Сквайр сделал именно то, чего Бен так боялся: дал ему место привратника в парке. О Сильвере мы больше не слышали. Вероятно, он отыскал свою чернокожую жену и живёт где – нибудь в своё удовольствие с ней и попугаем. Будем надеяться на это, ибо его шансы на лучшую жизнь на том свете совсем не велики. Остальная часть клада – серебро в слитках и оружие – всё ещё лежит там, где её зарыл покойный пират Флинт.**
Сквайр Трелони предложил вернуться за оставшейся частью сокровищ весной будущего года. Команду наберёт Смоллетт, лично проверяя каждого матроса. Я, наверное, откажусь от участия в плавании.**Теперь меня ничем не заманишь на этот проклятый остров. До сих пор мне снятся по ночам буруны, разбивающиеся о его берега, и я вскакиваю с постели, когда мне чудится хриплый голос Капитана Флинта: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!»**
2
Едва слышимый, посторонний звук отвлёк меня от чтения. Кто – то, осторожно ступая, шёл по крыше. Моя комната находится в перестроенной мансарде. Из огромного, в половину стены окна, открывается великолепный вид на море, лес и дюны. К морской стороне дома терракотовой ленточкой прилепился длинный балкон. Интерьер: овальный дубовый столик, парочка пуфиков (каприз жены), плетёное кресло – качалка и дедушкин телескоп. Можно часами смотреть на море, надеясь увидеть легендарный «Летучий Голландец» или любоваться звёздным небом, выискивая среди многочисленных спутников корабли пришельцев.
По крыше явно кто – то ходил! Вернее, не ходил – крался! Шаги были настолько легки, что если бы не предыдущий инцидент с форточкой, я не обратил на них внимания.
Привидение?.. Отложив дневник, я прислушался. Может, уставшие чайки решили передохнуть?.. Или мой кот назначил свидание очередной деревенской подружке?
Внезапно, тишину спеленавшую комнату взорвала беззвучная, ослепительной белизны, вспышка. Берег, дюны и дом потряс такой силы и ярости грохот, что в голове пронеслось: «Всё! Метеорит или астероид!» И ещё: я физически почувствовал, как от взрыва дом слегка покачнулся! Новый порыв ветра так шарахнул бедной форточкой о стенку, что её стекло звонкой волною осколков разлетелось по всей комнате.
– Ничего себе! – выдохнул я потрясённо. – Что, за?.. – Не меньшей ярости, вторая вспышка залила комнату и мою перепуганную физиономию нестерпимым, выжигающим глаза, светом! Бросившись на диван, я закрыл голову подушкой…
Дневник
«Темны и неисповедимы дела твои, Господи!..»
Девятого августа 17… года я снова берусь за перо. Вынудило меня это сделать ряд неприятных событий. Ледяным ознобом и страшным приговором вторгаются они в мою жизнь и судьбы всех охотившихся за кровавым, пиратским золотом.
Теперь, по порядку: Доктор Ливси,** изящный, щегольски одетый джентльмен в белоснежном парике, черноглазый и учтивый, был в наших краях ещё и окружным судьёй. **
Когда его вызывали к больному он, закончив осмотр и назначив лечение, обедал у нас. Затем выкуривал трубку и уезжал. Так случилось и в тот злополучный день.**Доктор курил, поджидая, когда приведут его лошадь. Она осталась в деревушке, так как в старом «Бен Боу» не было конюшни.** Внезапно, входная дверь распахнулась, и в комнату влетел Айзек, новый слуга сквайра.
– Как хорошо, что я вас застал! – задыхаясь от спешки, выпалил он, направляясь к доктору.
– Мистер Трелони послал за вами! Приказал найти и попросить, чтобы вы, ни секунды немедля, ехали к нему! – Увидев меня, он перевёл дух и добавил,– Джим, мистер Трелони сказал, чтобы ты тоже пришёл.
– Трелони болен? – встревожился доктор.
– Не знаю, сэр! – затараторил слуга. – Он сильно взволнован, ходит по кабинету, и, извините, сэр – громко ругается! Я работаю у него недавно!.. Рассказ слуги был прерван сообщением – привели лошадь доктора. Быстро переодевшись и, умирая от любопытства, – что же там произошло – мы с Ливси отправились к сквайру.
