- Признаться,- сказала Шарлотта,- когда вы называете родственными все эти странные вещества, мне представляется, будто их соединяет не столько кровное, сколько духовное и душевное сродство. Именно так между людьми возникает истинно глубокая дружба: ведь противоположность качеств и делает возможным более тесное соединение. Я готова ждать, какие из этих таинственных влияний мне удастся увидеть воочию. Больше я,- сказала она, оборотившись к Эдуарду - не стану прерывать твое чтение и буду слушать внимательно, так как теперь я лучше в этом разбираюсь.

- Раз уж ты затеяла такой разговор,- возразил Эдуард,- ты так просто не отделаешься: ведь всего интереснее именно сложные случаи. Только в них узнаJшь степени сродства, связи более тесные и сильные, более отдаленные и слабые; сродство становится интересным лишь тогда, когда вызывает развод, разъединение.

- Неужели,- воскликнула Шарлотта,- даже и в естественных науках встречается это грустное слово, которое мы теперь так часто слышим в свете?

- Конечно,- ответил Эдуард. - Недаром в свое время почетным для химии считалось название - искусство разъединять.

- Значит, теперь,- заметила Шарлотта,- оно уже не считается почетным, и это очень хорошо. Больше искусства в том, чтобы соединять, и в этом большая заслуга. Искусство соединения в любой области - желанно. Расскажите же мне, раз уж вы вошли во вкус, несколько таких случаев.

- Вернемся,- сказал капитан,- опять к тому, о чем мы уже упоминали. Например, то, что мы называем известняком, есть более или менее чистая известковая земля, вошедшая в тесное соединение со слабой кислотой, которая известна нам в газообразном виде. Если кусок известняка положить в разведенную серную кислоту, то последняя, соединяясь с известью, образует гипс, а слабая газообразная кислота улетучивается. Тут произошло разъединение и новое соединение, и мы считаем себя вправе назвать это явление "избирательным сродством", ибо и в самом деле похоже на то, что одному сочетанию отдано предпочтение перед другим, что одно сознательно выбрано вместо другого.

- Извините меня, как я извиняю естествоиспытателя,- сказала Шарлотта,но я бы никогда не усмотрела в этом выбора, скорее уж - неизбежный закон природы, да и то едва ли: ведь в конце концов это, пожалуй, только дело случая. Случай создает сочетания, как он создает воров, и если говорить о ваших веществах, то выбор, как мне кажется, дело рук химика, соединяющего эти вещества. А если уж они соединились, так помоги им бог! В настоящем же случае мне жаль только бедной летучей кислоты, которой опять предстоит блуждать в беспредельности.

- От нее зависит,- возразил капитан,- соединиться с водой, чтобы потом влагой минерального ключа поить здоровых и больных.

- Гипсу-то хорошо,- сказала Шарлотта,- с ним все в порядке, он стал телом, он обеспечен, а вот вещество, оказавшееся в изгнании, еще, может быть, много натерпится, прежде чем найдет себе пристанище.

- Или я сильно ошибаюсь,- с улыбкой сказал Эдуард,- или в твоих словах скрыт лукавый намек. Признайся, что ты шутишь с нами. Чего доброго, я в твоих глазах - известняк, соединившийся с капитаном, как с серной кислотой, вырванный из твоего общества и превращенный в непокорный гипс.

- Если совесть вкушает тебе такие мысли,- ответила Шарлотта,- я могу быть спокойна. Такие иносказания приятны и занимательны, и кто не позабавится подобным сравнением? Но ведь человек на самом деле стоит неизмеримо выше этих веществ, и если он не поскупился на прекрасные слова: "выбор" и "избирательное сродство", то ему будет полезно вновь углубиться в себя и как следует взвесить смысл таких выражений. Мне, к сожалению, достаточно известны случаи, когда искренний, неразрушимый, казалось бы, союз двух людей распадался от случайного появления третьего, и одно из существ, связанных такими прекрасными узами, бывало выброшено в пространство,

- Химики в этих делах куда галантнее,- сказал Эдуард, - они присоединяют что-нибудь четвертое, дабы никто не остался без партнера,

- Совершенно верно! - заметил капитан.- Самые значительные и самые примечательные, безусловно, те случаи, когда в действительности наблюдаешь это притяжение, это сродство, это расхождение и соединение как бы крест-накрест, когда четыре вещества, доселе соединенные попарно, будучи приведены в соприкосновение, расторгают свою первоначальную связь и сочетаются по-новому. В этом разделении и соединении, в этом бегстве и в этих поисках друг друга как будто вправду видишь предопределение свыше; таким веществам приписываешь своего рода волю, способность выбора, и тогда термин "избирательное сродство" кажется вполне уместным.

- Опишите мне такой случай,- попросила Шарлотта.

- Тут не следовало бы,- ответил капитан,- ограничиваться одними словесными объяснениями. Я уже говорил, что, как только я смогу показать вам опыты, все станет и нагляднее и занимательнее. А так мне придется утомлять вас страшными терминами, которые все-таки ни о чем не дадут вам точного представления. Надо своими глазами видеть в действии эти вещества, как будто безжизненные, но внутренне всегда готовые прийти в движение, надо с участием смотреть, как они друг друга ищут, притягивают, охватывают, разрушают, истребляют, поглощают, а затем, по-иному слившись воедино, выступают в обновленной, неожиданной форме. Вот тогда мы готовы признать в них вечную жизнь, чувства и рассудок, ибо наши собственные чувства кажутся нам недостаточными, чтобы как следует наблюдать за ними, а разум едва ли не бессильным, чтобы их постичь.

- Не стану отрицать,- сказал Эдуард,- что человеку, который ознакомился с научными терминами не наглядным путем, но через понятия, они должны показаться трудными, даже смешными. Однако отношения, о которых у нас была речь, мы покамест легко могли бы обозначить и буквами.

- Если это не покажется вам чем-то педантическим,- продолжал капитан,то я мог бы кратко выразить мою мысль на языке знаков. Представьте себе некое А, которое так тесно связано с Б, что оторвать его не в состоянии многие средства, даже применение силы; представьте себе некое В, которое точно в таком же отношении находится к Г; теперь приведите обе пары в соприкосновение: А устремится к Г, В устремится к Б, причем нельзя будет даже определить, кто кого бросил первым и кто с кем раньше соединился заново.