– Вот что происходит, когда ты убираешь хотя бы одну бусину, но у тебя нет сил удержать концы. Понимаешь? Поэтому я иду с вами.

Я все еще держала его, и светлая и темная магия заискрили так, что нам пришлось разнять руки.

– А теперь будь хорошим мальчиком и собери бусины. Твоя невеста расстроится, если узнает как ты обращаешься с красивыми вещами.

До минуты, застывшей в настоящем, – в которой я стояла посреди грязного постоялого двора и смотрела, как Слэйто потянулся, чтобы собрать зеленые бусины, – осталось рассказать совсем немного. Хотя для меня словно вечность прошла, ведь переход через Янтарный перешеек изменил очень многое, в первую очередь, во мне самой. Колесики истории, которые так отчаянно завертелись, когда Слэйто за руку вытащил меня из «Хлипкого моста», сорвались со своих мест, ломая хрупкий механизм налаженной истории.

Но, пожалуй, стоит рассказывать по порядку.

Наше путешествие превращалось в мучение. И дело было не в моей ране и даже не в излишней заботливости Аэле, которая каждые пару минут спрашивала, как я себя чувствую. Мне порой хотелось свалиться замертво исключительно назло ей с ее назойливой опекой. На мне все всегда заживало быстро, а учитывая, какой смертельный трюк я пережила в Сиазовой лощине и через что прошла во время одиночных рейдов «против всего мира» за два года, царапина от арбалетного болта казалась сущим пустяком.

Нет, я чувствовала, что теряю контроль над происходящим. Мир, который рухнул во время Взрыва и который я так старательно выстраивала кусочек за кусочком месяц за месяцем, вдруг стал опасным и непонятным. Во-первых, предательство доспеха я восприняла как личное оскорбление. Даже в самых тяжелых битвах заокраинское серебро выдерживала прямой удар меча-бастарда. Да, у меня при этом трещали ребра, но броня держалась. Глупый же болт в совершенно идиотской стычке пробил серебро ока насквозь! Это было маленьким намеком на то, что моя удача не может быть бесконечной.

Во-вторых, девочка-монстр возле телеги дала понять мне, что вокруг моего уютного мирка развивалась своя история. Я могла уплыть из Королевства, уехать куда угодно, да просто сдохнуть в канаве – но независимо от этого монстры продолжали свое странное шествие по этой земле. Их становилось больше, чем прежде, среди них были дети, и Войя меня подери, если я знала, к чему все это ведет.

Последним, что окончательно выбило меня из седла, стали мои спутники. Полная любви и надежд Аэле и мистический, холодный, как труп, Слэйто, объятый пламенем светлой магии. Я перебирала в уме все возможные варианты, кем могла быть эта пара. И самым простым и очевидным был тот, в котором эти ребята были просто юной красоткой и ее женихом, который, как и я, пострадал в каком-то магическом потоке. И эта простота злила больше всего. Ни на один свой наводящий вопрос я не получала прямого ответа, а те отрывочные и разрозненные сведения, которые мне удавалось выудить из этой пары, не давали мне ровным счетом ничего.

И вот мы двигались на юг. Там, за горами Хаурака, много чего произошло. Там все еще находилось место, где я родилась. Там было Поле песчаных мышей и Песчаная крепость, возле которых я познакомилась с Атосом. В общем, это было кладбище моих воспоминаний. И какой бы зарок я себе ни давала – проводить ребят через Перешеек, получить плату и вернуться на север, – по спине бегали мурашки от мысли снова оказаться на юге.

Конечно, далеко не все было так мрачно. Вырваться из смердящего Ларосса на волю стало особым удовольствием. Мы не проезжали лесов, но вокруг зеленело достаточно пашен, а иногда попадались и группки деревьев, и я полной грудью вдыхала аромат свежей листвы, который так любила. Совсем скоро равнинный ландшафт должны были сменить скалистые дороги Хаурака, и я старалась насладиться запахом подмерзшей травы, пока это было возможно.

