Его репутацию разбойника с большой дороги здорово подмочил запах навоза. Из-за того, что ему приходилось помогать отцу в коровнике, от него в самом деле несло навозом, и кое-кто из учеников Халлспортской средней школы развлекался тем, что демонстративно затыкал нос, проходя мимо Клема.

Я стала чиэрлидером, Клем — хулиганом. Он никогда не здоровался со мной, хотя я вежливо кивала ему. Утром перед занятиями у каждого было свое место: я, Джо Боб и другие авторитеты сидели в Халлспорте, а Клем — во дворе, на своем леопардовом сиденье, среди таких же хулиганов, как он сам. Они курили «Лаки Страйк» и швыряли куда попало окурки.

После того как мы с Джо Бобом решили обмануть тренера и моего отца, я подошла однажды утром к ссутулившемуся в своем седле Клему, и как подобает чиэрлидеру, ослепительно улыбнулась:

— Привет!

Он мрачно посмотрел на меня и плюнул прямо в кустик упрямо пробивающейся в асфальте травы.

— Можно с тобой поговорить?

— Зачем?

— Это важно. — Как будто ему могло показаться неважным хоть что-то, касающееся меня! Он мельком взглянул на меня, слез со своего мотоцикла и подковылял поближе.

— Чего тебе?

— Ты бы не мог оказать мне любезность? Ради нашей старой дружбы? — все еще улыбаясь, спросила я.

— Конкретней.

— Можешь пригласить меня на свидание?

— Тебя? — он подозрительно хмыкнул. — Хочешь подкрутить гайку этому — как его там? — педику? Или что?

— Джо Боб будет очень рад, — я не сомневалась, что для Клема нет высшего счастья, чем угодить Джо Бобу Спарксу. — Дело вот в чем… — я объяснила ему ситуацию.

Клем глубоко затянулся «Лаки Страйк» и выпустил через нос кольца дыма.

— Если я соглашусь, — а я еще не сказал, что согласен, — то уж никак не потому, что хочу оказать любезность тебе или этому — твоему педику. Я соглашусь только в том случае, если сам этого захочу. Усекла?

— О’кей, — я была готова на любые условия, лишь бы обвести вокруг пальца тренера и отца.

— Заеду вечером в пятницу. Можешь не разоряться: надень мой шлем.

— Он согласен, — обрадовала я Джо Боба, отскочив от него в фотолаборатории.

— Может, он не такой уж и плохой, — глубокомысленно ответил Джо Боб, кончая в раковину.

В пятницу вечером у нас в гостиной царило напряженное молчание. Я уже два часа не отходила от окна, выглядывая Клема, а майор, демонстративно вздыхая, шуршал газетой.

— Ты знаешь, что мотоциклистам грозит сотрясение мозга? — наконец не выдержал он. — Или ампутация переломанных конечностей?

— Он даст мне шлем!

— А все остальное?

— Ну знаешь ли! Конечно, если я всю жизнь просижу дома в кресле-качалке, мне ничего не грозит. Хотя… Вдруг обвалится потолок?

— И все-таки не стоит самой накликать на себя несчастья, — вставила мать.

Я услышала рев мотоцикла и подбежала к двери, не обращая внимания на мамин крик: «Ты не умеешь быть осторожной!»

Клем восседал в своем леопардовом седле и даже не взглянул на меня. Я устроилась позади него и напялила украшенный флагом конфедерации шлем. На запястье Клема блестел серебряный браслет с выгравированным именем «Клем Клойд». Я крепко обняла его узкие бедра и глубоко вдохнула запах навоза, надеясь, что скоро перестану его замечать.

— Куда поедем?

— Решай сам. Мне все равно, — кротко ответила я.

Он завел мотор и, разбрасывая гальку, помчался к Халл-стрит. У светофора мы поровнялись с «доджем» Доула. Я заглянула туда и храбро улыбнулась, встретив несчастный взгляд Джо Боба. «Харлей» взревел и, не дожидаясь зеленого, рванул вперед. Широкая юбка моего костюмчика развевалась, как парус. Мы обогнали черный «де сото», и я весело помахала угрюмому тренеру.

Никогда еще я не мчалась к «Росинке» с таким восторгом и ужасом! «Харлей», как сумасшедший, кренился то влево, то вправо, и я не верила, что когда-нибудь это кончится.

— Что тебе заказать? — небрежно спросил Клем.

— Вишневый коктейль, пожалуйста.

— Два вишневых, — насмешливо сказал он в микрофон.

