- Я буду мешать?

- Ну что ты!..

Покатило явился минут через пятнадцать.

- Быстро вы, - сказал Костюкович, открыв дверь.

- Меня знакомый подвез.

- Проходите.

- Вы один дома? - спросил Покатило, когда вошли в комнату.

- И сестра. Она у себя. Но у меня от нее секретов нет, - ответил Костюкович, гадая, что привело парня.

- Ну хорошо, - Покатило сел. - Доктор, вы точно знаете, от чего умер Юра Зимин?

- Я-то знаю. Точно знаю.

- От чего?

- У него был тяжелый васкулит, приведший к инсульту.

- Что такое васкулит?

- Поражение стенок кровеносных сосудов.

- А отчего оно бывает?

- Причин может быть много. Но тебя интересует, наверное, почему это случилось у Зимина?

- Да.

- Он принимал анаболические стероиды.

- Это что, опасно? Они ядовитые?

- Это очень хорошее лекарство, Володя. Но если его принимать длительно и в неумеренных дозах, стероиды из лечебных препаратов превращаются в убийц, - старался попроще объяснить Костюкович. - Почему тебя это заинтересовало вдруг?

- Больно они суетились в этой истории.

- Кто?

- Гущин, Туровский, Алтунин... У нас кто хорошо плавает? Тот, у кого в кармане аптека.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Мы ведь, доктор, сидим на допингах. Вы что, не знали этого?

- Я понял, что анаболические стероиды Зимин принимал, как допинг.

- С чего вы поняли?

- Один умный человек объяснил.

- Спортсмен?

- Нет, профессор... У Зимина был бурсит.

- Я знаю. На локте. Не заживал почему-то.

- А потому же: у того, кто долго принимает стероиды, травмы очень плохо заживают. Случается, годами. У Зимина даже свищ образовался... Ты тоже сидишь на допинг-препаратах? - Костюкович в упор посмотрел на Покатило.

- Туровский мне балду гнал, мол, пей, это витамины. Название не говорил. Но я спер одну коробочку, показал знакомому аптекарю, там по-немецки написано на вкладыше, что это анаболик. Я и сказал себе: "Все, Володя, теперь ты допинговый мастер".

- Все спортсмены сидят на стероидных допингах?

- Зачем все? Тех, кого готовят для престижных соревнований, в общем лидеры. Многие олимпийцы, сборники.

- Значит, Гущин и Туровский...

- Они мужики крутые и деловые. К ним ездят тренеры из многих дальних городов. Гущин и Туровский снабжают их анаболиками. За валюту. Потому что и сами покупают на валюту за границей. У них там уже есть свои люди.

- Смотри, как поставлено! - удивился Костюкович.

- А вы думали!

- Володя, а на вас у Туровского медкарта заведена?

- А как же! На каждого. Он их не прячет. Но там вы ничего не найдете. Главное у него в блокнотике, все графики на нас, он таскает с собой этот блокнотик.

- И много они платят продавцам за допинговые анаболики?

- Наверное. Они в цене наркотиков. Но расходы окупаются: ведь выигрыш на престижных соревнованиях - это шмотки фирмовые, видики, музыкальные центры, магнитолы. Им много денег требуется: ведь надо золотить мохнатые лапы на самом верху.

- Но ведь есть допинг-контроль. Разве не ловят?

- Горит на этом в основном середняк. Наш Туровский такие графики лепит, что ко дню, когда могут взять пробы, организм уже чист. Во всяком случае у него и Гущина не было ни одного прокола. Тут даже на денек ошибиться нельзя - влетишь! Почему они не пускали меня в Будапешт на Кубок Дуная? Потому что готовили на Европу, собирались кормить "химией", но по графику, так, чтобы к началу Европы я уже был "чистый". А в Будапеште соревнования раньше, получалось, что был бы самый разгар моего сидения на "химии", значит, мог сгореть, случись в Будапеште допингконтроль. Теперь, когда они решили, что на Европу я не тяну, "химию" мне не дают, могу, значит, валить в Будапешт, я уже не опасен. А они знают мои возможности, знают, что в Будапеште я и без "химии" справлюсь. Там сильных соперников не будет. До сборной я ведь был вообще "чистый". Одно из условий, чтоб стать сборником - быть "чистым".

Костюкович слушал, как завороженный. Перед ним открывался незнакомый мир жестоких страстей, обо всем этом он слышал, читал прежде лишь то, что только зыбило поверхность, и не подозревал об омутах и глубине.

