– Не совсем, – отвечаем. – Мы приехали в гости.

– Фотографы? – спрашивает бабуся и косится на аппараты Миши.

– Не совсем, – отвечаем. – Вроде этого. Не знаете, случайно, в какой стороне застава?

– Значит, вы заблудились, заставу ищете, – говорит старушка. – Я тоже в ту сторону иду... Могу дорогу показать.

– Не возражаем, – говорим. – Покажите.

А чего нам возражать? Мы даже рады, что такая приветливая старушка встретилась. Без нее мы бы и не знали, что делать. Она улыбалась, расспрашивала, рассказывала. И какой у нее внук, пионер, и как она в Ригу ездила к дочке погостить, и каких грибов на зиму насолила.

– Я вам грибочков наложу, – пообещала старушка. – Вот видите – поселок начинается, моя хата с краю. Заходите, я грибочков наложу. В город отвезете. Подарок.

– Спасибо! – говорим. – Просто не знаем, как вас и отблагодарить.

– Что вы! – улыбается старушка. – Для хороших людей не жалко. Заходите, заходите.

Зашли мы. Сели на крыльце, сидим. Старушка сказала, что грибков солененьких вынесет.

– Какая добрая старушка! – говорит Миша. – Мы ей за грибы тоже что-нибудь в подарок по почте пришлем.

Сидим мы, разговариваем, как вдруг открывается калитка, вбегают человек пять мужчин с красными повязками на рукавах и сразу к нам:

– Предъявите документы!

– Пожалуйста, – отвечаем.

Сунули руки в карманы. А документов нет. Мы их на заставе оставили, чтоб в лесу не обронить, не потерять.

– Забыли документы, – объясняем.

– Мы так и думали, – отвечают мужчины с красными повязками на рукавах.

Гляжу, входит во двор еще одна старушка, ну точь-в-точь как наша.

– Проверьте их, проверьте, – говорит она. – Очень подозрительные. Дороги не знают. Фотоаппараты носят.

– Извините, – говорю. – Это вы нас сюда привели?

– Я, – отвечает, – не привела, а задержала.

– Так вы же в погребе грибочков накладываете!

– Я грибочков даю тем, кто по законному приехал, а вы неизвестно кто.

– Мы – журналисты, – отвечаю.

– Надо вначале выяснить!

– Влипли, – сказал Миша. – Как оно обернулось! Я теперь на всю жизнь запомню, что такое учебная тревога.

– Пройдемте в сельсовет, – говорят мужчины с красными повязками на рукавах. – Аппараты позвольте у вас забрать. Временно.

Ведут нас по улице, народ смотрит и не улыбается.

Привели в сельсовет. Посадили на лавку. Сидим, ждем. Куда-то по телефону звонят. Люди входят и выходят. Но глаз с нас не спускают. Очень неприятно сидеть, вроде ты настоящий нарушитель.

Через полчаса приехал на машине вчерашний наш знакомый, ефрейтор Чижов. Вошел, поздоровался, рассмеялся и говорит:

– Это, действительно, журналисты. Я беру их под свою ответственность. Можете отпустить.

Отпустили нас. Только все смеялись и говорили:

– Теперь знаете, что такое граница. Не обижайтесь. Учебная тревога.

Мы и не обижались. Мы тоже смеялись. Миша всех сфотографировал и пообещал приветливой старушке обязательно портрет прислать по почте.

Начальник заставы построил поисковую группу. Первым стоял Забиров в зеленом ватном малахае, рядом – Буян, потом Толя Иванов, пограничники, дружинники из поселка. Начальник заставы поглядел на нас и приказал:

– Становитесь тоже. Вы принимали участие в боевой учебе. Смирно! Вольно! Подготовка поисковой группы хорошая. Я рассчитывал, правда, что сержант Забиров уйдет дальше. Нужно было ему побольше времени дать. Рановато объявили сигнал тревоги. Хорошо действовали дружинники. Марии Ивановне передайте благодарность (это значит, приветливой старушке, которая нас в поселок привела). А журналистам, во-первых, нельзя было отставать от группы. Во-вторых, нельзя было документы оставлять на заставе. Учтите на будущее.

– Разрешите обратиться? – вдруг говорит Миша. По всем правилам обратился, видно, не зря служил три года.

– Слушаю, – сказал начальник заставы.

– Рядовой запаса Ширма, – говорит Миша. – Товарищ начальник, по-моему, ошибка есть, и поисковой группе нельзя было нас одних оставлять в низине.

– Ах, нянька нужна, – говорит начальник заставы.

– Никак нет, – говорит Миша. – А если бы мы пошли не в ту сторону, граница рядом, сбились бы и по-настоящему границу нарушили?

– Этого не могло случиться, – ответил начальник заставы.

– Почему, товарищ капитан? – не поверил Миша.

– Мы специально завезли вас поглубже в тыл.

– Как? – подал голос и я. – Я думал...

– Товарищи, – отвечает командир заставы. – Тревога была учебная. Чтобы показать, как бывает, когда тревога настоящая. Не мог же я из-за вас настоящую тревогу поднять. Это же сразу по всей границе тревога. У нас – не театр оперы и балета. Мария Ивановна на вас случайно вышла, и тем более она молодец, задержала вас по-настоящему.

– Вопросов больше нет, – отозвался Миша.

– Тогда разойдись, – скомандовал капитан.

И мы разошлись. В том смысле, что пограничники и дружинники окружили нас, стали утешать, рассказывать, как однажды произошла настоящая тревога на настоящем участке. А потом нас позвали к воротам заставы. Часовой доложил, что пришли к журналистам, то есть ко мне и Мише Ширме.

– Кто бы это? – удивились мы и побежали к воротам.

Оказывается, пришла приветливая старушка. Принесла по банке соленых грибов, а еще по мешочку сушеной черники. Мы с Мишей смутились. А Мария Ивановна чуть не обиделась:

– Я от всего сердца... Домой привезете. Вспомните наш поселок.

– Большое спасибо, – сказали мы. – Будете в городе, заходите в гости. Очень будем рады.

И мы дали Марии Ивановне свои адреса.

Провожали нас в четыре часа, после обеда. Пограничники жали нам руки, приглашали еще приезжать. Геннадий Михайлович возвращался вместе с нами, он был офицером штаба отряда.

– Как материал? – спросил лейтенант. – Не зря ездили?

– Нашли, – ответили мы. – Много интересного узнали.

– Вы же вроде хотели нарушителя увидеть, – сказал мягко Геннадий Михайлович.

– Мы видели, – сказал Миша. – Сразу двух. Старушка задержала. И самое главное – видели, что пограничники всегда начеку.

В штабе отряда мы простились с замполитом, подполковником Константином Алексеевичем.

– Довольны? – спросил он.

– Еще как!

– Поняли, какая наша служба? В чем главная задача?

– Почувствовали, – отвечаем.

– Так в чем? – спрашивает.

– В добросовестности, четком отношении к своим обязанностям, – отвечаем.

– Вы правы, – говорит Константин Алексеевич. – Но есть еще один закон границы.

– Какой?

– Дружба... Без настоящей дружбы у нас невозможно. Вот об этом и напишите.

– Есть! – ответили мы. – Будет сделано.

Когда мы вернулись в редакцию, главный редактор так спросил:

– Ну, придумали заголовок к очерку?

– Конечно, – сказал я.

– Какой?

– Граница на замке, – ответил я. – Самый лучший заголовок.

А Миша Ширма подумал и добавил:

– Между прочим, это не штамп, а истина.

И ничего зазорного нет в повторении истины, потому что повторение – мать учения.