Ганнибал выбрал лучший сервиз и фужеры, и почти полчаса натирал их до идеальной кристальной чистоты.

И пока Ганнибал царствовал на кухне, заканчивая последние приготовления, Уилл робко приблизился к елке и бегло осмотрел коробки. Большинство подарков братья приготовили для него. Те, что были упакованы на скорую руку, с кривыми бантами и держались на скотче, явно принадлежали Найджелу. А вот коробки, от которых буквально веяло аристократическим снобизмом в отношении процесса оформления, были поставлены под елку Ганнибалом.

Уилл покосился на свои подарки. Для Ганнибала он купил галстук, отдав за него почти половину своей зарплаты, а Найджелу приобрел Desert Eagle. Пистолет был коллекционным, и без помощи Фиш он бы никогда не смог его отыскать. А Муни потянула за какие-то свои ниточки, и черный рынок радушно расстался за исключительно символическую плату с этим сокровищем.

К тому же Фиш была рада, что Найджел решил прибиться к ее бизнесу, и взять на себя кое-какие обязанности. С ним она чувствовала себя в большей безопасности, да и Пингвину не так сильно перепадало, за что последний был несказанно благодарен Лектеру.

Уилл ещё раз осмотрел елку и решил, что та действительно прекрасна. Это его первое Рождество в кругу семьи. Братья слов на ветер не бросали, и через какое-то время Уилл все же продал дом и перебрался в поместье на постоянную основу.

Единственное, что его смущало в совместном проживании – это неуемная страсть близнецов. И если Найджел стал неожиданно нежным и внимательным, то Ганнибал как с цепи сорвался, взял в привычку валять его на любых горизонтальных поверхностях.

Найджел полюбил долгие прелюдии и нежный секс, в то время как его темная копия обожала жесткий и быстрый секс: с укусами, кровью, синяками, не сходящими неделями, и ласковым шепотом на ухо:

- Я люблю тебя.

Уилл вздрогнул, нервно обернулся, буквально затылком чувствуя взгляд.

Ганнибал смотрел на него. Он вытирал руки полотенцем и, чуть щурясь, скользил взглядом по его телу. А Уилл почти физически ощущал прикосновения к своему лицу, шее. Он чувствовал, как властно скользила рука по груди, задирая свитер, а вторая уже выдергивала ремень из петель брюк.

- Пахнет… вкусно, - пробормотал он. – Скоро Найджел вернется. Он звонил.

Ганнибал кивнул, аккуратно свернул полотенце и оставил его на каминной полке.

- Елка… красивая, - вновь произнес Уилл, не зная, куда деваться из капкана этого взгляда.

Ганнибал поманил его к себе, и Грэм, будь оно все проклято, зная, что за этим последует, тут же двинулся навстречу.

- Найджел же скоро вернется, - но слова Уилла плохо сочетались с его действиями. Он уже скользнул руками под фартук Ганнибала, расстегивая его брюки.

Секс с братьями стал его наркотиком, его слабостью и зависимостью, жизнь без которой он себе уже не представлял.

Они его изменили.

- У меня для тебя замечательный подарок, - поделился Ганнибал, проводя ладонью по щеке Уилла. – Я рассчитываю, что он тебе понравится.

И улыбнулся.

В гостиной сладко пахло корицей и медом, а от аромата хвои и яблок кружилась голова. В камине, потрескивая, догорали поленья, наполняя комнату теплом и уютном.

И только громкие стоны Уилла нарушали великолепие этого момента, или, наоборот, дополняли его.

Ганнибал вновь мучил его, как любил делать это последние два месяца. И на этот раз, стащив с него брюки, и задрав подарок Найджела – свитер с изображениями снежинок и оленей – вылизывал его между ног.

Для Грэма это был настоящий кошмар. Он привык к таким ласкам со стороны Найджела, но когда язык Ганнибала касался члена и вылизывал яйца, Уилл ощущал, как замирало сердце, а в животе все скручивало спиралью острого удовольствия.

- Хватит уже, - проскулил он.

Но Ганнибал не удостоил ответом. Вместо этого он задрал его ноги, прижал их к груди Уилла, выставив аппетитную задницу, а потом вдруг взглянул Грэму в глаза:

- Никогда не бойся меня. Всего меня. Каким бы я ни стал.

