- Твою ж мать, здесь не работает магия! Мамбала, гаденыш, не предупредил!

- Он наверняка не знал, - успокаивающе проговорила Амелия. - Отсюда ведь никто не возвращался.

Если магия не действует, то над ними тоже нависла опасность не вернуться.

- Прорвемся! - бодро заявила Амелия. - На такие случаи мы и изучали боевые искусства!

- Если на нас нападут, не вздумай геройствовать и лезть вперед, - Зелгадис ткнул ее пальцем в лоб.

Пришлось развести огонь по старинке. Благо, Зелгадис на всякий случай таскал с собой кремень. В качестве кресала послужил крупный камень на его предплечье. Несколько ударов, и засверкали рыжие искры. Пламя охватило сухие ветки, костер весело затрещал. Зелгадис и Амелия перекусили остатками фруктов, которые они собрали по дороге. Кажется, местные называли их бананами.

За кругом света от костра сгущался мрак. Вроде бы обычная ночная темнота, но почему-то она казалась живым существом, дышащим, голодным. Вдали раздался надрывный, протяжный вой. Амелию мороз продрал по коже. Она уже привыкла к звукам джунглей, каждую ночь слышала возле лагеря то рычание, то сопение. Но в этом вое было что-то особенное. Жуткое.

Зелгадис положил руку на эфес меча.

- Если кто-то нападет, вставай спиной к дереву и держись за мной, - велел он Амелии.

Пришлось, скрепя сердце, согласиться, Амелия понимала, что сейчас не в лучшей форме. Но так не хотелось прятаться за Зелгадисом! Прямо как изнеженная принцесска.

Существа, издававшие вой, не заставили себя долго ждать. Во мраке вспыхнуло три пары изумрудных глаз. Зелгадис не слышал приближающихся шагов, монстры просто соткались из ночной тьмы и вышли на свет. Крупные четвероногие твари метра полтора в холке. Серая шерсть с похожими на кляксы черными пятнами на спине. Длинные желтые клыки. В общем-то, ничего страшного, Зелгадис не сомневался, что справится с ними. Оттеснив Амелию поближе к дереву, он обнажил меч, готовясь встретить нападение.

Две твари бросились к нему одновременно. Зелгадис взмахнул мечом, собираясь отсечь одой голову, но зверюга оказалась на диво проворной, поднырнула под лезвие и впилась зубами ему в ногу. Резкая боль сперва вызвала у Зелгадиса недоумение. Он не совсем понял, что чувствует. Его укусил зверь? Да ладно!

Каким-то образом тварь нашла место на ноге, свободное от каменных наростов. Ее зубы легко рвали толстую кожу.

У Зелгадис не было времени даже на то, чтобы кричать. Вторая тварь зашла справа, он рубанул мечом, она пригнулась к земле. Затем прыгнула. Каким-то чудом Зелгадису удалось поймать ее за горло на излете. Одним сильным движением он передавил ей гортань и отбросил агонизирующее тело подальше.

Вторая тварь отцепилась от его ноги, отбежала в сторону и теперь скалила зубы, готовясь к новой атаке.

Третий зверь зашел справа и набросился на Амелию. Она уклонилась, но от резкого движения тут же закружилась голова. Споткнувшись о ветку, Амелия не удержалась на ногах и упала. Тварь прыгнула.

Мир будто замедлился. Зелгадис видел, как вздымается шерсть на загривке зверя, как отражается пламя костра на когтях. Как Амелия пытается встать, еще не замечая опасности. Медленно! Слишком медленно!

Он рванулся к ней. Раненная нога подломилась, дикая боль расколола череп пополам. Но он успел встать между Амелией и зверем.

Тварь рухнула всем своим весом прямо на плечи Зелгадиса, погребла его под собой. Когти впились в спину, пришпиливая его к земле. Зелгадис не стеснялся орать в голос. От боли потемнело в глазах, он уже ничего не соображал. Нашарил рукой холку твари, попытался отодрать ее от себя.

Амелия бросилась ему на помощь. Действуя по наитию, она схватила подвернувшийся под руку камень и обрушила на голову твари. Раздался треск, во все стороны брызнуло серое вещество.

Оставшаяся в живых тварь предпочла скрыться во мраке.

