Он на секунду замолчал, но потом продолжил.

   - Ужасно холодно было в том коридоре, а?

   Взгляд незнакомца скосился.

   - О чем ты?

   - О той встрече с Оливией. Как ты прошел за трибуну, как проследовал за ней и в холодной хватке заставил ее голос молчать навсегда.

   - Я не понимаю о чем ты вообще говоришь.

   - Конечно, - он снова улыбнулся и, приблизившись к сидевшему на стуле мужчине, ударил ладонью по лицу, - ты спишь, но я помогу тебе проснуться. Правда в том, что я знаю все. Это мой дар и мое проклятие, видеть каждый твой шаг и знать как ты поступишь в следующую секунду. Я могу сказать как будет устроен мир через день или десяток лет. Могу сказать кто из нас в следующие несколько дней окажется мертв и забыт, а память о нем будет навеки стерта и больше никогда не поднимется из пепла. Я знаю что ты чувствовал тогда, когда душил женщину, знаю так же что было у тебя на душе, когда под вой сирен приближавшихся солдат и охранников, ты уносил маленькую девочку, стараясь поскорее покинуть тот чертов порт. Можешь не отнекиваться - это бесполезно. Мой дар сильнее, чем ты можешь себе представить.

   - Откуда? - тяжело дыша и уже едва ощущая силы в теле, спросил Горг, - Откуда ты можешь это знать.

   - Долгая история, - совершенно безразлично ответил незнакомец. Бросив косой взгляд на ослабевшего мужчину, он несколько секунд простоял неподвижно, а потом, видимо решив, что так будет лучше, обошел его и начал развязывать руки.

   - Я сделаю тебе одолжение, друг мой, первый и последний раз.

   Веревки соскользнули с запястьев и кровь, сопровождаемая уколами невидимых игл, начала приливать к посиневшим пальцам.

   - Ты был там.

   - Что?

   - Ты был там. Теперь я знаю это точно.

   Незнакомец улыбнулся, потом его лицо вновь приняло серьезный вид, но остатки удивления все еще висели на его физиономии.

   - Там это где?

   - Твои зубы, - поднимаясь на ноги, продолжал говорить Георгий, - они такие же как у нее. У Марты белоснежные зубы, словно молочные, на ее спине я видел татуировку в виде созвездия указывающего путь в рай. В эдем, где люди будут бессмертными и ни в чем никогда не нуждаться.

   - Это глупости. - отмахнулся незнакомец и попытался отойти подальше, закрыв голову остатками грязной материи.

   - Ты врешь, я вижу это.

   Он потер нывшие руки.

   - Не вру.

   - Нет врешь! - резко крикнул Горг и, схватив мужчину за грязный воротник, повернул к себе лицом. За грязными тряпками, многочисленными слоями свисавшими с головы прямо на лицо, он увидел ясные, по-настоящему чистые глаза.

   - У тебя нет жилья, ты нигде не работаешь. За что ты покупаешь себе еду?

   - Люди дают мне объедки.

   - Назови мне их, я хочу знать их имена, когда буду расспрашивать о тебе.

   Незнакомец попытался вырваться, но руки Георгия крепко сжимали его за плечи, отчего он стал ощущать непривычную и давно забытую боль в своих конечностях.

   - Ты не ешь, почти не пьешь. Воняешь, как дворняга, которую выбросили на улицу в самый разгар ливня. Ночуешь там, где придется. Я видел как ты кричал во время проливного дождя несколько недель ранее. Словно сумасшедший, катался по грязной дороге, позволяя каплям дождя бить по твоему грязному телу. Любой, кто бы так себя повел уже давным-давно умер от болезней, но ты остался жив.

   - У меня крепкий организм.

   Горг оглянулся вокруг себя. Комната с того момента как удар железной лопаты отправил его в нокаут немного изменилась. Батарея исчезла. Личные вещи Старка пропали, а вместе с ними и те чертежи, которые он разглядывал в надежде найти безопасный путь под землей. Все, что так или иначе могло помочь ему в его стремлениях, теперь были далеко.

