— Как насчёт «богач-бедняк», Хиттян? Если проиграешь — должен будешь вступить в Совет! — провокационно предложила Миша.

— Нет, однозначно нет.

Она меня вообще слушает?

— Уу, почему нет? — она скорчила печальную мордочку. Не сработает!

— Ну, потому что у вас обеих одна и та же цель — затащить меня в Школьный совет, так?

— Ага! — довольно кивнула девушка.

— А мне это не нужно. Значит, вы можете объединиться, и я окажусь в проигрышном положении. Поэтому я не буду играть, — твёрдо заявил я.

Сидзунэ нахмурилась. Кажется, играть ей очень хочется.

— Хиттян! Я крайне оскорблена! Ты не доверяешь нам настолько, что думаешь, будто мы способны на нечто столь и-из-во-рот-ли-во-е? Печально слышать от тебя такое… — с некоторым трудом донесла до меня её слова Миша.

— Извини?

Сложно сказать, где заканчиваются слова Сидзунэ, и начинаются Мишины мысли.

Жесты.

(Миша): — Чтобы загладить свою вину перед девушкой, чьи чувства ты оскорбил, ты определённо должен вступить в Школьный Совет!

— Нет!

Такой дешёвый шантаж со мной не пройдет.

— Тогда как насчёт партии в бумажный футбол вместо «богач-бедняк»? — предложила Миша.

— Бумажный футбол? — спросил я, чтобы потянуть время.

— Да! Это игра, в которую играю в Америке! Ты делаешь бумажный треугольник и пытаешься забить им гол в ворота, которые другой игрок делает из своих пальцев! Разве не круто? Это настоящий поединок, Хиттян! — позитив моей одноклассницы можно было запросто экспортировать куда-нибудь в Китай. Хватило бы с избытком на весь их миллиард с лишком.

Сидзунэ идея подруги не слишком вдохновила, судя по её лицу.

— … и в него играют школьники в младшей и средней школе. Ситтян? А-ха-ха! Значит, эта игра, отличающая мальчиков от мужчин!

— Скорее, мальчиков помладше от мальчиков постарше. В любом случае, в неё я тоже играть не буду. Раз вы о ней знаете, значит, хорошо в неё играете, — хмыкнул я.

— Ха-ха-ха! Да, да, это так! Как ты догадался, Хиттян?

Сидзунэ мрачно посмотрела на Мишу, и это навело меня на мысль о том, что та не должна была с такой готовностью в этом сознаваться. Не скажу, что мне понравились их попытки навязать своё предложение, но мне стало интересно, чем же здесь занимается Школьный совет. Я не состоял в нём в прежней школе и даже не был знаком с кем-то из его членов. Кроме того, Сидзунэ и Миша мне вроде как нравились, так что, возможно, это не такая уж плохая идея.

Кажется, Хакамити только что внесла своё предложение.

— Ладно, Хиттян, тогда как насчёт «Риска»? это такая игра в мировое господство!

— Не знаю такой.

В самом деле, не знаю. Но не могу же я знать обо всех играх на свете?

— Она очень интересная, Хиттян. Борьба за власть над миром, армии, войны и всё такое! — с энтузиазмом расписывала Миша, хитро поглядывая на меня.

Сидзунэ, должно быть, хороша в этом деле. Это как раз в её стиле.

— Если хочешь, можем сыграть после школы.

Сидзунэ вздохнула и проделал серию жестов.

— А, да, Ситтян? Можем сыграть просто на интерес, Хиттян. Ситтян давно не играла, поэтому, если захочешь, поиграем безо всяких условий.

— Ну, хорошо… — согласился я. Как там говорилось? Не беги от снайпера — умрёшь уставшим?

— Хорошо! Хорошо, хорошо! Превосходно! Тогда увидимся после школы в кабинете Школьного совета, Хиттян! — обрадовалась Миша.

— Стоп, почему там? — меня снова обуяли нехорошие подозрения.

— Потому что! Там набор для игры. Ва-ха-ха-ха-ха! — она показала мне язык.

Я состроил недовольную гримасу, но лишь для вида. В конце концов, я согласился, уяснив для Сидзунэ, что моё согласие не подразумевало под собой ничего, кроме желания сыграть.

Ланч закончился, и мы вернулись в класс.

После ланча длинноволосая девочка вернулась в класс и молча заняла своё место. Её снова то ли не замечали, то ли игнорировали. Я хотел спросить об этом у Миши, но побоялся показаться чересчур любопытным.

