Сэм развернулся и выглянул в коридор с выбитой входной дверью, потом осмотрел разгромленную мебель, разбитые окна, раскиданный мусор. Что-то вломилось сюда, влетело в парадную дверь, как скоростной поезд и перевернуло все вверх дном. И что потом?
Интуиция не могла заполнить все пробелы. Что бы ни произошло, это было за гранью его воображения. Все, что он мог сказать с уверенностью - это то, что Кэрролл спасся, но не раньше, чем стал свидетелем того, что произошло с Пэтом Уолшем - это было что-то ужасное, от чего он помчался как угорелый в церковь, не выпуская из рук пистолета.
- Глянь-ка, Тайлер, - сказал Джин. В стене красовалась дыра от пули. Джин несколько секунд разглядывал ее, а потом начал разрывать ботинком мусор под ногами. Внезапно наклонившись, он поднял что-то, зажав между большим и указательным пальцами.
Сэм приблизился и обследовал этот предмет: - Стреляный патрон.
- От пистолета. Как считаешь, от того же пистолета, который Кэрролл притащил в церковь?
- Возможно, Шеф. Нужно официальное заключение баллистиков.
- Давай на время допустим, что он от того же оружия, - сказал Джин, его лицо, пока он обследовал гильзу, стало суровым и задумчивым. - О чем это нам говорит? Кэрролл угробил Уолша, так это было?
- Не вижу никакой крови, - сказал Сэм.
- Да. Я тоже не вижу... - пробормотал Джин себе под нос. - Ладно... он все равно выстрелил в Пэта Уолша и смылся. Или же он выстрелил в кого-то еще.
Сэм представил, как пуля проходит прямо сквозь туманную фигуру Гулда. От этой картины у него скрутило живот.
Остановит ли такое оружие Гулда? Что мне нужно иметь под рукой, чтобы причинить ущерб Дьяволу во Тьме?
Он инстинктивно потянулся к позолоченным часам, угнездившимся в его кармане. Стоило его пальцам пробежаться по их продавленной крышке, как он начал внушать себе, что эти часы излучают какую-то магическую силу; что-то должно было подсказать ему, что простые маленькие карманные часики на самом деле талисман, оружие, средство для его спасения.
Но он ничего не почувствовал. Вообще ничего.
ГЛАВА 4 - СПЯЩИЕ СОБАКИ
Наступило утро понедельника. Мерцающие люминесцентные лампы под потолком заливали помещение Отдела уголовного розыска неприятным болезненным светом. Клацали печатные машинки, звенели телефоны, на столах, щедро усеянных табачным пеплом, немытыми кружками и смятыми букмекерскими бланками, ненадежными колоннами были навалены огромные груды бумажных документов,
Сэм зашел в участок и тут же наткнулся на детектива-сержанта Рэя Карлинга, лениво развалившегося за столом. Рэй дымил уже четвертой или пятой за это утро сигаретой. Вельветовый пиджак он повесил на спинку стула, так что его бледно-голубая нейлоновая рубашка с пятнами от пота оказалась у всех на виду во всей своей неглаженной красе. Широкий коричневый галстук свободно болтался у воротника, а верхние пуговицы были расстегнуты именно настолько, чтобы обнажить заметный островок из жестких волос на груди.
- Доброе утро, босс, - произнес Рэй, не поднимая головы. Остатки от бутерброда с яйцом, свисающие с щетинок его усов, были заметны издалека.
- Рэй... серьезно... по-твоему, нормально являться в таком виде на работу?
Рэй посмотрел на него пустыми глазами, а потом непонимающе окинул себя взглядом.
- Я же мужик, - сказал он. - Какого еще черта мужику нужно сделать, чтобы можно было явиться на работу?
- Некоторые из мужиков моются, Рэй, меняют одежду, ну или на самый крайний случай - завязывают галстук. Ты выглядишь почти как бездомный.
- Я мылся в субботу, - огрызнулся Рэй, задрав с полным чувством собственного достоинства щетинистый подбородок. - А эту рубашку стирал на прошлой неделе, - он понюхал у себя подмышкой, и крикнул куда-то за спину Сэму: - Эй, Крис! Я же не воняю, правда?
Детектив-констебль Крис Скелтон, одетый в жилетку с узором ромбиками и светлые брюки, вынырнул из-за шкафа с документами. Но вместо того, чтобы ответить Рэю, он медленно и надменно пересек комнату, сохраняя невозмутимое выражение лица и держа по швам руки. Задержав на Сэме неживой безучастный взгляд, он хрипло произнес одно-единственное слово: - Доставай.
Сэм непонимающе уставился на него: - ...Что?!
Крис еще раз прохрипел все тем же замогильным голосом: - Я сказал, доставай.
- Сходил посмотрел прошлым вечером эту киношку, - вмешался Рэй, отковыривая от рубашки засохшую грязь. - Ту самую, ковбойскую, с Юлом Бриннером, где у него в конце лицо отваливается.
