Был и третий фильм - "Фронт в тылу врага". Как уже говорилось, тоже из двух серий.

Остается удивляться трудоспособности и просто способностям генерала КГБ, осилившего такой впечатляющий объем литературной работы, причем в весьма специфическом жанре, каковым является сценарная драматургия. Никаких редакторских проблем при прохождении сценариев через Госкино, насколько помню, не возникало. Сценарии были крепко сбиты, снабжены сносными диалогами - словом, были не очень выразительны, но вполне кондиционны. За этой кондицией угадывалась крепкая рука профессионала.

В кулуарах было известно: пишет Вадим Трунин. Достаточно назвать его сценарий к фильму "Белорусский вокзал", чтобы понять, профессионалом какого уровня делалось это дело. На каких условиях он взялся за негритянскую работу - покрыто мраком. Как-то они там, видимо, с Цвигуном и директором "Мосфильма" Николаем Сизовым договорились. Никаких документов я не видел, да и были ли они? Отзвук обнаружил в Интернете, осторожная фраза в представлении фильма "Фронт без флангов": "По некоторым данным, сценарии писал кинодраматург Вадим Трунин, а Цвигун осуществлял общее руководство".

Там же, в Интернете узнал и другую новость: все три сценария, оказывается, издательство "Искусство" собрало под одну обложку и в 1981 году выпустило сборник "Возмездие" "под его настоящей фамилией", то есть под фамилией Цвигуна. Вадим Трунин еще был жив и, судя по всему, не возражал. Да и то сказать: попробуй, возрази!..

Магия конъюнктуры в замесе, думается, с долей житейского страха тут все-таки впечатляет. В фильме Игоря Гостева, который к тому моменту ничего значительного не совершил, а сделал всего лишь нескольких заказных научно-популярных лент да шпионскую вампуку "Меченый атом", дали согласие сниматься семь (!) народных артистов СССР: Вячеслав Тихонов, Олег Жаков, Иван Лапиков, Юрий Толубеев, Евгений Матвеев, Владислав Стржельчик, Иван Переверзев, еще двое таковыми вскоре станут - Евгений Леонов и Владимир Самойлов. И рядом с названными были другие бесспорные звезды тех лет: Галина Польских, Владимир Ивашов, Владимир Заманский, Всеволод Сафонов! Все получили предложение, от которого не смогли отказаться. Легче было согласиться, чем огорчить отказом.

После сказанного будет понятнее тот подтекст, что присутствовал в достаточно тривиальном событии, о котором, собственно, и будет дальнейший рассказ: о поездке группы кинематографистов в Венгрию по случаю проведения там "Недели советских кинофильмов".

Подобные недели в странах соцлагеря проводились регулярно - в начале мая и в начале ноября - к дню Победы и к очередной годовщине Октября. Поскольку та поездка состоялась не просто в мае, а в мае 1975 года, то она подавалась как особенно ответственная, поскольку посвящалась круглой дате - 30-летию победы над фашистской Германией.

Но круглая дата - еще не подтекст. И даже не то, что главным фильмом в программе значился только что законченный "Фронт без флангов". Подтекст заключался в том именно, что автором сценария новой ленты значился Семен Днепров, но все, кому надо было знать, знали, что Семен-то он Семен, но на самом деле он - Цвигун.

- "По верху" пошло указание, там будет порядок, - многозначительно сообщил мне режиссер-постановщик этой славной патриотической ленты Игорь Гостев, когда мы встретились с ним в Шереметьево, чтобы улететь в Будапешт.

Поясняю:"по верху" - значит на уровне самого высокого начальства, не ниже секретарей ЦК, руководителей КГБ, министров, послов.

Передавалось такое указание шифровкой или устно по "вертушке", то есть по прямому проводу, минуя подслушки и помощников. Иными славами, Гостев дал мне понять, что всемогущий Цвигун уже сообщил и своим кагэбэшным подчиненным в Венгрии, и, конечно, нашему тамошнему послу о своем некоем опекунстве над делегацией киношников, путешествующих с фильмом "Фронт без флангов". Из чего следовало, что все наши возможные проблемы в поездке будут разрешаться как бы сами собой.