   Эта мысль не давала ему покоя и на секунду он забыл о присутствии другого человека рядом с собой. Напоминание пришло вместе с отвратным запахом, нагло влезшим в его ноздри и чуть было не заставившим желудок вывернуться наизнанку.

   Пройдя вдоль каменной стены, незнакомец протянул костлявой рукой по ее поверхности. Затем, дойдя до края, развернулся у широкого телевизора. Сейчас он был выключен и темная поверхность монитора в свете далекой люминесцентной лампы играла необычным фиолетовым цветом.

   - Что, надежда оставила тебя, друг?

   - Ты мне не друг.

   - Не-ет, - вновь он протянул гласные в слове, - сейчас именно я и буду тем самым другом, кто поможет тебе или... - он замолчал.

   - Или что? - повторил его слова Горг.

   - Или я просто уйду и тогда ты уже никогда меня не увидишь. Я последний, кто еще может сказать тебе то, чего ты так страстно желаешь услышать.

   Мужчина насторожился. Накинув холодную куртку на плечи, его мышцы завибрировали и по всем конечностям растеклась волна непроизвольных сокращений.

   - Ты говоришь о созвездии?

   Незнакомец молчал.

   - Ты был там, верно? Это о тебе рассказывали многочисленные легенды. Тебе удалось попасть туда. Долететь до планеты.