В прошлый раз мы с Атосом и Гардио прошли горы в довольно высоком месте. Эта тропа связывала горные деревни, которые следовали одна за другой среди полей житицы, подобно звеньям одной огромной цепи. Та дорога была хорошо утоптана и довольно безопасна – там жили люди. Чего не сказать об ориентире, заданном Слэйто. Янтарный перешеек и в самое спокойное время был довольно мрачным местом. Хотя этот переход и был самым низким по восточную часть гор, а соответственно, и самым быстрым путем на юг, славу он себе приобрел дурную. Его название связано с тем, что дорогой пользовались контрабандисты и наемники, переправлявшие по ней на север в огромных тюках янтарь из южного порта Тонхи. Они не любили свидетелей, и вскоре все, кроме самих бандитов и хорошо вооруженных групп солдат, перестали пользоваться этой тропой.

В последние же месяцы ко всему прибавился слух о новом, стихийно возникшем Уделе Мрака, который напрочь перекрыл Янтарный перешеек. Даже контрабандисты не были настолько отчаянными людьми, чтобы тягаться с Поглощающим. К сожалению, темный маг, так хорошо отпугивавший бандитов, совсем не останавливал Слэйто. А за ним, как на привязи, к логову тьмы бежала Аэле. Но что хуже всего, я начинала чувствовать безосновательную ответственность за эту пару блаженных и уже просто не могла позволить им одним идти в Удел. Сколько бы я ни повторяла мысленно, что мне плевать, плевать, плевать на них, – повернуть назад и все бросить я уже не могла.

В последний раз, когда я побывала в Уделе – Лисьем чертоге, если быть точной, – обитель высшего мага оказалась покинута хозяином. Как затухающий огонек некогда мощного костра, она хранила лишь малую частицу его мощи. Нас с Атосом ждал там другой неприятный сюрприз, но магии Сияющих и Поглощающих там было немного. К тому же тогда я еще не была облучена Взрывом, который наделил меня магическим нюхом на сильные проявления волшебства.

Но все равно я не была готова к тому, что увидела, когда мы выехали из-за поворота. Сначала мне показалось, что в паре десятков метров впереди стояла стеной ночь, хотя солнце довольно сильно пригревало мои доспехи. Это казалось безумием, но тьма простиралась от кромки земли до небес. Моя лошадь сделала еще пару шагов, и тьма перестала казаться просто отсутствием света, о нет – это был загустевший воздух. Словно долину между скал залили темным желе, и оно застыло. Хотя нет, подобно живой субстанции, плотная тьма подрагивала, будто в глубине ее билось громадное сердце. Она не обрывалась отвесно, точно отрезанная ножом, как скалы у Врат Ремира. Скорее, словно гигантский спрут, тьма раскинула свои щупальца, силясь захватить еще немного светлого пространства.

Меня объял ужас, но, обернувшись к Слэйто, который следовал за мной на своей лошади чуть позади, я решила не показывать страха. С этих ребят довольно и того, что их телохранитель получил стрелу под лопатку в самом начале путешествия.

Когда мы подъехали к границе Удела еще ближе, меня ждало новое потрясение. Совсем близко от тьмы на большом мшистом валуне сидела юная девушка. Аккуратно подоткнув под себя домотканые юбки и отодвинув ноги от шупальца-тьмы в двух метрах от нее, она сосредоточенно чистила яблоко маленьким перочинным ножиком. Она подняла глаза на нас, только когда мы оказались совсем близко. Обычная деревенская девочка возраста Аэле, с обветренным лицом и потрескавшимися на солнце и ветру губами. Темные жесткие волосы были заплетены в две косы.

Девочка окинула нас взглядом и отрезала ломтик от белоснежного яблока, после чего закинула его в рот и аппетитно хрустнула. Мы спешились, сохраняя молчание и не решаясь начать разговор. Юное создание так близко к Уделу Мрака – это было дурным знаком. Наконец, тщательно рассмотрев каждого из нас с головы до ног, незнакомка заговорила неожиданно низким голосом:

– Приветствую, странники. Вы бандиты или мирные люди?

– Да, – невпопад ответил Слэйто. Даже Аэле, обычно пропускавшая мимо ушей его глупости, взглянула на жениха с изумлением.

– Да – мирные люди, или да – бандиты? – безмятежно полюбопытствовала девушка, отрезая от яблока еще кусочек.