Ее плечи дрожали, пока ее голова висела между рук. Она закрыла глаза крепко, очень крепко, и прикусила губу, пока ее слезы все текли и текли по щекам.

- О, боже, - застонала она, прикрыв рукой рот, чтобы слова боли не сорвались с ее губ, новая волна прокатилась по ее телу, и она другой рукой еще сильнее вцепилась в раковину.

Ее сын. Ее не родившийся маленький мальчик.

Он ушел, прежде чем смог сделать свой первый вдох.

«Самопроизвольный выкидыш», сказал это доктор. «Малыш не смог нормально развиваться», продолжил он. Он был не способен на то, чтобы объяснить, почему так произошло, но это уже не было услышано матерями после того, как случился выкидыш. Эмма была на шестом месяце.

Они хотели назвать его Эмори.

Эмма начала с Реджиной об этом разговор, но, к счастью, Реджине сразу понравилось это имя; и не потому что оно очень схоже с Эмминым именем, а потому что это означает «храбрый», и Реджина знала, что у их сына было храброе сердце, даже если оно только что начало биться.

Эмори Джеймс Свон-Миллс… их храбрый маленький сын.

Прошло всего лишь несколько недель, как они могли уже видеть ножки или пальчики Эмори, когда он толкался в животике Эмме.

Он умер.

Реджина пыталась держать себя в руках с тех пор, как она была разбужена посреди ночи два дня назад, из-за того, что лежала на чем-то мокром. Она включила лампу, их простыни и пижамные штаны Эммы были красными. Она стойко держалась, пока они ехали в неотложку, хотя кровь уже и перестала идти, Эмма сжимала руку Реджины в железной хватке в попытке успокоить свое сердцебиение в тишине, в тишине, в тишине… и, наконец, их безмолвного маленького мальчика вытащили из животика Эммы.

Реджина испустила еще один дрожащий выдох, и оттолкнулась от раковины, ее сердце было наполнено ужасающей болью. Она посмотрела в зеркало и вздохнула, прежде чем намочить салфетку и начать смывать со своих щек потёкшую тушь.

Настало время, чтобы снова взять себя в руки, время – быть сильной, потому что пока она тут раскалывается пополам и дрожит, Эмма же в это время полностью раздавлена.

Реджина медленно направила свой взгляд на лестницу, опасаясь того загустевшего воздуха в их спальне; в комнате, где они зачали Эмори; в комнате, где они его потеряли. Эмму тут же стошнило на пол, когда они зашли в спальню, когда вернулись из госпиталя и найдя кровать в том же состоянии, в котором они оставили ее, когда уезжали. Реджина быстро вывела ее из комнаты, а потом вернулась и сдернула кровавые простыни с кровати и также быстро перестелила ее. Она сильно закусывала свою нижнюю губу, пока это делала, и как только она закончила, сразу же прибрала на полу, куда стошнило Эмму. Реджина помогла Эмме залезть на кровать и смотрела, как блондинка разваливается на части.

Так было, когда Реджине пришлось уйти от нее, чтобы дать пространство ей, и самой перевести дух.

Реджина открыла дверь в их спальню и увидела, что ее жена все также трясется на матрасе, как она ее и оставила. Реджина молча забралась на кровать и свернулась рядом с Эммой, крепко обвив рукой ее ребра. Она вздохнула и несколько тихих слез скользнули из ее глаз, когда пальцы Эммы сильно вцепились в ее ладонь. Реджина погладила Эмму по волосам, которые падали на лицо блондинки и так нежно поцеловала ее в шею сзади, что Эмма еще сильнее задрожала в ее объятиях, громко всхлипывая.

Она хотела что-то сказать, хоть что-нибудь, чтобы та почувствовала себя лучше, но была лишь тишина. Ничего не сможет исправить того, что случилось. Нельзя было ничего сделать или сказать, чтобы было бы услышано или увидено сквозь пелену боли их трагедии. Так что Реджина просто держала свою жену в объятиях, целовала снова и снова, а потом шептала:

- Я люблю тебя, - так было пока ее голос не сел, а Эмма не провалилась в сон в ее руках.

Она излечит ее раны чего бы это ей не стоило. Реджина сделает все, что в ее силах, чтобы снова вернуть себе Эмму, даже если на это уйдут годы. А сейчас она просто закрыла глаза и еще крепче прижимала к себе жену, пока они вместе оплакивали их не родившегося сына.