- А что у вас делает Алтунин? - спросил Костюкович.

- Это - "шестерка"! Но пару раз он им здорово услужил: смог подменить пробирки с анализом мочи Юры Зимина во время допингконтроля. А еще он мастер с помощью катетера "выкачивать" мочу спортсмена, а "закачивать" чистую, донорскую. Все - за пять минут в раздевалке, и - пожалуйста, берите на допингконтроль! Еще он помогает сбывать анаболики, которые они привозят из-за кордона. Гоняет по всему СНГ. У него крепкие связи.

- А если Гущин, Туровский, Алтунин попадутся? Рискуют же!

- Им есть ради чего рисковать: бесплатный могучий харч с черной икрой, спортодежда лучших мировых фирм, опять же поездки за кордон. Все, что везется оттуда - фирмовое, потом толкается здесь за "зеленые". А если уж крепко влетят, их пожурят для вида, на какое-то время могут турнуть, могут Гущина звания "заслуженного" лишить. Но потом все равно поднимут со дна, потому что они нужны тем, кто на самой главной верхотуре в спорткомитетах, в министерстве, кто прежде в ЦК дул в эти паруса: ведь те киты тоже хотят жрать икру, ездить с командами на самые престижные соревнования, строить дачи, одеваться в фирмовое. Им бо-о-ольшие бабки нужны! И берут они "на лапу" густо.

- Откуда вы подробности эти знаете, Володя? - спросил терпеливо слушавший Костюкович, хотя кое-что из того, что сейчас рассказывал пловец, не было ни для кого уже секретом, но он не прерывал парня, давал ему выговориться.

- Давно верчусь в этом казане... Насмотрелся, наслушался от олимпийцев, от сборников, в раздевалках, в душевых... В них только и разговору - про все это да про "химию"... Вот она наша "аптечная" сила, он извлек из кармана знакомую Костюковичу зеленую колбочку из легкого металлического сплава, свинтил пробку и высыпал на ладонь маленькие таблетки.

- Это дал вам Туровский?

- Да. Если вам нужно, возьмите. Не хочу рядом с Юркой Зиминым лежать! Туровский, правда, потребует, чтоб я вернул, скажу, что потерял. Пошел он... Это новинка.

- Я знаю, - сказал Костюкович.

- Откуда?

- В справочнике лекарственных средств еще не значится. А где они взяли этот анаболик, Володя?

- У них есть на таможне свой человек, какой-то Ягныш. С его помощью как-то достали... То, что я рассказал вам, доктор, держите в секрете, пока не вернусь из Будапешта.

- А потом?

- Потом делайте, что хотите.

- Они же вас выгонят, Володя.

- Плевать. Уйду. Я уже решил!

- Куда? Чем станете заниматься?

- Пойду на курсы автослесарей, устроюсь куда-нибудь на сервисную. Дам бабки - возьмут. Там тоже можно хорошо жить, правда, вкалывать придется. Ну, вот, все, доктор, - он встал. - Заговорил я вас.

- Ничего, Володя, спасибо...

После ухода Покатило Костюкович минут десять что-то обдумывал, затем крикнул сестре:

- Ира, я поднимусь ненадолго к Левиным.

- Хорошо. Захлопни дверь и возьми ключ, - отозвалась сестра из другой комнаты...

На звонок открыл сын Левина Виталик.

- Отец дома? - спросил Костюкович.

- Дома. Заходи.

Левин сидел в старой полосатой пижаме, в тапочках на босу ногу и вырезал что-то из бумаги, на столе перед ним лежало еще несколько листков и стоял пузырек с клеем.

- Садись, Марк, - поверх очков глянул Левин на Костюковича.

- Чем это вы заняты? - спросил Костюкович.

- Виталик купил Сашке модельки самолетов, а клеить поручено мне. Но моего интеллекта что-то на это не хватает. Либо я дурак, либо инструкция дурацкая, а внук требует, - он отложил ножницы, снял очки. - Чем кончилась история с жалобой на тебя? Был в прокуратуре?

- Да. Обошлось, все в порядке.

- Ну и слава Богу.

- Ефим Захарович, если можно доказать, что тренер и врач команды пичкали спортсмена допинговым препаратом, в результате - поражение стенок кровеносных сосудов, а в итоге - смерть от инсульта, скажите, это подсудное дело?