После занятий Сидзунэ и Миша настигли и окружили меня в вестибюле первого этажа, отрезав пути к отступлению с обоих флангов. Я был немного уязвлён, хотя и подумывал о побеге. Тем не менее, меня насторожил тот факт, что им пришлось быть настолько бдительными, — видимо, от них вот так сбежало уже немало народу.

— Что за конвой? Я чувствую себя неуютно, — передёрнул я плечами.

Словно опасный преступник, сопровождаемый в камеру. Или на эшафот.

— Ва-ха-ха-ха! Что-то не так, Хиттян? — рассмеялась Миша.

Сидзунэ коварно усмехнулась.

— Вот-вот, мы же просто собирались поиграть в «Риск», забыл?

Не знаю, Миша, это выглядит достаточно зловеще. Я начиню думать, что как только мы сядем играть, вы свяжете меня и будете пытать, пока я не стану молить о вступлении в Школьный совет. Это, конечно, маловероятно, но всё же… От них как будто всего можно ожидать.

Добраться до места было несложно: всего два поворота — и мы уже у кабинета Совета.

— И всё? Из-за какой-то мелочи — так на меня давить? Глупо как-то, — удивился я.

— Неправда, Хиттян. Ситтян говорит, что, когда жизнь человека под угрозой, он может проявить сверхспособности, — возразила мне переводчица, лукаво переглянувшись со старостой.

— Жизнь под угрозой? — я едва сдержался от того, чтобы судорожно вздохнуть. Хоть бы мои мысли о пытках так и остались пустой фантазией…

Миша невозмутимо что-то сказала Сидзунэ, и та, с загадочным выражением лица спрятала руки за спину. Какой самодовольный у неё вид.

— Мм, хм-хм-хм…

Миша начала весело напевать, притворяясь, что не услышала меня. Прекрати это немедленно! У тебя, в отличие от Сидзунэ, нет оправданий!

Сидзунэ тем временем открыла дверь в кабинет Школьного совета — просторную комнату со строгой обстановкой без всяких излишеств. В центре стоял большой стол, окружённой стульями, а чуть в стороне — стол поменьше, который, как я понял, принадлежал Сидзунэ. Ещё несколько парт со стульями находились вдоль стены. Вероятно, просто на всякий случай. Кроме этой мебели, комнате практически нечем было похвастаться. Пара шкафов и полок, набитых старыми школьными документами и папками, — вот, в общем-то и всё, что в ней находилось.

Какое мрачное помещение. Могли бы хоть что-нибудь вроде горшочка с цветами поставить. Но больше всего в глаза мне бросилось то, что мы здесь были одни.

— Мы слишком рано? — спросил я, оглядываясь по сторонам. Когда ещё мне доведётся побывать в кабинете Школьного совета… если я, конечно, не изменю своего мнения?

— Не-ет, — помотала головой.

— Что значит «нет»? Сегодня, кроме нас больше никто не придёт?

— Так точно, — и на меня уставились два улыбающихся девичьих лица. Прежде, чем я успеваю спросить, почему так получилось. Сидзунэ очень энергично хлопнула в ладоши.

— Хиттян, давай играть в «Риск»! Ты ведь обещал, правда? Теперь тебе придётся! Ха-ха-ха! Да-да-да! Хочешь узнать правила? Я расскажу, пока мы тут всё готовим!

В это время Сидзунэ ала из шкафа нечто, напоминающее настольную игру, и бросила на стол.

Выглядела игра, пожалуй, очень интересно.

Миша начала с несвойственной ей медлительностью путано объяснять основные правила, но Сидзунэ, не вытерпев, вмешалась, резким взмахом руки провозглашая начало игры.

Агрессивный настрой Сидзунэ передался и мне. Я наконец-то проникся духом соперничества, которого не было и в помине, когда я соглашался на участие в игре.

Посреди игры, в то время, как я пытался продумать защиту от атак сразу на два фронта, Сидзунэ нарушила ход моих мыслей, пытаясь привлечь моё внимание постукиванием пальцами о край стола. Выглядела она при этом не слишком удовлетворенной.

— Хиттян, Ситтян хочет заметить, что ты слишком долго думаешь над своими ходами. Ещё Ситтян говорит, что оставит тебе Австралию, если ты согласишься вступить в Совет! — радостно сообщила Миша.

— Я думал, это просто игра, безо всякого подтекста.

Факт того, что она начала трясти этим предложением у меня перед носом, означал, что она догадалась о моём желании выиграть.