?

— Я и сам королевской крови. Мой далекий предок — король Шотландии Дюффус. Может, ты слыхала, что сделали с ведьмами, вылепившими его corp creidh?

— Шотландия принадлежит ЭТОМУ миру, — произнесла она твердо, и все же по ее тону чувствовалось, что мой удар попал в цель.

— Всех их, — продолжал я, — полдюжины злобных колдуний, сожгли на костре в Фарресе в 968-м году.

Эннис отпарировала:

— Насколько мне известно, сожжение ведьм в этой части света в настоящее время противозаконно!

— Да, но бороться с ними можно и по-другому. Я сделал себе имя на разоблачении так называемых ведьм. Я просто ставлю их на место. Этот талант унаследован мною от прапрапрадедушки Дюффуса.

— Может, ты и силен против самозваных ведьм, — ответила Эннис с ноткой угрозы в голосе. — Но тебе еще не приходилось иметь дело с королевой Лохлэнна.

— Пока нет, — признал я. — Но, повторяю, Морган Лэйси находится под моей защитой.

— Ей не понадобилась бы никакая защита, откажись она тогда слушать этого дурака лорда Сиона и признай, что я — законная королева.

— Она только этого и хочет, — подхватил я, надеясь, что все можно будет урегулировать, убедив Морган не претендовать на право занять воображаемый трон в воображаемой стране. — Она делает все возможное, чтобы избавиться от лорда Сиона, убедив его в своей незаинтересованности.

— Она и сейчас так думает? — спросила Эннис, и взгляд ее при этом принял отсутствующее выражение.

— Да, конечно. Она никогда не слышала о Лохлэнне, пока не появился этот лорд Сион, и готова немедленно и навсегда забыть эту историю, если ее оставят в покое. Ведь Морган Лэйси — весьма знаменитая личность здесь, у нас. Можно сказать, своего рода королева. Зачем бы ей претендовать на ваш… хм!.. трон?

— Действительно, зачем? — повторила Эннис без всякого выражения. У нее сейчас был вид человека, прислушивающегося к словам невидимого собеседника. Я замолчал, не пытаясь помешать этому разговору, по-видимому, гораздо более интересовавшему Эннис, чем наш с ней диалог.

Она кивнула, как бы соглашаясь с кем-то, и снова обратила внимание на меня.

— По-моему, ты приглашал меня к себе выпить, а?

— Да, конечно, — ответил я с энтузиазмом. — Мы с тобой выпьем и поговорим, а может, займемся чем-нибудь еще.