- Я пытался, Малфой, неужели ты думаешь, что я не испробовал все, что в моих силах? - чуть ли не с мольбой в глазах произнес Северус.

Люциус снова хохотнул, только в этот раз саркастично.

- Северус, я тебя прошу, не ври хотя бы себе. Мне-то можешь врать сколько угодно, это не важно, но самому себе рано или поздно придется признаться. Ты можешь одним взглядом прогнать, уничтожить или даже убить любого смертного. Я тебе ни секунды не верю, когда ты утверждаешь мне, что пытался избавиться от неё любыми способами. От этой хрупкой девочки, на которую только прикрикнуть хватит. Ты просто не хочешь её отпускать. Это ты сам прекрасно понимаешь, ведь знаешь же, что это ничем не закончится, лишь только твоим снова разбитым сердцем. Раз она уже сейчас тебе настолько дорога, что ты пришел в ненавистное тебе место, чтобы услышать это от меня. Я знаю тебя всю жизнь, Снейп. Эти отношения, которых нет и быть не может, не закончатся ни чем. Всё, что тебе нужно сделать, это сказать ей, что пора заканчивать всю эту чушь. А за остальное можешь не переживать, вам даже видеться не придется. Только на годовщинах войны. Так будет лучше для тебя. Или же для неё, если такая формулировка тебе больше подходит.

Северус сидел и слушал. И понимал, что Малфой абсолютно прав, ему нужно сделать всё это. Чем раньше, тем лучше для всех. И для него самого, и для неё. Она молодая, она найдет себе другого. А ему… А ему никто не нужен. Столько лет был один, наедине со своими мыслями и болью утраты. Пора вернуться к этим замечательным временам, которые он называет “до смерти”. Ведь тогда плохо было только ему. Никого другого он не впутывал сюда. Лучше пусть он будет страдать из-за Лили один до конца жизни, чем будет страдать из-за того, что Гермиона несчастна с ним, а он просто не может её отпустить.

- Ты прав. Я хотел услышать именно это, - тихо произнес Северус.

- Ты сам это знал. Просто тебе нужен был кто-то, кто озвучит твои мысли, друг мой, - кивнул Люциус.

- Я сделаю это сегодня.

- Правильно, чем скорее, тем лучше.

Северус снова кивнул и наконец-то встал из этого отвратительного кресла. Сделал несколько шагов к двери, а затем остановился и обернулся.

- Спасибо, Малфой.

- Всегда пожалуйста, - улыбнулся уголками губ Люциус.

- Я зайду к тебе после Рождества, - Снейп стукнул кулаком по металлической двери, тем самым подзывая охранника.

- Лучше сделай себе резиновую куклу в образе Лили, - гоготнул Малфой.

Когда Северус покинул здание тюрьмы и трансгрессировал к себе домой, всё будто поменялось. Конечно, это дементоры пробуждали худшие чувства и мысли. А теперь, когда он снова дома, и можно вспомнить теплые глаза и ласковые неумелые губы Гермионы… Он как всегда не сдержал улыбки. Как же можно избавиться от неё? Добровольно. Как можно противиться, когда она сама старается убедить его, что хочет быть рядом? Как можно сказать ей это? А потом всю жизнь помнить грустные, полные слез карамельные глаза. Но Малфой прав. И он сам прав. Это всё - тупик. Отсюда ничего не выйдет. В этой стене нет кирпича, по которому можно стукнуть волшебной палочкой, и откроется целый новый мир. Здесь так не бывает. Здесь все будет так, как сказал Люциус. И как знал сам Северус.

Он сел на диван и осмотрел свою гостиную. Почему она такая неуютная? Украшения и дизайн не изменились со вчерашнего дня, но вчера ему нравилось здесь находиться. Что же изменилось? Конечно, да, нет её, но неужели теперь такое ощущение будет появляться каждый раз, как только она будет выходить из его дома?

Все здесь не то без неё. Диван не тот, камин не тот. Дурацкая рождественская ёлка тоже стала обыкновенным куском дерева. Даже любимое кресло и оно совсем не такое, как когда она сидит рядом на полу. И что же теперь делать? Как снова полюбить ту, которую, как оказалось, давно не любишь? Может пойти и заглянуть Поттеру в глаза? Нет. Попахивает гомосексуализмом. А также в глазах Поттера можно разглядеть, разве что, мозги его идиота отца.

