В этой статье я даже отдаленно не задеваю богословских вопросов, догматического богословия, все это внутреннее дело каждой церкви, и не дай Бог кощунствовать по этому поводу, я рассматриваю церковь только как государственное формирование, влияющее на социальную и духовную жизнь. Я думаю, что ни один священник, ни один епископ не станет отрицать, что давать в руки Евангелие и Библию можно только психически здоровым людям — маньяк, а таких сейчас много, может сделать дикие выводы из текста и может начать убивать людей, которые с его точки зрения враждебны христианству. В России так и делают адепты некоторых изуверских сект. Вспомним, как сектанты топили купающихся в бассейне на месте Храма Христа Спасителя в Москве. Любой текст, из которого можно сделать поведенческий вывод, должен даваться под строгим контролем дающего, а Евангелие для непосвященных — это взрывоопасная книга, из нее могли сделать самые странные выводы люди типа Нечаева, духовного учителя Ленина.
В разогнанном музее Ленина, который я специально посетил перед его концом, была целая витрина фотографий предшественников Ленина — бородатых чисто русских людей, большей частью детей священников, которые проповедовали синтез христианского коммунизма и взглядов Чернышевского, тоже сына заслуженного саратовского священника. Да и отца Володи Ульянова, преподавателя семинарии, в Симбирске хоронили с хоругвями и иконами, как духовное лицо. Целый крестный ход шел за гробом. На эту тему особенно не любит говорить советское духовенство, так как оно тоже претендует на роль официоза. В ельцинском государстве за место религиозного рупора режима борются две конфессии — баптисты с сонмом американских зазывал-проповедников и Московская Патриархия. Оба конкурента нетерпимы к другим ветвям своих же вероисповеданий.
Мне были долго не совсем ясны скрытые пружины идей оберпрокурора Святейшего Синода Победоносцева, политика журналиста Каткова, мыслителя Леонтьева подморозить Росссию лет на сто и уберечь ее от революционной заразы. Изоляционизм иногда спасает народы — это общеизвестно. Например, сейчас в России такой изоляционизм для восстановления сил просто необходим, но тогда… Горький, беседуя на Капри о подготовке революции, цитировал одного купца, который как о расшаты-вателях психики и устоев народа говорил о паровозе (непонятно, чем бежит) и о граммофоне (непонятно, кто говорит), — значит, все возможно и все позволено. Винтики технической цивилизации действительно повлияли на крестьян-лесовиков, но не в них дело. Европейская анархия, весь европейский социализм вышел из примитивно понятого христианства, на вылущении из него революционно-утопических идей, созданных борющимися римскими кланами в интересах подрыва единой монополии Рима на идеологию и всемирную власть. Победоносцев хотел уберечь простонародье от социализма, от проникновения в Россию западного капитала, он хотел сохранить этим русскую монархию, но он же обучал в церковноприходских школах народ азам грамоты и дал ему в руки динамит — русский перевод Евангелия. Библия, древнееврейская, достаточно поэтически затрудненная, полная символов и недосказаний книга, с ней работать не так просто, а Евангелие — это листовки, если его понимать буквально. Невольно думаешь о касте египетских жрецов, делавших тайны из своих сокровенных знаний, по сей день дворец Патал в Лхасе закрыт для непосвященных. Русское простонародье поняло Евангелие попросту буквально: отдай нам все, грабь награбленное и тд Русский народ далеко не тупой, он самостоятельно за короткий срок проделал путь европейского утопического социализма и крайнего анархизма. Как надо было поступать Победоносцеву, другу царской семьи, чтобы избежать революции? Я думаю, у него был только один выход: раздать все «удельные» земли безземельному крестьянству, без права продажи частным лицам, а только в Земельный Банк, т.е. надо было совершить аграрную революцию сверху. А также объявить царские резиденции музеями, а самому Царю стать народным монархом, опирающимся не только на дворянство, а и на крестьян, мещан, рабочих, которым можно было при сырьевом богатстве России создать человеческие условия существования.
