Марта наклонилась к нему и прильнула к уху задыхающегося старика.

   - Мы еще встретимся, Габриэль. Уверяю тебя. И этой встрече ты будешь не рад.

   Она ударила своим кулаком ему по груди и кашель тут же пропал. Он глубоко вдохнул, потом еще раз и с тяжелым сипом выплюнул кроваво-грязный сгусток слюны прямо перед своим лицом. Затем обессилев, рухнул пластом прямо на пол.

   Девочка поднялась на ноги и переступила через старика. Он едва дышал. Однако никто из присутствующих в кабинете даже не думал вызывать врачей. Девочка подошла к широкому дивану, запрыгнула на него и легла на бок.

   - Сутки, Сергей, - тихо прошептала девочка. - У вас есть только сутки.

   После этого она очень быстро заснула.

   10.

   В тот день все будто в одночасье сошло с ума. С самого утра, когда первые лучи солнца осветили серые стеклобетонные коробки многоэтажных домов, на улицу, минуя всякое заграждение и полицейские кордоны, хлынули толпы людей. Огромное многотысячное войско, крича и сметая все на своем пути, как вода, заполнили узкие улочки Трущоб и скопились у самой стелы, где в этот момент стояла она. У самого основания огромной стрелы, устремившей свой острый наконечник в голубое, почти бирюзовое, небо, девочка молча наблюдала за тем, как сотни изумленных лиц внимательно следят за каждым ее жестом, ловя даже малейшее движение. Она знала ради чего сюда пришла. Знала, что ждут от нее эти люди; каких слов. Была готова сказать им все.

   Вскоре на площади стало так тесно, что многие из тех, кто пришел сюда одним из первых, были вынуждены залезть на бетонное основание будущего величественного памятника, дабы не быть раздавленными напирающей сзади толпой. Все было почти готово, но что-то все же заставляло ее молчать. Звуки стихали. Кое-где все еще доносились едва слышимые крики молодых людей, жаждущих как можно скорее услышать своего пророка.

   Марта выпрямилась во весь рост, вышла из тени величественного памятника и прошла вперед, к самому краю фундамента, отделявшем ее от вытянутых рук людей, так долго ждавших этого прекрасного момента. Все умолкло. Было слышно тяжелое дыхание людей, сип прокуренных легких чередовался с натуженным кашлем стоявших поодаль горняков, выбравшихся из забоя каких-то пару часов назад.

   Трансляцию вели несколько главных телеканалов. Их журналисты находились на небольшой возвышенности у самого края восточного выхода площади. Отсюда можно было хорошо лицезреть все обстановку и быть в относительной безопасности от толпы, которая в любой момент могла сорваться с места и стереть под своими ногами любого, кто окажется у них на пути.

   С южных ворот подтягивались войска.

   - Видимо, ситуация все же вышла из-под контроля.

   Старина Старк был одним из тех строителей, что еще помнил времена, когда Подземелье, в котором сейчас он жил и работал круглые сутки, было похоже на огромную нору, без света, воды и коммуникаций. Его отряд одним из первых начал по-настоящему работать над созданием этого места, чем заслужил всеобщее уважение у друзей и ненависть у врагов.

   - Как ты вообще умудрился попасть сюда, Горг, поезд ведь сейчас не работает.

   Он смотрел на сидевшего в стороне мужчину, что скрупулезно перевязывал резаную рану на руке, образовавшуюся в следствии его маленького путешествия по заброшенных вентиляционным шахтам в обход основных путей.

   - Я знаю это место не хуже тебя, Старк, поверь мне.

   Он больше ничего не сказал, да и было ли это нужно, посвящать его в подробности того, что когда он готовился к убийству Оливии, у него на руках были все чертежи этого места.

   Старик поднял сухую руку и потрепал висевшую почти на двадцать сантиметров бороду. Его небесно голубые глаза оказались на редкость чистыми и почти не испещренными капиллярами. Да и сам взгляд не под стать его - добрый, лишенный всякой грязи.

   - Значит охрана тебя не видела? - он снова задал вопрос.