- "Мир Дикого Запада"? - спросил Сэм.
И в этот же миг Крис неожиданно выхватил воображаемый револьвер и - дыщ-дыщ-дыщ - стал расстреливать Сэма. Несмотря на полное отсутствие реакции со стороны Сэма, Крис расплылся в широкой улыбке, сдул с кончика пальца пороховой дымок и сказал: - Эй, босс, а в вас сейчас больше дырок, чем в чертовом решете. Я - Юл Бриннер!
- Смотрю, этот фильм пробудил твое воображение, Крис, - откликнулся Сэм. - Ну да, признаю, это все же классика научной фантастики. Но может быть, мы оставим все эти перестрелочные номера для паба?
- Для салуна, - поправил его Крис. И, повернувшись к Рэю, добавил: - А что до ответа на твой вопрос - нет, ты не воняешь. Совсем не воняешь. А если даже и случается, то пернешь да покуришь - вот ничего и не заметно.
Сэм вскинул руки жестом полной капитуляции: - Ладно, ребятки, на интеллектуальные дебаты такого калибра рано утром в понедельник я просто не способен. Рэй - можешь забыть, о чем я говорил.
- Всегда так и делал, - пробормотал Рэй.
- Есть какие-нибудь новости о захваченной церкви? - спросил Сэм.
- Последнее, что я слышал - там все так и тянется, - сказал Крис, направляясь к своему столу. - Там повсюду копы, но абсолютно ничего не происходит.
- Если события будут развиваться - хоть как-то - я хочу, чтобы мне тут же об этом сообщили. Понятно, ковбой?
- Йеху, босс, - подмигнул ему Крис, лихо отвесив салют на манер Янки Дудля.
- Тебе понятно, Рэй?
- Неа, - проворчал Рэй. - Мне не понятно даже, как одеваться по утрам.
- Да хватит тебе кукситься, - сказал Сэм, проходя мимо него. И добавил ехидно: - Иногда, Рэй, ты бываешь хуже девчонки.
- Пристрели его за это! - посоветовал Крис, снова принимая стрелковую позу.
Разделавшись со всем этим идиотизмом, Сэм направился к Энни, сидящей в одиночестве, перебирающей кучу старых полицейских архивов и делающей предварительные заметки. Она едва обратила на него внимания.
- Я обещал Шефу, что поговорю с тобой, - ласково сказал Сэм, едва заметно улыбнувшись. - Вчера ты переступила черту - посигналила его гудком. И он от этого был не в восторге. Вообще-то, он был лиловый от злости, и единственным способом удержать его, чтобы он не кинулся на тебя, как бешеный ротвейлер, было мое обещание официально объявить тебе выговор за неподобающее поведение. Вот так. В общем, я это сказал. Считай, что тебе объявлен официальный выговор.
Он улыбнулся, но Энни даже не посмотрела на него. Ее лицо было серьезным и напряженным, она размышляла над делом, ведя пальцем по напечатанной страничке, иногда останавливаясь, чтобы сделать заметку. Улыбка у Сэма угасла.
Чем больше она смотрела эти архивы, тем яснее начинала видеть в них свою забытую жизнь. К ней все возвращалось - медленно, по частям, но неуклонно.
- Послушай, Энни, - произнес он шепотом. - Я знаю, что ты ходила к Кэрроллу, разговаривала с ним. Я ничего не сказал об этом Шефу - в его текущем расположении духа, думаю, это бы довело его до кипения. Я понимаю, что вынуждает тебя разыскать как можно больше о констебле Картрайте, но тебе нужно быть поосторожнее. Ты должна попытаться...
- Я думаю, его убили, - вдруг выпалила Энни, не поднимая глаз.
- Кого? Констебля Картрайта?
Она кивнула, не поднимая головы и продолжая листать очередную пачку документов.
- Констебль Энтони Картрайт погиб в нерабочее время, - сказала она. - Старший инспектор Кэрролл составил официальный отчет о случившемся. В отчете говорится, что инспектор Патрик Уолш и сержант Кен Дарби были свидетелями произошедшего. Они оба дали показания, что выпивали вместе с Тони Картрайтом, и что он сознался, что позаимствовал несколько сотен фунтов у ростовщика, чтобы расплатиться с карточными долгами. На него неслабо давили, чтобы он вернул этот кредит, плюс еще несколько сотен набежавших процентов, но таких денег у него попросту не было. По версии Уолша и Дарби, Тони Картрайт напился и совершенно впал в отчаяние, пока, наконец, не ушел, еле держась на ногах и убитый горем. Они чуть подзадержались, а потом пошли за ним. Они увидели, как он бросился в канал, но все случилось слишком быстро, и они не успели помочь ему. Канал начали прочесывать через две недели.
