— И все же он твой! Ты стала мне как дочь, не раз спасала жизнь в бою. Поверь, ты его достойна, — обняв девушку, проговорил Виктор.
Не помня, как добралась до своей опочивальни, Селин рухнула на кровать, пытаясь собрать все части мозаики в единое полотно. Виктор зашел слишком далеко, пожертвовал многими жизнями, но какая-то дочерняя любовь и святая, даже детская вера в то, что он стал лишь безвольной марионеткой в руках древней вампирши, не позволяли ей уличить его. В тоже время совесть восставала против этого решения, призывая ее помешать этому произволу. Слова старейшины до сих пор звенели у нее в ушах, врезаясь в память болезненными уколами. «Ты стала мне как дочь, не раз спасала жизнь в бою», — не переставая твердил его голос, разрывая ее душу на части. Вынув из ножен трофейный меч, девушка стала всматриваться в сияющие грани с древними рунами. Это действительно было настоящее произведение искусства, достойное своего истинного хозяина.
— Ты не будешь мне служить?! Не так ли? — проговорила она, удобнее перехватив рукоять. Закрыв глаза, Селин стала вслушиваться в тишину, пытаясь услышать звенящий глас меча, но ответом был лишь пылающий ожог, заставивший ей отбросить клинок. — А ты с характером, дружок! — добавила она, возвращая его в ножны. — Виктор прав, я не раз спасала ему жизнь! Не оставлю и сейчас. Я спасу его!
Селин никогда не была мастером дипломатии, но наконец-то ей начало казаться, что она смогла примирить свое сердце с чувством долга и справедливости и найти выход из сложившейся ситуации. Мысленно благословив себя на эти деяния, девушка решила действовать незамедлительно, прокручивая в голове различные сценарии развития событий. В ее сердце в тот миг зародилась какая-то непоколебимая вера в собственный успех, поэтому она, подобно остальным, решила поставить на карту все и в случае поражения расплатиться собственной жизнью. Бог любит благородных, а Дьявол — находчивых. Кто-нибудь из них ее обязательно поддержит!
========== Побег ==========
И вновь время потянулось вереницей нескончаемых часов, погрузившей несчастных узников в кромешный мрак, пока, наконец, равномерное поскребывание не разорвало окутывавшую их тишину. Дракула не понаслышке знал о том, сколько омерзительных, будораживших душу, тварей обитало во тьме в подземных казематах этого замка, а потому давным-давно привык спать, не обращая внимания на такие пустяки. Но в этот раз звук был иным: то ли от того, что все его чувства до предела обострились голодом, то ли потому, что шум был громче, чем обычно, а может, наконец, потому, что в последние мгновения перед мертвым сном вампира всё приобретает значимость. Граф поднял голову и прислушался. То было равномерное царапанье железа о каменные стены, доносившееся из узкой вытяжки на самом потолке.
— Освобождение! — мысль казалась реальной при всей своей невозможности. Она никогда не покидала ни одного заключенного и, будто молния, мгновенно пронзила объятый мрачными думами разум Дракулы, воскресив угасшую надежду. Этот звук донёсся до него в то самое мгновение, когда весь шум должен был умолкнуть, и он невольно подумал, что Дьявол наконец сжалился над своими проклятыми детьми и посылает им этот звук, чтобы остановить их у края могилы, в которую они должны были рухнуть в любую секунду.
— Невозможно, скорее всего, это лишь коварные химеры, играющие с нами в прятки. Просто почудилось, это только видение, реющее на пороге векового сна, — проговорил он, но все-таки поднялся на ноги, прислушиваясь.
— Что случилось? — поинтересовалась Анна, слегка привставая с каменной скамьи.
— Тише, — не оборачиваясь, шикнул он. Шум стал настолько отчётлив, что он уже слышал его, не напрягая слуха.
— Что это? — прошептала Анна, вставая подле него.
— Похоже на звон железа. Будто цепь бьется о каменные плиты, — подхватил охотник, подходя к товарищам по несчастью. Звон становился все громче, и вскоре им начало казаться, что этот таинственный предмет вот-вот выпадет из круглого отверстия старой вытяжки, но звук прекратился так же неожиданно, как и начался. Узники, затаив дыхание, начали вглядываться в непроглядную пустоту, пока наконец охотник не воскликнул:
— Быть не может — это же ключ!