   - Двести восемьдесят дней! - вдруг громко закричал он. - Двести восемьдесят дней я дрейфовал в направлении скопления звезд, ранее никому неизвестных. Сорок недель сплошной и бесконечной тьмы, которая полностью поглотила меня и мой корабль. Я видел смерть, я чувствовал ее всем своим телом, каждым сантиметром огрубевшей к тому времени кожей. Ее холодное прикосновение ощущалось на мне и страх, сопровождавший меня почти все это время, был рядом. Все это время он был рядом. Ты даже понятия не имеешь, что это такое - быть столько времени в сплошном одиночестве, когда твоя жизнь ограничивается пространством кабины пилота площадью в несколько квадратных метров. Когда воздух, перефильтрованный бесчисленное количество раз, повторно вдыхается легкими и колким касанием влезает внутрь тебя и как ощетинившийся дикобраз заставляет все внутри свернуться клубком. Я дышал так редко, что был почти уверен, будто вовсе перестал это делать. Знаешь, каково это круглыми сутками всматриваться в холодную космическую тьму, сквозь заледеневшее окно, осознавая, что рядом никого нет и никогда не будет? Видеть как удаляешься все дальше от живых магистралей, как тонешь в наступающей тьме неизвестности, проникая в самую глубь неизведанного космоса. А потом... - он внезапно замолчал. Его глаза закатились, олив белоснежные и чистые белки. - Свет был настолько ярким насколько он только мог быть таким. Он влетел через лобовое стекло, пробив его своим непрерывным лучем и осветив все пространство внутри машины, коснулся меня. Помню как встал с кресла, заросший и грязный, как посмотрел своими глазами прямо ему в лицо и крикнул: "Ну давай, забери меня раз уж ты пришел! Хватит испытаний, хватит морить меня, просто сделай то, что считаешь нужным!" Я кричал как ошалевший, размахивал руками в попытке отбиться от ненавистного света. Он стал чужд мне за столько времени во тьме, но сила его только возрастала. Потом произошло странное. Двигатели корабля начали набирать мощность. Система установила крен на нос и корабль, словно ныряя в неизвестность, вдруг резко свалился в крутое пике. Перегрузки. Страшно сказать, что я чувствовал в тот момент. Как будто меня зажали в тиски и сдавили так сильно и мощно, что внутренности мои полезли к горлу и были готовы вырваться наружу, упав прямо перед ногами. Индикаторы вспыхнули. Крики и стоны неизвестных мне людей наполнили мои уши. Все кричало и пищало. Взрывалось и горело прямо перед моими глазами. Удар настиг меня в самый последний момент. Перевернувшись, я рухнул на металлический пол и обеими руками схватился за голову, стараясь избежать неизбежного, но к тому моменту, когда я смог взять себя в руки, принять для себя то, что стало очевидно за последние несколько дней... мне вдруг захотелось жить. Так чертовски сильно, что ни боль от удара, ни усиливающиеся перегрузки от резкого сваливания машины в пике не смогли переубедить меня в обратном. Я захотел жить как и раньше. Затем тишина. Вокруг все остановилось и замерло. Мой мозг превратился в нечто, что больше уже не могло воспринимать мир таким каким он был. Мои глаза увидели свет, а за ним, ровными рядами протянувшиеся вдоль горизонта, длинный горный хребет. Взвиваясь вдалеке, как поток зеленой волны, он растягивался от самого предела видимости, до горизонта, чистого как родниковая вода. Я встал. Собрав оставшиеся силы и не обращая внимания на боль во всем теле, я поднялся на ноги и, выпрямив спину, посмотрел вперед. Вдаль, где в ту секунду открывалось зрелище невиданное мною ранее. Зеленые бескрайние луга, окаймленные в лесистую оправу, убегали прочь от меня, словно дикие животные завидев поблизости крадущегося охотника. Реки... озера... маленькие и большие, животные... Все это в одночасье предстало передо мной в одном сплошном красивом виде, прекрасном и неповторимом, что я не смог устоять на месте и прильнул к лобовому стеклу, едва не касаясь его своими губами. Я видел его. Да, не отрицаю. Я был там и знаю, где оно находится. Едва лапы космического корабля коснулись земли, я выпрыгнул наружу как одурманенный и помчался вперед. Забыв про все, про скафандр, фильтры и баллоны со сжатым кислородом, что я берег до последнего, все это время глотая стократно фильтрованный внутренний воздух. Бежал и кричал. Закинув голову, я хотел забыть обо всем, что так или иначе связывало меня с тем миром, что знал я до этого момента. Все. Абсолютно все. Даже самые приятные моменты: друзей, подруг, даже родители теперь меня волновали в последнюю очередь. Я глотал ароматный воздух, вобравший в себя, казалось все запахи и ароматы цветов, что только могла создать за миллионы лет природа, глотал и задыхаясь просил еще. Мне было хорошо. По-настоящему. И ты даже не представляешь как стало плохо, когда, закрыв глаза от удовольствия, наполнив собственную чашу жажды, я вдруг почувствовал смердящую вонь, которая лезла мне прямо в ноздри. Она...она была где-то рядом, я пытался найти ее, распознать источник этого непереносимого запаха, закрыть себе ноздри и больше не чувствовать это. Но чем сильнее я пытался избавиться от этого, тем больше я ощущал этот смрад на своей кожи. Мое тело,- незнакомец опустил голову и, раздвинув руками грязные лохмотья, принюхался, - оно стало источником этой вони. Не подумай, дружище, я пытался избавиться от него. Мылся каждый день, натирал собственную кожу раздавленным мылом, да так, что она становилось красной от усердия, но все было напрасно. Вонь не проходила, она преследовала меня даже там, где ее быть просто не могло. В душе, в ванной, залитой до самых краев шампунем, везде. Я проснулся в другом месте и другим человеком, на этой богом проклятой планете, в городе, где всем было наплевать на меня, на окружающих, где люди, словно зомби, позабыв о том, кто они и зачем вообще появились на свет, стремились на свои работы, забыв про все и не желая знать ничего. И они, - незнакомец поднял руку и указательным пальцем указал на верх, - богачи, властители мира сего, тайные руководители... они думают, что бетон и стекло спасут их от возмездия, дадут им надежную опору, защитив от предначертанной судьбы. Хах. Нет, друг мой, возвращаясь оттуда, я искренне верил, что принесу людям победу. Надежду на справедливость и возможность жить так, как заслуживает каждый на этой земле. Но стоило моим ногам коснуться этой чертовой планеты, я осознал какую ошибку совершил, проделав такой огромный путь. Люди не готовы к этому, Горг. Нас просто создали другими. Равноправие - это чушь, под маской которой, уже многие столетия нас грабят и убивают каждый день. Диктат не возник просто так, из ничего, люди сами его потребовали, как наименее противная альтернатива хаосу. Именно поэтому рай никогда не откроет дверь всем желающим, ведь на входе с тебя все равно спросят.