***

Время давно перевалило за полночь, Санса, в комнате озаренной лишь светом единственной свечи, сидела в огромном кресле, завернувшись все в тот же белый плащ королевского гвардейца. Уже несколько часов она, как завороженная, смотрела на танцующее пламя, захваченная вихрем собственных воспоминаний. Она не слышала скрипа двери и звука приближающихся шагов, и лишь упавшая на стол огромная тень, вывела ее задумчивости. Девушка подняла глаза и встала из кресла настолько быстро, насколько позволяло ее положение, оставляя потрепанный плащ на сиденье.

- Я знала, что ты придешь – пролепетала она, и легкая улыбка тронула ее губы. Мужчина окинул ее взглядом с головы до ног, остановившись на ее округлившемся животе. Санса неуверенно поднесла к нему руку, выжидая его реакции, но Клиган, судя по всему, тоже не знал о том, что принято делать или говорить в подобной ситуации, поэтому остался стоять на месте. Она увидела, как дернулись его губы, почувствовала его внутренне напряжение, которое незримым путем передалось ей и, теряя остатки сил, безвольно рухнула в кресло.

В комнате повисла гнетущая тишина, которую они не решались нарушить. В конце концов, Санса, не выдержав этого молчания, прикрывшись плащом, направилась к кровати. Проходя мимо Клигана, она почувствовала, как мужчина ухватил ее за локоть и аккуратно притянул к себе.

Он уже успел смыть с себя дорожную пыль и облачился в чистую одежду, но запах стали и лошади все равно сопутствовал ему. Санса почувствовала, как он коснулся губами ее волос, и смело подняла личико, чтобы он мог запечатлеть более долгий и страстный поцелуй на губах.

Каждый из них ждал этого жаркого прикосновения, кутаясь в одеяла холодными ночами, и теперь, когда, наконец, заветный момент настал, они никак не могли утолить, терзавшую их души и тела, жажду. Мужчина коснулся мозолистой рукой ее шеи, налившейся груди, очертив розовый сосок, и опустился ниже. Неожиданно он замер, сильнее прижимая ладонь к ее животу, почувствовав, как малыш брыкнулся в ее утробе. Санса коснулась его руки, и проговорила:

- Мой срок близок. Малыш заметно подрос и почти не дает мне покоя. Я счастлива, что в этот момент буду не одна.

- Пташка, простишь ли ты меня? - прохрипел он, опустив на нее свои серые глаза.

- За что? – с наивной простотой спросила девушка.

- За тот риск, которому тебя подверг, я не имел права так поступать.

Санса ответила с легкой иронической улыбкой, которую Сандор никак не ожидал увидеть на ее лице в этот миг:

- Я предпочитаю носить под сердцем благородного щенка, чем напыщенного львенка.

Это откровение Пташки, тронуло его до глубины души. Еще год назад, Клиган и представить себе не мог, что жестокий убийца с изуродованным лицом, не обремененный рыцарством и вековыми титулами, может быть желанным для столь прекрасного создания. Никогда не испытывавший женской любви, он словно неискушенный в любовных делах юнец, принимал робкие ласки Пташки, с трепетом и теплом смотрящей в его глаза. Девушка будто не видела его уродства, не боялась прикосновений залитых кровью рук. Весь его мир сузился до размеров маленькой комнаты, в которой они находились.

Молодая королева, стоящая перед ним, была единственной, кто сумел тронуть его черствое сердце. Находясь с ней, Сандор будто заново открывал себя: он больше не хотел быть Псом великого господина, проливать кровь ради игры. Все его желания сводились к тому, чтобы разделить свою судьбу с Пташкой, которая, увы, была для него недостижима. Но в этот миг, сжимая хрупкую девушку в своих руках, он знал, что она принадлежит только ему, и неважно, какое имя ей суждено носить, ведь души их едины.

Всю ночь они провели вместе, беззаботно болтая о разных мелочах: Санса без устали щебетала о том, как изменилась ее жизнь с тех пор, как она узнала о своем бремени, о правилах, которые ввела для нее Серсея, о том, что вынуждена вести жизнь затворницы и впервые за пару месяцев покинула свои покои, чтоб проводить Джоффри в последний путь. Клиган в свою очередь рассказывал ей о походе, о том, во что превратились земли, разоренные войной, о последней охоте короля-бастарда.