Грэм в ужасе и предвкушении уставился на Ганнибала, а тот лизнул его между ягодиц, ещё и еще раз. Прошелся горячим влажным языком по горячей коже, по мягкой подрагивающей дырке.

Он трахал его языком несколько томительных минут, вталкиваясь внутрь, смачивая слюной края.

Уилл кусал губы до крови, но не мог оторваться от созерцания этого шокирующего зрелища.

Ганнибал оставил его в покое, вновь посмотрел в затуманенные глаза, вздохнул, опаляя огненным дыханием влажную плоть. Уилл заметил, как двигалось его горло и кадык, как он набирал полный рот слюны, а потом сплевывал ему между ягодиц.

Грэм видел, как текла прозрачная слюна с кончика его языка, чувствовал, как она капала на его яйца и дырку.

И от этого низменного, позорного чувства он кончил, забрызгав спермой подарок Найджела.

Ганнибал осклабился, жадно втягивая аромат его семени.

- И себя не бойся, - прохрипел он, провел рукой по своему члену, быстро надрачивая его. – Настоящего себя.

- Сделай это – шепнул Уилл, зажмуриваясь. – Давай же.

Ганнибал согнул его почти пополам, прижался тесно и близко, помогая себе одной рукой, а пальцы второй вплетая в кудри Уилла.

- Сильнее, - проскулил Уилл, цепляясь за плечи Ганнибала. – Больнее.

Ганнибал крепко поцеловал его бесстыжие яркие губы, обещая этой лаской сделать так, как он просил, прямо на полу перед нарядной рождественской елкой, вокруг которой витал аромат яблок и корицы.

- Заебись! – процедил Найджел, заваливаясь в дом. Стряхнул с волос и плеч снег и уставился на разморенного и едва живого Уилла, сидящего за сервированным столом.

Свежие засосы и яркие губы говорили яснее любых слов, а отрешенный вид Грэма и самодовольная ухмылка брата только подтвердили его догадку.

- Значит, я домой мчался так, что мы с крошкой едва в сугроб не влетели, а вы тут без меня праздновать начали. - Найджел скинул ботинки на пороге, сунул ноги в тапки, без которых Ганнибал не позволял ему передвигаться по дому – таскал всюду грязь и снег – и, не раздеваясь, подошел к Грэму вплотную.

Уилл удивленно приподнял брови и рассеянно улыбнулся, поглядывая на близнеца снизу вверх.

Найджел ответил ему ласковой улыбкой, и, склонившись, сладко поцеловал в губы.

Он всего его так целовал. Особенно ночами, когда Уилл вдруг начинал стонать во сне. Ему все равно снились кошмары, и тогда Найджел сгребал его в объятья, прижимал к себе тесно-тесно, и Уилл тут же успокаивался, замолкал и расслаблялся.

Естественно, Ганнибал просыпался следом, моментально прижимался к Уиллу со спины, и всего за пару секунд тот мирно сопел, зажатый двумя братьями в обжигающий кокон защиты и спокойствия.

- Мы без тебя не праздновали, - хмыкнул Грэм.

- Ну, конечно, - фыркнул тот, потрепал Уилла за щеку. – А я тебе подарок привез.

Уилл непонимающе нахмурился, а Найджел вдруг выругался и вылетел на улицу в домашних тапках. Вернулся через пару минут, хлопнул дверью так, что Ганнибал поморщился, а потом протянул Грэму щенка. Близнец держал его за шкирку и лучезарно улыбался:

- Красавец, да? Я его на улице подобрал. Думал, тебе понравится. Правда, я его в машине забыл.

Он сунул Уиллу щенка, а потом торжественно взглянул на брата. Ганнибал едва заметно улыбнулся, как обычно, сдержанно и холодно, а потом резко поднялся из-за стола и ушел на кухню.

- Так нравится? – Найджел, проводив брата взглядом, вальяжно развалился на стуле. Наконец-то он не сплоховал, и даже в чем-то обошел Ганнибала.

- Нравится, - Уилл моментально расцвел в счастливой улыбке, принялся наглаживать и тискать беспородную собачонку, а та лизала ему руки и громко поскуливала.

Но радовался Найджел не долго. Ганнибал вернулся в столовую и протянул Уиллу белоснежного щенка лабрадора. На том уже был надет крохотный ошейник, а сверху свободно болталась красная лента с пушистым бантом.