Айзек провёл нас в кабинет Трелони. В комнате, уставленной книжными шкафами из морёного дуба, сидел у камина и невозмутимо курил трубку капитан Смоллетт.
– Присаживайтесь, джентльмены! – хозяин указал на кресла у массивного, круглого стола, стоявшего в центре комнаты. Мы быстро расселись, ожидая продолжения. Я обратил внимание, – сквайр забыл с нами поздороваться, а для него, истинного английского джентльмена, это было равноценно тому, что без парика прийти в парламент! Сделав несколько кругов по комнате, собравшись с мыслями или решившись, он, наконец, объявил: «Сбежал Бен Ганн!»
– Фу, ты! – облегчённо выдохнул доктор.
– Я – то уж думал!.. Да что с него взять?! Разбойником он был – разбойником остался! Всё, что с ним произошло, как видно не вправило ему мозги! Этому отрепью место только на виселице!
– Погодите, Ливси, – остановил доктора сквайр.
– Послушайте, что расскажет Смоллетт! – Все посмотрели на капитана. Он встал, прошёлся по кабинету и, неторопливо, начал.
– Не буду напоминать присутствующим здесь джентльменам, что вся моя жизнь связана с морем. Я решил покинуть службу после ранения, которое, как вы помните, получил в экспедиции за пиратским золотом. Устраивая личные дела, часто бываю в порту. – Капитан умолк, сделал несколько глубоких затяжек и продолжил.
– За долгие годы службы на флоте его Величества, мне приходилось командовать многими кораблями и общаться с разными людьми. Кто – то меня уважает, кто – то – боится. Некоторые – не любят, – Смоллетт усмехнулся.
– Суть не в этом. Так вот: вчера в порту меня вежливо приветствовал пожилой моряк. Таких не берут на флот по возрасту и здоровью. Одет чисто, но неопрятно. На лице написано: каждое утро он встречает в таверне за кружкой пива или стаканом вина. Я редко узнаю матросов, – слишком много их было за долгие годы службы… Но лицо этого старика показалось мне знакомым.
– Капитан, – остановил его сквайр, – извините! – Пожалуйста, ближе к делу!
– Хорошо, – кивнул Смоллетт, и так же неторопливо, продолжил.
– Я подумал, он будет клянчить несколько пенсов на выпивку, но старик, поманил меня в ближайший переулок и там сообщил интересную, но очень неприятную новость. – Мы насторожились.
– Уже с неделю в Бристоле стоит бригантина «Синяя птица». Команда занята обычными делами: ищет новый фрахт, пополняет запасы воды, продуктов, делает мелкий ремонт, добирает и меняет экипаж. В чём интрига?.. Коком у них служит долговязый, одноногий моряк!..
– Неужели, Сильвер! – ахнул я. По серьёзному лицу капитана скользнула усмешка.
Старик поклялся, что это именно он. Наш моряк встретил его в порту и, хотя тот сильно изменил внешность, (побрился наголо), узнал. Сильвер сделал вид, что они не знакомы, а на прямой вопрос – заявил, – он не Джон Сильвер, а Маркус Крейг. Тем не менее, старик проследил за ним. Фальшивый Крейг зашёл на борт «Синей птицы». Портовый пьяница мог и ошибиться! Но, зная Сильвера!.. Купить поддельные документы ему большого труда не составит.
– Можно ли ему верить?.. – сквайр нервно застучал пальцами по столу.
– У нас немало одноногих моряков, после тех войн, что вела Англия! – поддержал его доктор Ливси.
– Не мало! – согласился Смоллетт.
– Но есть ещё один подозрительный момент: у него такой же говорящий попугай, как и у нашего злодея. Зовут птицу, – капитан сделал эффектную паузу, лукаво оглядев присутствующих.
– Флинт! – снова не сдержавшись, воскликнул я.
– Имя пока не известно. – Смоллетт подошёл ко мне и положил руку на плечо.
– Старик проводил меня к бригантине. Повара и капитана на судне не было. По словам вахтенного – они в городе, когда вернуться – не знает. Я осторожно навёл справки о коке. У него действительно есть говорящий попугай. В команду Крейг пришёл в Нассау, вместо заболевшего. Я дал пару шиллингов тому матросу и просил больше узнать о друзьях этого Крейга – Сильвера, а также имя его «птички». Завтра, к полудню, мне будет известно всё.
