***

– Это была Эмма? – удивленно спросила Кэтрин, глядя на розы и записки, которые принесла подруга.

Реджина кивнула в знак подтверждения и допила остатки вина.

– Она писала от мужского имени, – проговорила Кэтрин.

– Проблема даже не в этом, – пробубнила Реджина куда-то в стакан.

– То есть она создала новую личность просто для того, чтобы пообщаться с тобой?

– Пожалуй, так.

– Знаю, ты хочешь, чтобы я разозлилась, но это кажется таким милым, – мягко проговорила Кэтрин, стараясь не смотреть Мэру в глаза.

– Что, прости?! – рявкнула Реджина. – Она врала мне и писала от лица выдуманного человека.

– Да, от нашего Шерифа я ожидала более разумного поведения, – сказала Кэтрин неохотно.

– Я ставила под сомнение здравость рассудка этой женщины с того самого момента, как она появилась в моем городе.

– Она, должно быть, совсем другая в сети, – размышляла вслух Кэтрин, стремясь проявить солидарность.

Реджина задумалась. Эмма была все такой же грубой, ее шуточки по-прежнему оставляли желать лучшего, и она умела поддержать разговор, как в реальной жизни, так и в интернет-общении. Единственной разницей было то, что они не пререкались в сети. Они флиртовали. Много. Что напоминало перебранку. Реджина потягивала вино, хмурясь от нахлынувших предательских мыслей.

– Она оставалась собой, – быстро опровергла подругу Реджина. Она пыталась понять, почему раньше не замечала того, что теперь казалось таким очевидным. Нет семьи, делит квартиру с соседом, обладает либидо неполовозрелого подростка. Это явно была Эмма Свон.

Реджина вертела бокал в руках, все еще погруженная в размышления. Чего стоит волнующее общение двух людей, если их отношения построены на лжи?

Кэтрин наклонила голову, изучая подругу:

– Если она все такая же, тогда в чем проблема?

– В чем проблема? – повторила Реджина угрожающим тоном.

Кэтрин непринужденно пожала плечами:

– Кажется, самая большая сложность в том, что она лгала тебе о том, кем является.

– Разве этого не достаточно? – презрительно спросила Реджина.

Кэтрин кивнула:

– Достаточно, но надолго ли?

========== Глава 9 ==========

Реджина не знала, надолго ли. У нее было большое искушение сказать «навсегда», и она поклялась себе больше никогда и ни перед кем не открываться. Вопреки противоречивым чувствам, одолевающим ее, Реджина ответила неопределенно: «На столько, на сколько потребуется».

Реджина полагала, что громко и кристально ясно заявила о своих чувствах, не ответив на записку Эммы, оставленную на лобовом стекле машины. Четкое заявление «убирайся-к-черту-из-моей-жизни» не осталось незамеченным, и в течение двух дней после второй подаренной розы и последней записки Реджина хвалила себя за успешное возвращение к работе и избавление от Эммы. Теперь ей хотелось только одного – удалить письма, изгнать из памяти воспоминания и запрятать подальше розы, одну – засушенную в альбоме, другую – все еще лежащую в коробке. Затем нахлынули предательские эмоции, но с ними она со временем сможет совладать при помощи сидра.

Два дня передышки должны были подсказать ей, что Эмма что-то замышляет. Забрав Генри от Арчи, Реджина оставила Бенс на подъездной площадке, крикнула вслед бегущему домой Генри, чтобы он умылся перед ужином, и направилась к почтовому ящику. Она взглянула на конверты только после того, как бросила ключи в чашу на столике в прихожей и положила рядом кошелек.

Счета. Счета. Реклама. Купон. Счета. Письмо для нее. Реклама.

Еще какое-то время она беспорядочно просматривала почту, бегло перебирая конверты. Отыскав одноцветный конверт с наспех написанным именем, адресом и маркой в углу, Реджина отложила остальные бумаги. Обратный адрес на конверте не был указан, и любопытство взяло верх. Реджина схватила письмо в руки и принялась искать нож для писем.

Открыв конверт, она обнаружила внутри лист, полностью исписанный почерком Эммы. Реджина раздраженно закрыла глаза и зарычала на выдохе. Эта надоедливая блондиночка не знает меры.

