- Похоже, это не так-то легко, - Амелия потерла лоб.

- Белая госпожа - наслаждаться музыка, - с добродушной улыбкой заметил дудочник. - Мы - играть для нее.

Амелия улыбнулась в ответ. Ей нравились эти простые, искренние люди. Они так отличались от жителей Амбассы или хитрых кочевников. Амелии даже начало казаться, что ставшая уже привычной боль в суставах стала утихать. Поэтому, когда начались веселые пляски, Амелия с радостью влилась в круг танцоров.

Внимательно наблюдавший за ней Зелгадис очень удивился, если бы ему сказали, что сейчас его обычно хмурое лицо выглядит необычно умиротворенным. Он уже давно не видел Амелию такой радостной, и ее широкая улыбка согревала его. Он боялся, что она разучилась улыбаться так светло и открыто. Хотелось бы надеяться, что ее зависимость от наркотика проходит.

- Значит, в твоей далекой стране у всех кожа разного цвета? - спросил Мамбала.

Он оказался ужасно любопытным и достал Зелгадиса расспросами. С увеличением количества витого, его назойливость только возрастала, а благоговение перед гостем уменьшалось.

- Да, - коротко ответил Зелгадис, не желая вдаваться в подробности.

- Получается, есть и краснокожие люди? - не унимался Мамбала.

- Ага, а еще зеленые и фиолетовые.

Последовал восхищенный вздох.

Зелгадис снова покосился на веселящуюся Амелию. Здорово, конечно, что она расслабляется вовсю, но ему уже порядочно надоело играть в дипломата в одиночку. Обычно он в день произносил от силы десяток слов, а тут приходится чуть ли не соловьем заливаться. Амелии то хорошо, вон как отплясывает.

Она кружилась вместе с женщинами вокруг собравшихся в центре площадки воинов. Те притоптывали ногами и грозно вскидывали копья, выводя песню о недавних событиях, прославляющую подвиги своих спасителей. Молодой парень, хорошо владевший меве, вызвался перевести для гостьи. В изложении куава Зелгадис и Амелия обошлись с работорговцами гораздо более жестоко. Когда переводчик начал детальное описание пыток, Амелия быстро поблагодарила его и сказала, что она уже оценила местную поэзию. Людей, у которых едва не забрали жен и детей, можно было понять, но Амелия предпочла просто погрузиться в музыку, позволив дикой мелодии подхватить себя и унести далеко-далеко.

Она кружилась и кружилась, вокруг нее вращались размытые коричневые фигуры, зеленые листья, кривобокие хижины. Все быстрее и быстрее...

Земля вдруг полетела навстречу Амелии. Все ближе и ближе. Затем опустился мрак.

Зелгадис стрелой сорвался с места, подхватил ее на руки, не давая упасть. Выругался, ощутив исходящий от Амелии жар. Ломка отступила? Как же! Проклятие не собиралось так просто оставить Амелию. Ее бил озноб, она вся горела - начинался новый кризис. В такие минуты Зелгадис думал, что все это - своеобразная кара для него. За эгоизм, за близорукость. Но зачем тогда было мучить Амелию? Уж лучше бы той дрянью накачали его самого.

Музыка смолкла, оборвавшись на жалобной ноте. Куава сгрудились вокруг, озабоченно и растеряно глядя на своих гостей. Не обращая на них внимания, Зелгадис вызвал "Рекавери" и прижал светящуюся руку ко лбу Амелии.

Ему на плечо робко легла чья-то ладонь, Зелгадис вздрогнул, оборачиваясь. Мамбала, выглядящий совершенно трезвым, указал ему на одну из хижин, которая была немного больше других.

- Пусть белая госпожа отдохнет на моей постели.

Зелгадис молча кивнул и понес Амелию в хижину, не прерывая исцеляющего заклинания. Обстановка внутри была убогой. На полу - циновки, сплетенные из травы. В центре - выложенный камнями очаг. У стены та самая кровать, которую так любезно предложил Мамбала. Королевское ложе представляло собой охапку веток и листьев, накрытую пятнистыми шкурами. Но это все же лучше, чем спать на земле.

Зелгадис осторожно положил Амелию на это подобие кровати. Она перестала дрожать, но жар не спадал.

- Дайте воды и какое-нибудь одеяло, - потребовал Зелгадис.

Все это появилось немедленно, словно по волшебству. Зелгадис заботливо укутал Амелию в одеяло, смочил ее губы и лоб холодной водой.