Уже почти вечер. Через пару часов Северус узнает, придет Гермиона или нет. Конечно, вероятнее всего, что нет. С семьей, наверное, веселее. Вкусная еда, смех, улыбки, поздравления. Подарки под ёлкой. Кто захочет обменять всё это на пустующий гигантский дом с угрюмым хозяином?

Северус зашел в столовую и осмотрел большущий стол. В центре стоит ваза с цветами. Он не покупал их. Стебль заставила взять её новый сорт не вянущих роз в качестве подарка. Ладно, допустим Гермиона придет. Нужно стол, что ли, протереть. Северус взмахнул волшебной палочкой. Так лучше. И приборы расставить. Где-то был оставшийся по наследству от прародителей Снейпов серебряный сервиз. Отлично, хоть что-то более менее приличное. Северус накрыл место во главе стола для него самого и справа от себя - для Гермионы. Если конечно она придет. Расставил свечи. Обошел несколько кругов по всей гостиной. Ну, вроде все.

Теперь самое время сесть на диван и прочитать ещё нетронутую утреннюю газету. Сразу после того, как он примет душ и переоденется. Тогда уж точно можно с уверенностью НЕ ждать её прихода.

Гермиона тем временем подгоняла маму, которая запаковывала еду в фольгу. Странно идти в гости со своей едой. Так только американские маглы делают. Но это же Снейп. Он вряд ли даже в магазин сходит для этого дела. Может, вообще она придет, а его дома нет.

- Ну что, мам, всё? - Гермиона обеспокоено оглядела прихожую, застегнув молнию на сапогах.

- Да, давай скорее, а то опоздаешь, - суетилась мама.

- Но он не говорил о конкретном времени.

- Ты же знаешь рождественскую традицию: гости приходят в девять. Ты была права, платье супер. Моё ведь.

- Да-да, мам, дай сюда еду!

Гермиона взяла одной рукой тяжеленное фарфоровое блюдо с индейкой, покрытое фольгой, наставила на него волшебную палочку и оно тут же стало размером с пол ладони.

- Господи Иисусе, я никогда не привыкну, - буркнула мама.

- Всё, я пошла, - Гермиона аккуратно сложила еду в приготовленный для этого пластиковый контейнер.

- Проверь всё. Салаты и десерт на месте?

- Да, боже, он убьет меня за это.

- Не убьет.

- Пальто не забудь, - сказал вошедший в прихожую папа.

- Зачем, я же не буду по улице идти, - ответила Гермиона.

- Только не вздумай снова сделать это в…

Гермиона не дослушала запрет папы на трансгрессию в доме, потому что уже стояла у порога дома Северуса. Да уж, и правда холодно. Нужно было взять пальто. Ведь она же теперь ещё будет стоять и решаться, чтобы постучать в дверь. Стоять тут с голой спиной и ногами - не самое приятное занятие. Была бы тут Джинни… Она бы постучала и смоталась. Так всё. Хватит. Вчера целовалась, а сегодня в дверь постучать не может. Нужно торопиться, иначе окоченеет тут, да и еда замерзнет. Дрожащей от холода рукой Гермиона стукнула три раза. Послышались шаги. А затем дверь распахнулась.

- Мисс Грейнджер? - он удивленно окинул её взглядом.

Господи, какая же она дура. Он же просто пошутил на счет приглашения. Зачем она пришла? Только идиоткой себя выставила.

- Вы ждете кого-то другого? - тихо спросила она.

Он схватил её за локоть и затащил в дом.

- У вас мозгов хватает только на уроки? - рявкнул он, - На улице минус двадцать. Ещё чуть-чуть и цвет вашей кожи слился бы со снегом.

- Простите, - пролепетала она, поправив сумку, висящую на плече.

Он окинул её недовольным взглядом. Он, если честно, был очень рад, что она всё же пришла. Он даже одеться до конца не успел. Стоял перед ней в рубашке и брюках. Хотя, волноваться на счет этого ему не стоило.

- Будете здесь стоять до полуночи? - спросил Северус, когда тишина затянулась.

- Нет, сэр, - ответила Гермиона, быстро стянув сапоги на каблуках, разом став ещё ниже, чем была.

Северус усмехнулся тому, как она задирает голову, чтобы смотреть ему в лицо и, заправив прядь её волос, выбившуюся из красивой прически, за ухо, указал рукой на выход из прихожей. Оценив со спины все прелести её платья, он тут же заставил себя не думать об этом.