Можно было подумать, что Реджина, самая властная и бессердечная женщина Сторибрука, попросту бросила бы письмо в камин и покончила с этим, но она понимала, что знание – сила, особенно в борьбе с противником. Именно поэтому она сохранила электронные письма, розы и записку. По той же причине она, прислонившись к столу, начала читать новое письмо. Конечно, только для того, чтобы быть в курсе.

Дорогая Реджина,

Похоже, я впервые пишу настоящее письмо. То, которое я написала Санте, не считается. На самом деле, это было и не письмо вовсе, а просто рисунок меня вместе с родителями. Ты знаешь, как дорого стоят марки? Не мудрено, что люди предпочитают имейлы и смс. Да, я купила целую пачку марок еще до того, как начала писать тебе.

Ты говоришь, что я солгала – а я солгала и принимаю ответственность за содеянное. Не думаю, что ты в ближайшее время выйдешь со мной на контакт, и как бы сильно мне ни хотелось объяснить все тебе лично, я вынуждена написать об этом в письме.

Правда в том, что я хотела поговорить с тобой уже очень давно. Просто неприлично давно. Со времени несчастного случая в шахте, если точнее. Как сейчас помню, ты подошла ко мне, и, если честно, я даже не знаю, что ты говорила, потому что думала только одно: «Как можно быть такой прекрасной в полном изнеможении?» Но у тебя получалось. Знаю, знаю. Жизнь Генри была в опасности в тот день, но это правда.

Признаю, я пыталась побороть те неоднозначные мысли, занимавшие мою голову, но став Шерифом, я решила, что у меня будет еще достаточно времени с ними разделаться. Ты победила.

Я не знала, как подступиться к тебе с разговором. Я до сих пор не знаю. В смысле, я же пишу письмо. Но какой бы назойливой я ни была, тебе нравилось, когда я выводила тебя из себя. Не закатывай глаза, читая это, Реджина. Мы стоим друг друга.

Может, я и соврала о себе, но я по-прежнему думаю, что Джейн Остин писала скучнейшие книги, Тарантино – гений кинематографа, Николас Спаркс – так себе, а наш музыкальный ребенок заставляет меня ценить то, что ты называешь «настоящей музыкой». Кроме того, у нашего настоящего ребенка больше нет проблем. Он просто хочет видеть тебя счастливой.

Что ж, тебе предстоит узнать настоящую меня. Это – лишь очередная маска.

Надеюсь, личность, скрывающаяся за ней, тебе понравится.

Эмма Свон.

Прочитав письмо, Реджина еще очень долго держала его в руках. Она и не догадывалась, что чувства Эммы были так глубоки. Она знала точно лишь то, что тогда, возле шахты, она сама инстинктивно приблизилась к Эмме, ища защиты.

Звук тяжелых шагов на лестнице отвлек Реджину от этих мыслей. Она положила письмо обратно в конверт и, открыв ящик стола, положила конверт рядом с первым письмом Эммы. Бросив последний взгляд на письмо, Реджина тряхнула головой и покинула комнату, намереваясь приготовить ужин.

***

Последние два года или около того ужины в их доме были неестественно тихими, но в течение последнего месяца между матерью и сыном периодически возникало общение. Теперь же Генри снова ковырял овощи в тарелке, опустив голову так, будто он изучал узор на подносе.

Реджина заметила, что сын поднимает и опускает взгляд каждые несколько минут. Всякий раз губы Генри слегка подергивались. Он хотел сказать что-то, но ему недоставало храбрости сделать это.

Наконец, мальчик поднял взгляд и задержал его на матери:

– Ты скучаешь по этому?

Пережевав пищу, Реджина прочистила горло. Она радовалась тому, что тишина нарушилась и Генри сам заговорил с ней.

– Скучаю по чему, дорогой?

– По возможности постоянно общаться с кем-нибудь.

– Это мисс Свон попросила тебя узнать? – начала по привычке защищаться Реджина.

Генри прищурил глаза, качая головой:

– Так ты скучаешь?

Реджина подняла бокал вина, указывая на тарелку сына:

– Ешь овощи.

– Ты не ответила, – заметил Генри.

Реджина посмотрела на него, но ответила отрицательно: