Наконец меня привели во дворец и помыли моё тело. Стражники и слуги всё также почтительно обращались со мной. Тем не менее я понял, что надо побыстрее бежать. Слуга, который доставил травы и вещества нужные мне. Оказался важной шишкой, он охранял мой покой ночью, был главным среди других слуг и не спускал с меня глаз. Он, по-моему единственный знал о моём намерении сбежать, все остальные был восторженно глупы. Временами мне казалось, что это не я нахожусь под воздействием фсшеха, а они. Я пригласил его к себе разделить трапезу и занимал его умной беседой. Но, этот раб дураком не был, он бесцеремонно брал руками из моей тарелки, ну никого почтения к сыну бога и ел то же что и я. Жрецы не особо кормили своих рабов. Когда дошла очередь до фруктов, я разрезал ножом дыню. И протянул ему половину. Он с удовольствием её съел, затем сытно отрыгнув он поднялся из-за стола. И тут же свалился на пол, захрипев умирая.
-Но, как?- прошептал он, я же ел то же что и ты.
-Дыня была отравлена, с помощью ножа,- я показал ему нож. Только на одну из его половинок был нанесён яд, таким образом, оказалась отравлена только одна из половинок дыни, которую ты съел. Мне жаль, что так произошло, но по крайней мере ты умер быстро, а я бы умирал мучительной смертью, я надеюсь кто-то позаботиться о твоей семье. Затем я громко позвал слуг.
После смерти этого человека, на моём пути к свободе стояли только стражники. С ними обошлось куда проще, они не были так умны, как этот слуга и любили выпить. Я подмешал сонное зелье в вино. И выставил им по случаю праздника. О котором я старался не думать. В ту ночь я ночевал вместе с Сури.
Я разбудил её и сказал ей, ты отправишься со мной.
-О, Бранхар, запротестовала она, нам же хорошо...
Я ударил её по лицу, достал нож, если ты не пойдёшь сейчас со мной. Я сам тебя убью, я не хочу видеть, как тебя сожгут в главном храме жрецы.
-О, Бранхар, сказала она, ты так обо мне заботишься, ты меня любишь.
Я сказал, что конечно люблю.
Затем мы прокрались мимо помещений для слуг. Я прихватил из дворца еду, и кое-какие ценные безделушки. Я решил убежать в джунгли и уже оттуда добраться до какого-то соседнего государства. Мы благополучно вышли из города. Однако затем произошло странное. Сури начала уговаривать меня вернуться. Она сказала, что дорога по джунглям очень тяжела. Но, в городе о нас позаботятся. Я рассмеялся ей прямо в лицо и объяснил как о нас позаботятся. Это было ошибкой. О, Бранхор ты неверующий? Я ответил этой дуре, что я верю в бога, но не в такого, которому нужна плоть и кровь. Но, тогда наш народ постигнет несчастье. В тебе содержаться грехи нашего народа. Ты должен воссоединиться с богом. Я рассмеялся ей в глаза и не придал значения пустой женской болтовне. Отойдя далеко от города, я уснул от усталости. Проснувшись я не нашёл её. Я пошёл по её следам. И что же я увидел? Она возвращалась с людьми. Каким-то чудом я разминулся от встречи с ними. Она привела их, на то место где я спал. В джунглях очень легко затеряться, раньше я считал это проклятием, но сейчас думал, как мне повезло. Что, я вовремя проснулся и джунгли такие густые. Что, в них так много жизни. Что, среди неё просто затеряться. И ещё мне повезло, что это всего лишь поисковый отряд крестьян, а не воинов. Среди них не было собак, или следопытов. Не обнаружив меня, они её избили и изнасиловали. Когда они проделывали это с ней. Эта дура кричала в джунгли, как она меня любит, умоляла вернуться, не нарушать обряд... Но, скоро она уже не могла кричать, тем не менее она осталась жива. Потом они потащили её в направлении города. А, там уже собирались поисковые отряды, мне показалось, что горожан охватила какая-то паника. Связанная с моим исчезновением. Опасно было находиться вблизи города. Но, и бежать дальше тоже опасно я слишком близко находился к городу. Время упущено! И тогда меня осенило, я подумал, что проще всего будет затеряться среди моих врагов. Им просто в голову не придёт искать меня в городе! Есть такая травка, если натереть ей тело, оно опухает, покрывается пятнами и засохшей коростой. И дня через три сходит. Я нашёл её и натёр своё лицо. Через некоторое время моё лицо и руки охватило жжение. Я поспешно вымол руки. Ну, а с лицом удалось всё как нельзя лучше. Рассматривая себя в отражении водоёма, я понял, что вряд ли меня узнает даже родная мать. Теперь оставалось изменить только одежду на мне, она была слишком роскошная. Я кое-как замаскировал её грязью и отправился в бараки любителей фсшеха. Это были конченые люди, они спускали всё своё состояние на фсшех. А, их тело гнило и умирало, валяясь на сырой земле. Бараки стояли за городом и нужны были только для того чтобы тигры и другие хищники джунглей, не приходили и не пожирали их когда они валялись в бессознательном состоянии на земле. Ибо всё-таки люди платили кое-какие деньги. К тому же если хищники полюбят человечину спасу от них ни крестьянам, ни тем кто охотиться в джунглях не будет. Я украл рубище у одного такого бедолаги валяющегося на земле. А, свою одежду я закопал в грязи. Теперь меня было не отличить от настоящего нищего! В таком виде я смело вошёл в городские ворота вместе с крестьянами.
-Куда ты шваль?- соизволил обратиться ко мне стражник.
-Милостивый господин из деревни на праздник я, буду молить сына Бога, чтобы он исцелил моё тело.
-Ты разве не слышал, что Пожиратель грехов сбежал?
-Нет,- изумился я. Но, ведь праздник же будет. И там точно перепадёт такому ничтожному человеку как я.
-О, да праздник будет. - Проходи,- сказал стражник, потеряв ко мне всякий интерес.
Стражник не ошибся, праздник наступил и я его помню как сейчас. На нём жрецы сожгли на костре Сури и...всю мою семью. Родители Сури отделались отречением и публичными проклятиями в адрес дочери. Которая имела крайне жалкий вид, жрецы с ней не церемонились... Люди радовались и плясали когда горел огонь на котором сжигали всю мою семью я был вынужден плясать и крутиться со всеми, чтобы не выделяться из толпы. Люди гасили костры и хватали куски обгорелого полусырого человеческого мяса и пожирали его... Они потеряли всякий человеческий облик. И в тот момент мне были милее дикие, кровожадные тигры из джунглей, чем мои соплеменники. К утру, верховный жрец объявил меня неприкасаемым-живым мертвецом. О, это не те несчастные, которые вынуждены исполнять грязную работу из поколения в поколение в нашем обществе. Только потому, что им не повезло родиться в этой касте. Это такой человек, которого никто не замечает просто заговорить или подать ему еду считается грехом. Его как бы не существует он призрак, живой мертвец. Верховный жрец сделал это, чтобы не смущать горожан. Если бы они меня нашли бы и увидели, что со всеми их грехами я превосходно себя чувствую, живу не хуже их, вместо того чтобы прибывать на небесах. А, так было объявлено, что боги отвергли меня, ибо слишком много грехов было у людей в этом году. И участь моя доживать в одиночестве свои жалкие дни на земле. Более того настоящей целью жрецов было погубить мою семью, они слишком много знали о фсшехе, других наркотиках и ядах и подрывали монополию жрецов на это. Однако, верховный жрец ошибся. Люди любопытны. И хотя я ушёл из города в джунгли, так как не мог больше видеть не жрецов, не людей. Любопытные ко мне потянулись. Они прислушиваются ко мне и удивляются тому, что я здравствую со всеми людскими грехами. Они нисколько не обременяют мою совесть. Ведь они не мои. Горожане всё также практикуют каждый год жертвоприношения и наивно думают что они избавились от своих прошлых грехов. Лишь один человек знает, что это не так. И это я. Тот, для кого общество обезьян предпочтильнее общества кровожадных безумцев. И вот что я вам скажу. Если вера хоть в чём-то построена на лжи, то какие бы благородные цели она не преследовала, она лжива. Маленькая ложь тянет за собой большую, подобно тому как маленькие звенья цепи, тянут большие. Ложь никуда не исчезает. Там где есть зерно лжи, истины нет. Такая вера ложна, сейчас я понимаю это как никогда отчётливо. Всё ложь. Он замолчал. А, сейчас оставьте меня, мне надо отдохнуть. Ученики почтительно отошли от него. Он сел в позу медитации, воспоминания тех лет разбередили его душу. С помощью медитации он попытался их успокоить. Ему это удалось и он смотрел на свои прежние чувства отстраненно как сторонний наблюдатель. Но, он не мог видеть, как со спины к нему подкрадывается один из его учеников с длинным ножом. Жрецы ничего не забыли, они просто выжидали, чтобы избавиться от своего врага.
