– А от кого же тогда? Милая моя, есть у тебя предположение?

– Не знаю, ходят сплетни, что в России у нее остался какой-то поклонник. Может быть от него? Я, правда, не знаю, кто он. У нас в офисе есть женщина, тоже русская, она читает их новости, там что-то говорилось об этом. Но это, дорогой, тебе самому уже придется раскопать. И не забудь поделиться потом новостями со мной! – строго завершила свой монолог Марта Лероа.

– Конечно, непременно дорогая, – задумчиво пробормотал журналист и вынул из внутреннего кармана пиджака тонкий конверт, – твоя награда.

– Отлично, – Марта быстро сцапала вознаграждение и, озираясь по сторонам, положила его в свою огромную сумку, – все, я побежала, а то вдруг пропущу что-то интересное, пока сижу здесь с тобой?

Секретарша удалилась, а Лефебвр остался неподвижно сидеть за столиком кафе. Мысль, которой поделилась с ним Марта, буквально шокировала его. Это же настоящая сенсация, что ребенок может быть не от Гая де Круа! Да, предположения уже проскальзывали в прессе, но доказательств пока никто не предоставил! Издательство отдаст за них крупную сумму, правда их будет сложно достать, для этого может понадобиться слетать в Россию и взять интервью у того самого поклонника. Что на это скажет Энтони? Он ведь так не любит долгие отлучки Амори, а здесь одним днем явно не обойтись!

К черту Энтони Ру, в конце концов – это его карьера, его имя, Амори Лефебвра, станет знаменитым!

“Я хочу всегда просыпаться рядом с тобой.

Я хочу чувствовать тепло твоего тела. Твое дыхание.

Я хочу положить голову тебе на грудь и слушать стук твоего горячего сердца.”

Горячая ванна не помогла. Я уснула беспокойно и видела жуткий сон. До сих пор не могу отделаться от ощущения беды, которая на нас надвигается. Вчера мне казалось, что страшнее того, что уже случилось, ничего не может быть. Но вот, пришел новый день и начался он с того, что я проснулась в холодном поту. Не знаю, кричала ли я.

Ненавижу вещие сны.

Этот был особенно страшным. Самое неприятное, что я помню его весь. Мне снилось кладбище. Последний раз, когда я видела во сне кладбище… Еще тогда, шесть лет назад, когда Гай пропал и я не знала жив он или нет. И вот, снова.

Меня передернуло, и по коже побежали предательские мурашки от картинки, что предстала перед глазами – Гай… я видела Гая в гробу.

Я почему-то находилась на кладбище в России. Нет, это точно была не Франция. Холодно, снег. Серое, мрачное небо и сильный, пронизывающий ветер.

На церемонии погребения было очень много людей, но ни одного лица мне не удалось разглядеть. Словно кто-то мешал мне сделать это.

Я не плакала. Совсем. Просто стояла, как вкопанная на одном месте. Возле изголовья гроба и, не отрываясь, смотрела на лицо Гая…

Бледный, как сама смерть. Хоть его веки и были плотно закрыты, но я как будто чувствовала, что он тоже смотрит в этот момент на меня. И не могла отвести взгляд. Я не понимала, что через несколько минут, крышку гроба закроют и его опустят в землю. И он останется там навсегда. А мне придется уехать. Я не понимала.

Я была спокойна. Потому… Потому, что он был рядом. Он был со мной, а значит, все хорошо.

– Аня, нам пора уезжать, – раздался знакомый голос за моей спиной.

Чья-то тяжелая рука легла мне на талию. Я обернулась. Мирослав. Нерушимой скалой он стоял рядом. Казалось, ветер, который до самых косточек пробирал меня, совсем его не трогает.

– Я… я не поеду, – мой голос, совсем меня не слушался.

– Надо, Аня. Мы уезжаем. Тебе здесь больше нечего делать.

– Нет, я останусь с Гаем.

– Аня, посмотри, он умер, – настаивал Мирослав.

– Нет, он живой, он смотрит на меня. Разве ты не видишь?!

Мирослав силой начал уводить меня от гроба, но я сопротивлялась. И тут из моих глаз брызнули слезы. Я начала кричать. Умоляла оставить меня вместе с ним. Но меня увели.