Амелия разлепила веки, посмотрела на него мутными глазами.

- Я... тренировала... "Висфаранк", - неразборчиво промямлила она. - Как... ты говорил...

- Ты молодчина, - так мягко, как только мог, проговорил Зелгадис. - Попей немного.

Он поднес к ее губам бутыль с водой, Амелия послушно сделала несколько глотков. Все вокруг нее расплывалось, она едва могла различить лицо Зелгадиса. Мысли путались. Ей казалось, что она во дворце, в своих покоях. Но почему тогда ее постель такая жесткая? Затем ей пришло в голову, что она на корабле. Тогда понятно, откуда ощущение качки. Волны уносили ее все дальше и дальше, и Амелия провалилась в тяжелый сон.

Зелгадис призывал "Рекавери", пока жар не спал. К этому времени он сам чувствовал себя, как выжатая губка. Исцеляющая магия отнимала много сил. Он остался сидеть рядом с постелью Амелии, облокотившись о стену хижины.

Мамбала, все это время наблюдавший за Зелгадисом, неслышной тенью скользнул ближе. Внимательно всмотрелся в изможденное лицо Амелии.

- Твою жену мучает белый демон, - Мамбала не спрашивал, а утверждал.

Зелгадис не стал возражать, что Амелия ему не жена. Важнее было другое.

- Белый демон? Что ты знаешь об этом? - требовательно спросил он.

- Мой младший брат не желал жить по законам предков, - медленно заговорил Мамбала.

Он нахмурился, в свете горевшего в очаге огня стали заметны прорезающие его лицо глубокие морщины.

- Брат хотел увидеть земли за джунглями, его манили тамошние чудеса. Однажды он ушел вместе с купцами, с которыми мы встречаемся раз в год у большой дороги. Он вернулся через десять лет и принес в крови демона. Его заразили в большом городе, через белый порошок. Города - зло, там живут лишь демоны.

- Твой брат вылечился? - по мрачному лицу Мамбалы нетрудно было прочесть ответ, но вместо ожидаемого "Нет" Зелгадис услышал "Не знаю".

- Брат отправился за исцелением к священному источнику, но так и не вернулся.

Зелгадис весь подобрался, как гончая, почуявшая лису, и едва удержался, чтобы не схватить Мамбалу за грудки.

- Источник? Где?

- Где-то на Великой Горе из рук Богини течет источник, исцеляющий любые болезни. Но все, кто искал его, не вернулись. Жуткие чудовища стерегут покой богини.

- Я перебью их всех, - процедил Зелгадис.

Надо же, какая удача! Когда он принимал приглашение куава, то и не надеялся, что в их деревеньке узнает нечто такое. Видимо, это вознаграждение за добрый поступок. Есть все-таки в мире справедливость, как сказала бы Амелия.

Но тут же на смену отчаянной надежде пришли сомнения.

- Откуда ты знаешь об источнике, если никто из отправившихся к нему не вернулся? - Зелгадис настороженно взглянул на Мамбалу исподлобья.

Тот задумчиво потер подбородок и уставился куда-то за спину Зелгадиса, будто видел там что-то необыкновенное. Его взгляд подернулся задумчивой пеленой, и он произнес нараспев, как заклинание:

- Давным-давно, когда куава правили землями от подножия Великой Горы до самого Звенящего Озера, каждый из наших воинов мог переломить хребет леопарду и обогнать быстроногую антилопу. Тогда боги спускались к нам и вкушали с нами пищу. Воины куава поднимались к источнику и ничто не могло их удержать... Но те времена давно прошли...

"Понятно. Древние легенды", - Зелгадис вздохнул.

Легенды могли оказаться как правдой, так и ложью. Чаще всего описанное в них лишь слабо совпадало с реальностью. Зелгадис понимал, что хватается за соломинку, но стоило попробовать. Какое-то шестое чувство, которому не было названия, подсказывало, что раз недуг Амелии родом с южного континента, то и лекарство от него можно найти только здесь.

- Кто-нибудь из твоих людей может проводить нас к источнику? С нами ему нечего бояться, мы защитим его от любых чудовищ.

- Воины куава ничего не боятся, - горделиво подбоченился Мамбала. - Но Великая Гора обитель богов, нельзя подниматься туда без серьезной причины. Мой воин проводит вас до подножия, дальше не пойдет. Важные дела лучше решать утром, на глазах у солнца. Пока спите.