========== Chapter 66 ==========

PROMPT: РЕДЖИНА НАХОДИТ ТАТУ У ЭММЫ.

Реджина вздохнула и стащила маленькое одеяло с дивана, который стоял в ее кабинете. И положила одеяло на кофейный столик всего лишь на несколько секунд, что она могла осмотреть человека, который только что отрубился на ее диване. Это был пятый раз; пятый раз, когда Эмма показалась в дверях ее кабинета. На часах давно перевалило за полночь. Она была пьяной и всегда либо злилась, либо рыдала. Реджина вообще понятия не имела, почему Эмма выбрала ее дом, чтобы спать, или почему она чувствует, что Реджина, из всех остальных людей, самый лучший человек для ее пьяных, эмоциональных излияний. Тем не менее, Реджина позволяла этому случаться. Она открывала каждую ночь ей дверь; и каждую ночь сидела и слушала, как Эмма ревет или несет всякую ахинею. Реджина редко могла понять смысл того, почему Эмма сейчас расстроена. Но несколько вещей были довольно ясны для нее – многое из прошлого шерифа. Приемные родители. Заброшенность. Нил. Тюрьма. Одиночество. Ей выдавалось очень много информации.

И Реджина просто слушала. Она слушала и изучала Эмму. Она заботилась. Она заботилась о ней, даже если и не говорила об этом вслух. Она заботилась о ней, и какая-то часть нее, хотя и интересовалась Эммой, очень хотела знать, почему же шериф выбрала ее, почему доверилась ей. Ей нравилось быть нужной.

Как только Реджина начала расправлять одеяло, чтобы накрыть Эмму, шериф задвигалась. Эмма перевернулась и проворчала что-то во сне, как только замерла. Она повернулась лицом к Реджине, и свернулась калачиком, прижимаясь спиной к дивану. От того, что она перевернулась, ее майка задралась достаточно высоко, чтобы Реджина увидела кожу блондинки. Можно было увидеть немного обнаженного живота, тазовую косточку и даже кнопку ее джинсов.

Реджина стала на это смотреть, ее внимание привлекло что-то темное, что-то, что темнело на бледной коже блондинки. Реджина прикусила губу, размышляя, стоит ли ей немного подглядеть или нет. Она не хотела грубо нарушать личное пространство блондинки, но любопытство росло в ней с геометрической прогрессией. Это всегда было ее самой большой слабостью.

Реджина присела на диван рядом с Эммой и аккуратно дотронулась до футболки блондинки. Она приподняла ее на пару сантиметров и была удивлена тем, что у Эммы было маленькое тату, которое Реджина легко распознала.

Реджина тихо вдохнула, так как она сейчас пялилась на две картинки, одна из которых была номером Генри, который ему дали в роддоме. Реджина видела этот номерок на одеяльце Генри, когда ей отдали его завернутого в него еще в агентстве по усыновлению. А вторая картинка изображала мишку, что больница отдавала каждому малышу, когда он рождался. Прежде чем она могла остановить себя, пальцы Реджины пробежались по татуировкам, которые служили Эмме напоминаниями о своем сыне, и грустно улыбнулась.

Эмма никогда не отпускала его полностью.

========== Chapter 67 ==========

PROMPT: АУ, ГДЕ ЛЕДИ РЕДЖИНА ДАЕТ УРОКИ ВЕРХОВОЙ ЕЗДЫ ПРИНЦЕССЕ ЭММЕ

- Если мне все-таки придется это сделать, то я отказываюсь ездить в дамском седле.

Джеймс улыбнулся, он сопровождал свою дочь на конюшню.

- Я и не мечтал, что ты будешь о нем просить, моя дорогая.

Эмма вздохнула.

- Просто отлично. Я надеюсь, ты нанял нормального учителя. Ты знаешь, я ненавижу конюхов, таких как Киллиан. Он такой отвратительный молодой человек, всегда пялится на меня с ухмылкой.

- Да, мне действительно надо будет с ним потолковать, - согласился Джеймс, погладив дочь по руке чуть выше локтя. – Твоя мать самолично проводила тщательный отбор твоих новых учителей, так что, поверь, она точно приличная.

- Она? – Спросила Эмма, выгибая бровь. – Женщина?