С 1967 по 1971 год, в Лос-Анджелесе проходил противоречивый проект «Искусство и Технологии», во время которого художники/поэты объединяли свои усилия с представителями калифорнийской хайтек-индустрии для создания экспериментальных произведений. Проект организовал Музей Искусств округа Лос-Анджелес. По итогам была организована выставка и издан каталог[18] с мистером Феноти (№17) на обложке.

Помимо различных диковин, включая 3D-принтеры, в каталоге были стихи известного американского поэта 20-го века – Джексона МакЛо (Jackson Mac Low[19]). Послушав фугу Баха в сопровождении сгенерированной компьютером визуализации, Джексон МакЛо взял и запрограммировал 19 обезличенных поэм про сияющее Солнце и Луну (с помощью Альфреда Феноти, программистов и оборудования Triple-I).

 В 1972 году, Альфред Феноти пишет статью — Information Recycling Becomes a Practical Reality и публикует ее в Scientific American. В 1975 году Феноти пишет статью про Demand Printing: A Revolution in Publishing в International Journal of Micrographics & Optical Technology. Так Triple-I выходит на рынок автоматизации издательских систем для СМИ. Сначала это были системы с микрофишами для Times и Newsweek magazine, потом полностью электронная система верстки (первыми в мире) для Pasadena Star-News (1982 год). Люди из Triple-I назвали свою систему Newspaper Publishing System (NPS) и даже успели внедрить её адаптированную версию в Wall Street Journal – первая в мире "direct to plate" система стоимостью около 9 млн долларов с подключением дополнительных офисов через спутник. Все было хорошо, но вдруг наступила эпоха PostScript и бум персоналок – в конечном итоге это подкосило компанию.

В 1964 году для неизвестного заказчика Triple-I создавала систему для работы с океанографической информацией. Из описания[20]: «позволяет автоматизировать работу океанографических исследователей с помощью графического интерфейса. Хранит и демонстрирует всю накопленную информацию о мировом океане – карты, температуру воды, плотность и соленость в определенных глубинах. Исследователь может изменять параметры выбранных данных, географические координаты, и наблюдать изменения в контурных линиях. Полученные графические карты можно распечатать и легко тиражировать». В общем, обыкновенная ГИС для подводников.

Но хватит пока про Triple-I, мы же тут про Яндекс.

 Когда еще не было никакого намека на лучший российский поисковик, в пригороде Бостона работала компания Codex – крупнейший производитель модемов в мире по состоянию на 1979 год. Кен Миллер, директор по разработке модемов, был представителем компании в Международном союзе электросвязи, где ознакомился с планами принять новый стандарт модемной связи V.22. В течении года мистер Миллер пытался продвинуть идею производства этих модемов, встретил ожесточенное сопротивление коллег и принял решение покинуть «Кодекс» и основать[21] свою компанию.

Colonial Inn, в которой произошло первое торжественное заседание друзей-стартаперов

Так как один из соседей Кена Миллера знал Тома Стивенса из Fidelity Ventures, то первым делом за деньгами Миллер пошел в Fidelity. К счастью для себя он не нашел там взаимности.

Fidelity Investments - это базирующаяся в Бостоне частная кампания, принадлежащая[22] семье Джонсонов. Джонсон-отец и Джонсон-дочь управляют чуть более чем двумя триллионами долларов своих вкладчиков. Fidelity Investments – второй по величине активов инвестфонд на планете.

Кен Миллер взял денег у другой венчурной фирмы и основал Concord Data Systems, где принялся делать модемы под новый V.22 стандарт. Первым делом он выиграл тендер в Швеции на 2.7 млн долларов, обойдя Ericsson, Nokia и Siemens. Дальше случилось чудо – «Кодекс» имел большую сеть дистрибьюторов по всему миру, но не имел своего производства диалап-модемов, так что когда Миллер предложил им продавать свои модемы, никто не возражал, и несколько лет после этого CDS купалась в деньгах.

У Кена Миллера, проживавшего в пригороде Бостона (в Конкорде) были соседи, а у этих соседей были дети - Роберт Стабблбайн и Джон Бойнтон. Четыре года Джон Бойнтон учил русский, в 1983 году съездил в СССР по программе культурного обмена и очень впечатлился, после этого пошел в Harvard изучать историю. Его друг Роберт Стабблбайн тоже учил русский и тоже посетил СССР в 1983 году и настолько впечатлился, что даже закончил колледж по направлению Soviet Studies (такие программы спонсировались федеральным правительством).

^{Недалеко от той самой школы они и открыли свой первый офис}

Джон Бойнтон сделал это по просьбе Роберта Стабблбайна, который в 1988 году получил степень бакалавра и устроился на работу корреспондентом Los-Angeles Times прямо в советской Москве (на самом деле мистер Стабблбайн поехал учить русский и литературу, но как-то так совпало). Он мечтал стать бизнесменом, как отец, и знал о последних самых прибыльных схемах – поставках компьютеров коммунистам. Как раз недавно в газетах писали о посадках таких бизнесменов – ограничения КОКОМ продолжали действовать. Но Роберт Стабблбайн знал что-то такое чего не знают обычные люди, поэтому не унывал и загружал рюкзак рекламными буклетами техасской фирмы (с бостонскими корнями) RadioShack. В Москве Роберт Стабблбайн некоторое время искал кого-то местного и в кружке продвинутой молодежи (которую он обучал английскому языку) нашел Аркадия Воложа.

После окончания факультета прикладной математики института нефти и газа им. Губкина (отец Аркадия Воложа был известный нефтяник-первооткрыватель) в 1986 году Аркадий Волож был направлен на работу в вычислительный центр Всесоюзного НИИ строительства трубопроводов (ВЦ ВНИИСТ). Там он занимался созданием базы данных патентов и прочей научно-технической информации. В 1988 году «стало можно», и руководство института учредило кооператив «Магистр», в котором было несколько человек, одним из которых был руководитель Аркадия Воложа – Сергей Недоруб. Кооператив занимался знакомым делом – закупал через Австрию(sic!) тайваньские(sic!) компьютеры и с прибылью в 200% поставлял их в СССР. Конечно, не закупал. И, конечно, не компьютеры, так как ограничения КОКОМ продолжали действовать.

Вместо этого судя по всему проходили притворные бартерные сделки «одного» «арабского» «знакомого» по «обмену» вагона жареных семечек на вагон «электротехнического лома». Так как компьютеры необходимо было русифицировать перед передачей заказчику, то для этого привлекли Аркадия Воложа, выделив ему от долю в 2%. Аркадий был морально готов к встрече с Робертом Стабблбайном, и когда учитель предложил своему студенту заняться поставками американских компьютеров в СССР сразу согласился и отвел его к своему руководству. По понятным любому советскому человеку причинам сотрудничество с «Магистром» не сложилось (и не могло сложиться). Однако у мистера Стабблбайна уже были заказчики и нужно было что-то делать. Так как сам он в компьютерах не понимал, он привлек Аркадия Воложа на субподряд.