С ним действительно все было в порядке.

— Здравствуйте, офицер Шерман, — к нему подошел неприятного вида мужчина за сорок в коричневом костюме и блокнотом в руках. — Меня зовут Данте Матиос. Я следователь отдела внутренних расследований, вы готовы ответить на пару моих вопросов?

— Да, конечно. — Бен легко поднялся с бордюра. Вот, даже не шатало нисколько.

— Очень страшное происшествие, не представляю, каково вам. — Он открыл блокнот и щелкнул ручкой. — Не спешите и расскажите, как все произошло.

Бен должен был чувствовать страх. Следователи внутреннего могли лишить его значка, и на самом деле сейчас был самый опасный момент, когда он может быть в состоянии аффекта. Но ему было все равно.

— У нас с напарником закончился обед, и мы приняли вызов диспетчера по этому адресу. Звонили соседи и жаловались на шум. Мы приехали, подошли к двери — она была открыта, и мы нашли следы крови возле ручки.

«Соберись, придурок», — Бен словно наяву услышал голос Купера. — «Не отвечай на общие вопросы, это ловушка, говори только по существу и только на конкретный вопрос. Не забудь уточнить в рапорте, что, возможно, ты что-то забыл, иначе они прикатают за скрытие важных деталей для следствия. Следи за языком, они могут записывать твои показания на диктофон. Расслабишься один раз, ляпнешь что-то не то, и они с тобой увидятся на следственной комиссии, где отымеют и в хвост и в гриву».

Матиос поднял на него взгляд, ожидая продолжения, но, когда Бен не вымолвил ни слова, пялясь куда-то в сторону соседнего дома, сказал:

— И вы отчитались диспетчеру.

— Да, — кивнул Бен и снова замолчал.

— Что вы увидели внутри дома?

— Беспорядок, следы борьбы. Кровь на полу. Не знаю, что еще, может, если вспомню, скажу позже.

Матиос чиркнул что-то в блокноте.

— Как вы думаете, что произошло?

Бен открыл было рот, чтобы рассказать о словах Вальдеры, когда заметил в толпе знакомый широкий разлет плеч и руки, упертые в бока. Внутри словно что-то успокоилось, потому что, если Купер где-то рядом, ничего страшного не произойдет. А если и произойдет, они с этим справятся.

— Что? — переспросил он.

— В доме, — уточнил Матиос. — Как думаете, что между ними произошло?

— Это теоретический вопрос, и я вряд ли могу выдать вам стоящую гипотезу. — Бен произнес заученную фразу почти слово в слово, как и записал когда-то за своим тренирующим офицером. Следователь хмыкнул и хитро прищурился.

— Даже кое-какие мысли?

— Боюсь, до экзамена на детектива я вам здесь не помощник.

Матиос долго смотрел ему в глаза, щелкнул ручкой и закрыл блокнот.

— Тогда увидимся через месяц на обычном слушании.

— И вы не спросите, действовал ли я по уставу? — громко спросил Бен ему вслед.

Матиос обернулся и ухмыльнулся уголком рта.