Кое-как Амелии удалось снять дохлую зверюгу со спины Зелгадиса, приходилось вытаскивать каждый коготь. Столько крови Амелия еще не видела. Тем более крови Зелгадиса. Она привыкла считать его неуязвимым для обычных физических атак.

Зелгадис уже не чувствовал боли, спина онемела. Удивительно, что он еще оставался в сознании. Иногда его живучесть поражала его самого. Все-таки Резо отлично постарался, создавая его тело.

Но от такой кровопотери умрет даже он.

Когда Амелия прошептала "Рекавери", Зелгадис лишь горько усмехнулся.

"Не выйдет".

Вспыхнувший зеленый свет поразил его даже больше, чем зубы, способные проткнуть его кожу насквозь.

Амелия остановила кровь, однако заживить раны до конца не смогла. У нее дрожали руки, целебное сияние мигало на пальцах издыхающим светлячком. Но она сделала достаточно. Зелгадис сел и продолжил лечение сам.

- Странно, почему "Рекавери" сработало? - удивилась Амелия.

- Может быть, здесь наложен запрет на любую боевую магию? - предположил Зелгадис. - Никакой шаманской и черной, в нашем распоряжении только белая.

Что ж, это лучше, чем ничего. В некоторых случаях белая магия может быть гораздо полезнее боевой.

Кто-то неизвестный будто играл с ними, подсовывая опасности, но оставляя путь к спасению. Зелгадис бы не удивился, если бы оказалось, что клыкастые твари - низкоуровневые мазоку, присланные хозяином горы.

Остаток ночи прошел спокойно, но Зелгадис не спал, держа меч наготове. С рассветом путешественники двинулись дальше.

Постепенно дорога становилась более каменистой и крутой. Исчезали деревья, сменяясь низкими кустами. На следующую ночь даже похолодало. Амелию бил озноб, она куталась в два одеяла и халат Зелгадиса, но все равно не могла согреться. Она чувствовала себя страшно измотанной, однако уснуть почему-то не получалось, в глаза будто насыпали песку и ноющая боль буравила виски. Зелгадис собрался, как обычно, использовать усыпляющее заклинание, но Амелия попросила:

- Не надо магии. После "Слиппинга" мне всегда снятся кошмары. Какие-то черные тени тянут ко мне руки и делают со мной что-то очень мерзкое. Я не помню что, но каждый раз просыпаюсь с отвратительным чувством.

Зелгадис похолодел, сразу поняв, откуда могли взяться такие сны.

- Хорошо, обойдемся без магии, - ласково проговорил он.

Амелия прикрыла глаза, и Зелгадис успокаивающе провел рукой по ее волосам, погрузил пальцы в густые черные пряди. Мысленно он по привычке пытался представить тактильные ощущения. Обычно Зелгадис воображал, что волосы Амелии шелковистые и мягкие. Но сейчас, судя по виду, они стали ломики и жесткими от болезни и безжалостного южного солнца.

Зелгадис принялся массировать голову Амелии, прикасаясь осторожно, едва-едва. И получил в ответ благодарную улыбку.

Амелия расслабилась, под его пальцами боль немного отступила, уползла куда-то вглубь черепа и затаилась до лучших времен. Зелгадис сам не заметил, как начал тихо напевать себе под нос, двигая рукой в такт мелодии. Его низкий, немного монотонный, но мягкий голос убаюкивал Амелию, качая на волнах. Зелгадис не знал колыбельных, поэтому спел старинную балладу о своенравной принцессе, которая мечтала стать рыцарем и отправилась в полное опасностей путешествие.

Вскоре Амелия крепко заснула и вдела во сне сверкающие замки с полощущимися на ветру яркими флагами.

Твари в эту ночь не напали, и даже не выли, но дежуривший у костра Зелгадис все время ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Не враждебный и не добрый. Просто взгляд. Так бы, наверное, мог смотреть ученый на пойманное насекомое.

Утром Амелия проснулась свежей и отдохнувшей.

- Ух, хорошо, - проговорила она, сладко потянувшись. - Я и не знала, что ты так здорово поешь, Зел. А если бы не заболела, то и не узнала бы. Скрытный ты наш.

Она слегка ткнула Зелгадиса локтем в бок.

- Что еще я о тебе не знаю?

Хмыкнув, он таинственным голосом сообщил:

- Много всяких секретов.

- Которые ты, конечно же, не раскроешь? - Амелия хитро прищурилась.