Господи, до сих пор такое ощущение, что все это было на самом деле. Первым порывом было – позвонить Гаю и узнать, все ли у него в порядке. Но я вовремя остановилась. Уже несколько месяцев он не общается со мной. Совсем. Звонить бесполезно.

Сегодня, в день отъезда, я все-таки решила спуститься в ресторан при гостинице и позавтракать. Ален очень радовался моему решению. Няня шепнула мне, что ребенок переживает из-за моего плохого настроения. И опять спрашивает про папу.

Глядя на то, как мое присутствие осчастливило сына, я решила взять себя в руки и, по крайней мере, при нем не показывать, насколько мне плохо. Как бы там ни было, это наши с Гаем дела и ребенок не должен от этого страдать.

Решила приехать в Москву и попытаться начать жизнь сначала. Предстоит найти нам с ним жилье. А скоро уже ему надо будет идти в школу. В первый класс. Нужны будут репетиторы.

Пытаясь с улыбкой на лице проглотить следующий кусочек круассана, я старалась не расплакаться снова. Как начинать жить без Гая?! Какая жизнь без него?

– Мама, мама, попробуй мое пирожное! Тебе понравится! – выдернул меня из погружения в мрачные мысли сын. – Мама, а что мы сегодня будем делать?

– Сегодня мы полетим в путешествие! – я попыталась изобразить радость.

– Куда? – удивился Ален.

– В страну, где родилась твоя мама. Она называется Россия. Там очень интересно. И тетя Ира тоже там родилась. Тебе понравится там.

– А папа? Папа полетит с нами?

– Нет, зайка. Как я тебе уже говорила, у папы очень много работы и в это путешествие он не сможет отправиться вместе с нами.

– У папы все время много работы. А почему он мне не звонит? – насупился ребенок.

Я подошла и обняла Алена. Ну, как ему объяснить, почему? Господи, мое сердце сейчас окончательно разорвется.

Кое как закончив завтрак, я поднялась обратно в номер, а Алена увела на прогулку няня.

– Так будет лучше, мадам. Вы, видимо, плохо спали и перед отлетом вам будет лучше отдохнуть, – она сделала вид, что не поняла, что происходит в нашей семье, хоть и присутствовала при утреннем разговоре.

Позвонив Ирине и сообщив ей, что вечером мы планируем улететь, я собиралась принять таблетку успокоительного и действительно забыться сном. Но, случилось нечто непредвиденное. Минут двадцать спустя, мой мобильный ожил и на экране высветился российский номер.

Кто это может быть? Родители Иры? Только если. Я подняла трубку:

– Да, я слушаю.

– Анечка, здравствуй, доченька! – голос матери, который я не слышала уже больше шести лет, заставил меня вздрогнуть.

– Мама? – я не поверила услышанному.

– Да, а что тебя так удивляет?

– Ничего, просто ты… откуда у тебя мой номер телефона?

– Мама Ирины дала. Она звонила только что.

– Зачем?

– Я просила ее. Мы как-то встретились на улице, разговорились. И я попросила сообщить мне, если вдруг ты соберешься приехать домой. Я все знаю, доченька. И про этого негодяя француза, который побаловался и бросил вас двоих, с моим дорогим внучком Аланом.

– Аленом, мама. С чего такая забота? Ты никогда не интересовалась нами.

– Я переживаю за тебя! – возмутилась женщина на том конце провода. – Это нормально для любой матери, переживать за собственного ребенка!

Да, однако, столько лет тебя не интересовало, где мы и что с нами, хотелось выпалить мне в трубку. Ни на свадьбе, ни после. Даже когда родился внук, тебя не было рядом. Ты просто получила деньги от Гая и была такова.

Все это мне хотелось ей высказать в тот момент, но я промолчала.

– Мне сказали, ты сегодня прилетаешь. Мы встретим тебя. Пришли сообщением время посадки.

– Не надо.

– Но я соскучилась по тебе и должна тебя увидеть. В конце концов, ты моя дочь, а Алан мой внук!

– Ален, мама.

– Что?

– Ничего. Не надо. Мы прилетим уставшие, лучше будет увидеться, когда мы немного устроимся на новом месте.

– Как хочешь, – обиженно заявила мать, – мой номер у тебя есть. Но лучше, я сама тебе завтра позвоню. Знаешь, дочка, ты совсем нас забыла. А у нас столько всего произошло.