В глубине этой каменной трубы, тихонько покачиваясь на веревке, серебрилась связка ключей, маня их предательским огнем надежды.
— Очередная ловушка? — поинтересовалась Анна, пытаясь унять колотившую ее дрожь.
— Не думаю. Скорее просто короткая веревка, — с улыбкой отозвался вампир, подлетая над головами своих сокамерников. Просунув руку в каменное отверстие, он попытался дотянуться до манящего своей недоступностью ключа, но тот будто дразнил несчастных. Рука оказалась слишком широкой для такого узкого лаза, — никак не достать!
— Так близко, и все-таки так далеко! — тоном, наполненным нескрываемой горечью, произнесла принцесса.
— Не стоит опускать руки, — возвращаясь на землю, проговорил Дракула, положив руку ей на плечо. — Не позволяй никому и никогда забрать у тебя надежду на спасение! Нужно чем-то подцепить его. А у посланника Ватикана, часом, не найдется ли спрятанного в рукаве туза? Этакого коварного приспособления, которое у тебя не забрали на входе?
— Боюсь, только зубы, когти и ни с чем несравнимое желание вонзить их в твою шею!
— Тогда тебе придется встать в очередь! Это желание лелеют в своих сердцах десятки страждущих, — ухмыльнулся вампир.
— Прекратите оба. Неужели вы не понимаете, что высшие силы свели нас вместе не случайно! Возможно, это шанс для каждого из нас наконец-то примириться с собственной душой и смирить ненависть, бушующую в душах. У нас есть общий враг! Сильный враг! — проговорила Анна, устремив на вампира решительный взгляд. — Моя рука тоньше твоей. Подсади меня! — Подняв девушку над головой, граф вытянулся в струну, вставая под воздуховодом.
— Еще чуть-чуть… выше… — с натягом проговорила она, царапая руками покрывшийся склизким налетом камень. Кончики пальцев уже касались ключа, но принцесса никак не могла до него дотянуться. Тогда граф слегка подался вперед, воспарив над землей. — Есть! — прокричала принцесса, повиснув на веревке, которая в то же мгновение оборвалась под ее весом или же рука, держащая ее, просто отпустила другой конец. Потеряв равновесие, принцесса пошатнулась и, без сомнения, упала бы на пол, если бы вампир не подхватил ее.
— С возвращением на землю, — ехидно заметил он, заключив девушку в своих объятиях. На это замечание Ван Хелсинг ответил лишь презрительной усмешкой, выдающей его глубокое раздражение, а Анна смущенно заерзала, пытаясь вырваться из стальной хватки вампира. — Очевидно, у нас появился тайный доброжелатель, — рассматривая связку ключей, проговорил Владислав.
— Селин, — прошептал охотник, инстинктивно поднимая глаза вверх. — Ловушка или нет — выбор у нас небольшой! Если не попробуем бежать сегодня — завтра мы здесь передеремся насмерть! Но куда бежать?
— Ко мне в особняк нельзя, как, впрочем, и в замок Франкенштейна.
— Я думаю, на несколько дней можно схорониться в родовом замке в Васерии, — произнесла принцесса.
— Туда отправят карательные отряды, как и в особняк! — возразил Ван Хелсинг.
— Кстати говоря, не самая плохая идея. Если бы туда можно было так легко проникнуть, я уже лет двести назад нанес бы им «дружеский» визит, — проговорил Дракула, вставляя ключ в замочную скважину.
— И что же тебя остановило?
— Думаю, древняя магия, ну и еще некоторые священные артефакты, привезенные Валерием из Рима, после того как Папа принял его покаяние.
— Я не слышала ни о каких артефактах!
— Это не мудрено. Насколько я помню, моя дочь умерла спустя два года после рождения сына. Ненависть ко мне он, очевидно, впитал вместе с молоком кормилицы, от тех невежд, что принялись за его воспитание, а вот по-настоящему ценные знания передать было некому. От века к веку невежество в этом вопросе только росло, зато слепая ненависть пустила глубокие корни.