   Горг лишь отрицательно покачал головой.

   - А твоя отметка на руке? - он указал на цифру, чьи очертания еще окончательно не вывелись с его руки после последнего визита в это место.

   - Это было давно. Как раз в тот вечер, когда убили Оливию.

   Горг опустил голову и по старой привычке сжал зубами край бинта, затем, разорвав его пополам, завязал с тыльной стороны и устало откинулся на спинку деревянного стула.

   - Ты тоже тогда тут был? - вопрос остался без ответа, но старик продолжил. Скребя костями как поднятый черной магией скелет, он встал с места и подошел к широкому телевизору, который после нескольких прикосновений трансформировался в широченный экран на всю стену и яркий свет тут же осветил всю маленькую комнатушку горняка. - Тогда все тут были. Люди любили Оливию, она была на подобии маяка на краю отвесной скалы. Мы столько времени жили в этом месте и даже толком не понимали для чего все это происходит. Рылись в этой земле, выполняли норму, кому-то давали премию, но что с того. Все из тех, кто когда-то был со мной в одном забое к этому моменту уже много лет как кормят червей у четвертого рудника. Проклятье, там похоронены все. Остался только я. Эх.

   Он махнул рукой и уставился в широкий экран, где журналисты все это время вели прямую трансляцию с места событий.

   - Она чертвоски на нее похожа.

   - Кто? - спросил Георгий.

   - Эта девочка. Ты только посмотри, - он вытянул руку и указал на экран. - Те же движения, та же манера говорить. Просто вслушайся.

   Старк на секунду закрыл глаза словно в этот момент он всем телом ощущал присутствие мертвой женины рядом с собой.

   - Нет сомнений, - заговори он вновь. - Это она. Она говорила об этом. Как-то обмолвилась несколько месяцев назад, что умрет, но вскоре воскреснет. Черт, она оказалась права.

   Горг повернул голову и внимательно посмотрел вперед. Репортаж вели уже несколько десятков минут, но люди, сотни людей, переходивших в многотысячную толпу, чья огромная масса едва помещалась в экран даже на таком приличном расстоянии, стояла как вкопанная и молча следила за своим пророком.

   Девочка что-то говорила, потом замолкала, ее голос, как молния, бил в самый нужный момент и по самому чувствительному. Толпа то начинала кричать, словно сходя с ума, то замолкала, образовывая вокруг небывалую тишину. Слов почти не было слышно. До журналистов и звуковой аппаратуры доносились только обрывки ее речей, но даже по ним, по этим осколкам, невнятным для обычного слуха, Горг заметил небывалое сходство с теми речами, которые он когда-то слышал с трибуны Подземелья.

   - Тебе кажется, - отрицал мужчина. - Мертвые не встают из земли - это все сказки.

   Старк поднялся со стула и еще ближе подошел к раскрытому, как зонтик, экрану. Его впавшие ярко-голубые глаза следили за происходящим перед ними и были готовы находится в таком положении еще бог знает сколько времени, если бы Георгий не отвлек его своим вопросом.

   - Ты говорил, что поможешь мне.

   В эту секунду он словно очнулся от сна. Тело резко повернулось, и еще некоторое время шахтер напоминал испуганного мальчишку, который не мог подобрать нужные слова.

   - Что? Ах, да, я помню.

   Старик вернулся к стулу и сел на него. Смахнув со старой приборной панели осевший слой пыли и песка, дряхлые руки принялись по выпуклой поверхности и нажимать на торчавшие кнопки. Они не имели ни символов, ни обозначений. Одному только старику было известно какую в данный момент комбинацию он набирал и что стоило ждать от всего этого.

   Прозвучал скрежещущий стук. Стена напротив него завибрировала и из небольшого узкого отверстия появился раскладной стол, на котором лежало несколько припыленных папок с бумагами. Старые, пожелтевшие от времени и сырости, они были похожи на древние артефакты, чья ценность не могла была быть оцененной даже приблизительно, ведь содержащаяся информация в них открывала куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.