— Уверен, вы действовали строго по инструкции, — ответил он, будто слышал это вранье тысячу раз, и ушел к своим коллегам, допрашивающим Алекса возле патрульной машины.

~~~

— Нет, я сегодня не смогу. И завтра не знаю еще, смена до восьми вечера. Да не пытаюсь я от тебя избавиться, Дана, — Бен потер переносицу. — Позвони на выходных, тогда и договоримся. Господи, да не ори ты.

Он только что заметил, что пейзаж за окном совершенно другой. Они проехали поворот в сторону Вудленд-Хиллс, где жил Джон, и продолжили гнать по пятому шоссе.

— Эй, куда мы едем? — нахмурился Бен, прикрыв трубку рукой.

Купер кинул на него косой взгляд, держа обе руки на руле.

— К тебе домой, дятел.

— Э? — Бен на несколько секунд выпал из реальности, думая, что тот просто неудачно пошутил. На другом конце трубки Дана снова подала голос, жалуясь, что у него находится время на все, что угодно, кроме нее, и он нетерпеливо отрезал: — Слушай, я тебе перезвоню.

Выключив телефон, он развернулся в пассажирском кресле Челенджера.

— Прости, что?

— У тебя со слухом проблемы? — ответил в своей обычной манере Купер.

— Я не помню, чтобы давал тебе адрес.

— Ага.

— Так кто такой умный? Казински? Или О’Доннел?

— Птичка, — невозмутимо произнес Джон, не отрываясь от дороги, — прилетела и напела.

— Птичка, — повторил Бен, не зная, обижаться ему на эту откровенную бредятину или нет. Он поджал губы и покачал головой. — Передай этой птичке, чтобы не совала клюв не в свое дело.

— Птичка отмазала тебя от записи в личное дело за насилие на рабочем месте, придурок. Учись быть благодарным.

С тех пор, как Брайант ушел из их отдела, Бен думал, что его все ненавидят, в том числе и старший смены. Он хотел было спросить, это из-за просьбы самого Купера, или Казински по своей инициативе отмазал его перед начальством, поминая былые заслуги, но передумал.

— Хочешь мне что-нибудь рассказать? — добавил Джон, глянув в его сторону.

— В плане?

— О сегодня.

Бен пожал плечами.

— Да что там рассказывать. Ублюдок пил с неделю, впал в белую горячку и, схватив галюны, убил жену и ребенка. Коротко и неинтересно.

— У тебя на руках умер ребенок, такое не каждый день случается.

— Нет, — согласился он, — не каждый день. И, наверное, я должен как-то страдать, переживать из-за этого, но опять же. — Он махнул рукой. — Ничего не чувствую.

— Это нормально, — кивнул Джон. — Пусть она первая, но явно не последняя в твоем списке. Далеко не последняя. Если за каждого переживать, надо сразу сдаваться в монастырь, либо вешаться на поясе от халата в ванной.

— Я вешаться не собираюсь, — Бен криво ухмыльнулся.

— Погоди еще, через часа два ты можешь передумать.

— А что будет часа через два?

— Шок отпустит.

— Я не… — Бен хмыкнул, — в шоке.

— Ага, — в это короткое слово Джон умудрился запихнуть столько недоверия, будто Бену снова было десять, а директор допрашивал его, кто кинул бейсбольный мяч в окно.

— Здесь поверни налево, — указал он на неприметную дорогу, окруженную зеленью, как в джунглях.

Ему нравилось это место. Не самое престижное, но и цены здесь не задирали, как в центре или новомодных спальных районах. В пяти минутах на машине — супермаркет Вестфилд, соседи тихие, правда, любознательные — вечно выглядывали из окна, если его подбрасывала патрульная машина. Одна бабуля даже интеллигентно поинтересовалась, а не бандит ли он. «Нет, мэм, я коп». Бабуля тогда важно кивнула и добавила, что, если бандиты придут к нему мстить, лучше предупредить ее заранее, и она наденет беруши.

Купер припарковал машину на подъездной дорожке и заглушил двигатель.

— Неплохо, — заметил он, когда они зашли внутрь, и Бен скинул ключи на стеклянный стол и включил свет в гостиной. — Я в твоем возрасте снимал дыру на Хайнс-стрит.

— Да? Что еще ты делал в моем возрасте?

На Купера сарказм не действовал.

— Еще я был выше тебя, красивее и почти не ночевал дома. Хотя с последним, я вижу, ты и так отлично справляешься. — Он провел пальцем по сантиметровой пыли на полке.

— Ночью от воды дует холодный ветер. Зимой без обогревателя вообще невозможно уснуть.

— Поэтому ты выбираешь девушек, живущих поближе к центру. Удобно.

— Я не собираюсь оправдываться за свою личную жизнь, Куп, — Бен снял куртку и заглянул в холодильник, пока Джон внимательно осматривался по сторонам.

— Ни одной фотографии семьи. Чего так?

— От твоего зоркого глаза ничего не скроется. Есть будешь?

Стоя в пальто с высоким воротником, Джон отвлекся от изучения статуэток на икеевской полке, выпрямился и удивленно моргнул, будто только что понял, где он и что в этом месте придется задержаться. Он стал стаскивать с себя пальто и замер.

— Ты умеешь готовить?

— Я уже шесть лет как живу один, — кисло улыбнулся Бен, доставая лазанью, и воспринимая реакцию Джона, как «да». — Раньше у нас повариха готовила, но потом денег ее держать не осталось, приходилось как-то выкручиваться. Хотя в школе было не лучше. Мать, когда пила, могла неделями не есть.

— И где ты научился готовить? — он повесил пальто и присел за стол, с интересом наблюдая за Беном. — Кулинарный кружок?