Пташка слушала его с интересом, изредка задавая какие-то вопросы, но когда речь зашла о Северных землях, она заметно погрустнела.

- Как думаешь, Станнис сможет отвоевать Ров Кейлин? – проговорила она, положив голову ему на грудь.

- Сложно сказать. Когда я покидал крепость, лорд Тайвин готовился к осаде, но войско его собрано из крестьянского отребья, лишь несколько месяцев назад взявшего в руки мечи. К тому же, смерть Джоффри, при таких таинственных обстоятельствах, вызвала нездоровые перешёптывания в наших рядах. Многие верят, что это проклятие, наведенное красной жрицей, поговаривают даже, что она нашлет страшный мор на львиный лагерь, и Станнис с огненным мечом в руках ворвется в древние стены и принесет кровавые жертвы Красному Богу. Людей окутал суеверный страх, а тот, кто напуган – наполовину побит.

- А что Станнис сделает с Севером, если завоюет его?

- После этого он двинется на юг – ему нужен железный трон. Я думаю, он назначит верного ему Хранителя Севера.

- Но во главе этих земель должен стоять истинный северянин, полноправный властитель Винтерфелла…Лишь Старки могут управлять им.

- К чему ты клонишь, Пташка?

- Как думаешь, мне еще суждено увидеть его стены?

- Аей, девочка… а что говорят тебе твои боги?

- Уже очень давно я не слышу их наставлений, но какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что когда-нибудь я туда вернусь.

- Значит, это случится… Чутье не раз спасало мне жизнь, не подведет и тебя.

- Мой отец поддержал претензии Станниса на корону и отдал за это свою жизнь. Мне приходилось много слышать о его жестокости, но люди так же говорили о том, что Станнис справедлив. Как думаешь, он может вернуть мне Винтерфелл?

- Ты уже не Санса Старк, а законная королева Семи Королевств, и все считают, что ты носишь венценосное дитя. Вернуть тебе Север, для Станниса все равно, что подтвердить права на престол твоего несостоявшегося мужа. К тому, несмотря на свой титул, ты продолжаешь оставляться пленницей в этих стенах, никто не отпустит тебя назад.

- Но если родится девочка, королем станет Томмен…- неуверенно проговорила она.

- Вероятнее всего…- задумчиво проговорил Клиган.

- Тогда, возможно, мы будем свободны…

- Глупая ты Пташка, столько варишься в этом котле, а до сих пор не уяснила: никто не собирается тебя освобождать. Для них ты, всего лишь козырь в этой игре, и пока тебя можно использовать, ты будешь находиться при них, ну а после…после тебя просто уберут с поля, как ненужную фигуру.

Ее печальная судьба, вихрем пронеслась у нее в голове. Раньше она боялась лишь за свою жизнь, а теперь к этому страху примешался еще больший – страх потерять родное дитя.

- Но если родится мальчик? Он станет королем по праву рождения, и его жизнь будет висеть на волоске. Тиреллы не оставят своих амбиций, они захотят возвести на трон Томмена, и мой малыш…. Наш малыш, – Санса залилась горькими слезами, и уткнулась носиком в его грудь.

Клиган понимал, что девушка права. По его мнению, существовала только одна власть – власть оружия. За Робертом стояли Великие дома Севера, Долины, Штормовых и Речных Земель, за Джоффри – Тайвин Ланнистер и вся мощь Бобрового Утеса, а чья рука поднимет меч, сражаясь за права грудного младенца? Власть захватят лорды Хайгардена, женив Маргери на малолетнем отпрыске Серсеи. А с ребенком Сансы поступят точно также, как с детьми Рейгара Таргариена.

- Что нам делать? Куда бежать? – проговорила Санса голосом, похожим на мольбу.

- Бежать? Бежать в день свадьбы было безумием, а сейчас - это смертный приговор и для тебя, и для ребенка, который ты собственноручно приведешь в исполнение. Вдумайся в это, Пташка. Дамы в твоем положении лишний раз боятся спуститься по лестнице, а ты предлагаешь нам пуститься в бега по землям, объятым войной.