Туда же, в аэропорт Шереметьево, прибыл Иван Переверзев - высокий, прямой, седовласый. Лицом он, если сказать честно, уже не очень напоминал своего Андрея Фролова - боксера из легендарной "Первой перчатки", когда артисту было всего 32, но люди его еще узнавали и хорошо улыбались.

Четвертый член нашей делегации - Вячеслав Тихонов должен был приехать в Будапешт машиной из ГДР. Европа маленькая, все близко. Причем приехать с женой.

- Умеют люди устраиваться! - проворчал, узнав про эту деталь, Переверзев. - Я бы с женой тоже не возражал - даже не сказали, что можно...

Остается добавить, что всю эту замечательную делегацию должен был возглавлять я.

Но зачем возглавлять такую делегацию, как это понимать? - спросит читатель из молодых, возможно, неподозревающий, что когда-то у нас был государственный кинематограф, а не такой, как сейчас, частный. Что, спрашивается, - два выдающихся актера и вполне немолодой мосфильмовский режиссер сами бы не справились, без начальника? Конечно, справились бы, что говорить. В искусстве как таковом, включая кино, начальников вообще быть не может, только - коллеги. Самый талантливый творец - никогда не начальник даже самому бездарному, а уж тем более, если наоборот.

Но я рассказываю о кинематографе, который для удовлетворения своих творческих фантазий брал деньги в кредит из государственного бюджета. И больше ниоткуда. Из чего следовали и многие радости для снимающих фильмы и многие неудовольствия. Подробнее об этом я уже говорил, а здесь остается заметить, что указанная структура власти и подчинения неизбежно порождала соответствующую субординацию даже в малом, даже в организации делегаций вроде нашей. Входи в нее хоть трижды народные-разнародные, а над ними непременно должен стоять представитель власти, наделенный полномочиями бюрократ. Чем выше у этого бюрократа была должность в государственной иерархии, тем представительнее считалась делегация. Соответственно рангу сотворялся и "уровень" приема.

Так что в той ситуации мой авторитет в глазах принимающей стороны определялся не какими-нибудь там моими пьесами, книгами или статьями, а только лишь должностью - член коллегии Госкино СССР, главный редактор Главной сценарно-редакционной коллегии. Не велика должность сама по себе, но вполне достаточная, чтобы носитель ее считался начальником в делегации, подобной нашей. Другое дело, что принимали нас потом как бы не по рангу - слишком предупредительно и даже пышно, причем именно тогда, когда подключалась к делу советская сторона. Вот где срабатывало "указание по верху", о котором помянул Гостев в Шереметьево, давало себя знать негласное опекунство генерала армии с Лубянки.

Когда в Будапеште сходили по трапу, непосредственно на летном поле нас встречала группа людей в строгих костюмах и внушительная стая фотокорреспондентов, сразу включившихся в работу. Два немолодых корпулентных мужчины, один высокий, другой пониже, принялись вырывать у меня портфель, чтобы нести его вместо меня.. Поупиравшись, отпустил, портфель поплыл вперед в сильной руке высокого.

- Кто это? - спросил чуть погодя у переводчика.

- Тот, что с портфелем - главный здесь кагэбэшник, второй - его зам. Генерал-лейтенант и генерал-майор.

Распределились по машинам. Я - в головной - субординация. В ту же минуту нашу заднюю дверь распахнул полицейский.

- Штирлиц приехал?! - нервно спросил он.

- Приехал-приехал... - попробовал отделаться мой сопровождающий. Но полицейский уже успел нас разглядеть.

- Где?!

- Позже будет...

Страж козырнул и отпрянул.

Да, Венгрия ждала Штирлица. Дело в том, что в течение трех месяцев, медленно, по одной серии в неделю, накручивая зрительские нервы на кулак, здесь показывали "Семнадцать мгновений весны". В результате страну довели практически до истерики. Закончили демонстрацию как раз к нашему приезду. Новость, что на днях приедет Тихонов-Штирлиц, сам, лично, живьем, радостно напрягала будапештцев.