Но тогда бы Александру III или Николаю II гвардейцы проломили бы голову табакеркой или мраморным пресс-папье. А вместо этого был расстрел 9 января и порочная по своей сути политика Столыпина: он только бесил бедноту отрубами, искусственно расслаивая деревню, одному давал шанс разбогатеть, а другому — нет.
Именно из-за столыпинской выборочности кому жить хорошо, а кому плохо нынешние демократы всячески восхваляют убитого премьера. Народники и эсеры — предтечи большевиков -проводили традиционно пугачевскую политику всеобщего передела всего. Безземельное крестьянство их слушало, но до конца не доверяло, так как все-таки на «окончательное решение» земельного вопроса они не шли. И только окопы злосчастной германской войны, спровоцированной английским соперничеством с континентом (Германия и Россия очень уж быстро росли), и агитация большевиков после февраля сдвинули, наконец, деревню.
В Ленине русские массы увидели мессию — реальное воплощение христианской справедливости в земельном и имущественном вопросе. Буквально понятое христианство слилось в сознании русских народных масс с марксизмом, несколько заумной для простонародья, но всеобъемлющей доктриной. В свое время, в десятые годы, среди будущих большевиков было целое движение богоискателей. Ленин это движение пресек, сам став живым, вроде фараона, Богом. На роль живого Бога претендовал и Сталин. Всех этих бредовых поползновений на обожествление не было бы, если бы в психике русских масс не произошло сдваивание христианства и социализма. Меня, церковного живописца, верующие не один раз просили написать одного из апостолов Тайной Вечери с лицом Ленина, даже юродивые и те рассказывали прихожанам: «Сегодня ночью я был на небе, там рядом с Христом сидит Ленин и оба друг другу чешут голову золотыми гребнями».
Я несколько раз перечитывал Евангелие, ища места, которые можно использовать для красной пропаганды, — такие места, несомненно, есть. Очень трудно расщепить в русском сознании идеи Христа и некие туманные идеалы справедливого социализма. Если бы в свое время Горбачев вместо перестройки сделал вице-президентом Патриарха, объединил «краткий курс» и Евангелие, то СССР был бы целым и невредимым. Все это мне очень и очень не нравится, но как бороться с этими заблуждениями, я не знаю, мне даже кажется, что русскому православию это дурное сближение по-своему выгодно и оно его использует. Были бы у нас разумные правители и пастыри, то давно была бы такая настольная книга «Христианство и социализм» (книга, рассчитанная на рядового советского читателя, а то он Бердяева и Франка не понимает), где бы доходчиво излагались непримиримые противоречия обоих учений и комментировалась каждая фраза Евангелия. Учитывая гибель половины населения России в ходе экспериментов, и в школах, и в институтах, и в семинариях должен быть обязательный предмет — «Античеловеческая сущность коммунизма», чтобы люди с детства знали историю большевистских зверств и боялись их повторения. Нынешний плюрализм и либеральничанье с наследниками КПСС выгодно только перекрасившейся номенклатуре. А будущим священникам должен преподаваться особый курс — «ВЧК, НКВД, КГБ и русское православие».
Социализм, коммунизм — это духовные пиявки на теле христианства, их необходимо оторвать. Когда раньше думалось о крахе большевизма, то представлялось, что в каждом городе возникнет особое идеологическое учреждение, которое будет вскрывать все язвы социализма, заниматься насаждением свободной от коммунизма морали, помогать жертвам репрессий, вести разъяснительную работу среди подрастающих поколений, и в таких учреждениях не лишни были бы западные интеллигенты, священники, студенты и вообще западная молодежь, приехавшая помогать России избавляться от позорного красного наследия. Но, к сожалению, американский Корпус мира повсеместно выполняет совсем другую работу, протаривая дорогу американской морской пехоте и монополиям и все больше превращаясь в затычку в каждой нефтяной бочке. В наступавших армиях Деникина были организации, которые пытались помогать населению освобождаться от красной заразы, но их век, к сожалению, был очень недолог. Русским и народам, живущим в Евразии, сейчас апеллировать не к кому и ждать помощи не от кого, коллективного мирового разума как-то не замечается.