Он выпил стакан одним глотком, а я цедила свой, застенчиво опустив глаза, чтобы не видеть удивленных взоров одноклассников. Казалось, они не верят своим глазам: Джинни Бэбкок на заднем сиденье «харлея» Клема Клойда. Наконец я допила свой коктейль, и мы медленно поехали домой.

— Ну, довольна? — спросил он, остановившись у моего подъезда. — Видел нас тот, кто должен был увидеть?

— По-моему, да.

— Отлично.

— Большое спасибо, Клем. Если ты не против, мы могли бы встретиться еще раз. — Я повернулась, чтобы идти домой, но он неожиданно слез с мотоцикла и захромал ко мне. Я замерла: неужели он потребует компенсации за потраченное время? При одной этой мысли меня затошнило. — Чего тебе?

— Шлем. Ты забыла отдать его, — сказал он насмешливо.

— Конечно! Как глупо с моей стороны! — облегченно вздохнула я, отдавая шлем.

— Дай мне знать, когда захочешь снова повторить свою игру, — бросил он и поковылял к мотоциклу. «Харлей» взревел и стремительно рванул с места.

— Ну и как тебе было? — жалобно спросил на следующий день Джо Боб, прижавшись ко мне в темной лаборатории.

— Ужасно! Он так хромает! Я его ненавижу.

— Ты святая, что пошла на такую жертву, Джинни, — он торопливо расстегнул мой бюстгальтер и стал самозабвенно жевать мой сосок. Как будто перепутал его с «Джуси фрут».

После школы я проходила мимо стоянки, где хулиганы парковали свои мотоциклы. Клем развалился в седле с неизменной сигаретой в зубах.

— Привет! — робко сказала я.

Он не ответил. Я стояла, бессмысленно перекладывая из руки в руку книгу, и вдруг выпалила: «Как насчет пятницы?»

Все еще не глядя на меня, он кивнул и снова глубоко затянулся. Потом снял с руля отвратительные желтые очки и напялил на нос. Я ждала, что он предложит отвезти меня домой, и придумывала, что бы сказать поязвительней, но он завел мотор, нажал на педаль и умчался, даже не оглянувшись.

В пятницу вечером я не отходила от окна почти два с половиной часа.

— Не надейся, что мать или я будем опорожнять твой горшок, когда сляжешь, парализованная, — крикнул майор, когда наконец показался блестящий «харлей».

Я напялила зеленый шлем, который уже считала своим, взобралась на заднее сиденье и крепко обняла его тощую талию.

— В прошлый раз мы ездили твоим маршрутом, — крикнул через плечо Клем, — сегодня поедем моим.

Мы помчались вдоль реки. Теплый вечерний ветер бил в лицо, задирал мою широкую юбку, и я поняла, что у Клема были веские причины надевать такие возмутительно обтягивающие джинсы и ветровку. «Придется и мне приобрести что-нибудь в этом роде, если наши поездки будут продолжаться», — решила я.

Мы поехали по грунтовой дороге, и я с тревогой поняла, что мы едем к той жуткой стоянке, где нас с Джо Бобом застукал дорожный патруль. Но вместо того чтобы свернуть налево, «харлей» повернул направо и оказался на узкой проселочной дороге.

Будь на месте Клема какой-нибудь другой хулиган, я оцепенела бы от ужаса. Но Клем… нет, он не должен изнасиловать или задушить меня, потому что благополучие его семьи зависит от майора. Хорошо иметь хоть какую-то власть! И потом, я верила, что Клем боится, как бы Джо Боб не сломал ему и вторую ногу, если он посмеет обидеть меня. Приятно иметь телохранителя!

Но самое главное — я отлично знала, куда мы едем, потому и не испугалась пустынной дороги и темноты. «Ведро крови». Об этом загородном ночном клубе, который открыл брат Клема, ходили легенды. Днем Флойд добросовестно сторожил Ноквилльскую школу для слепых и глухих, а ночью шнырял вокруг города, развозя контрабандное спиртное в черном катафалке с двойным дном. Все трезвенники Халлспорта — и майор в их числе — частенько пользовались услугами Флойда. Кроме этой доставки, он стал хозяином ночного клуба, получившего свое зловещее название после одной поножовщины. Клуб был вполне легальным: там продавали невинное домашнее пиво, но в городе он пользовался довольно дурной славой. Халлспортцы были уверены, что там играют в покер на огромные деньги, дерутся на ножах, смотрят порнографические фильмы, а клиентов обслуживают шикарные проститутки, — в общем, там сосредоточено все зло современного мира. Сгоравшие от любопытства обыватели возмущались близостью такого скандального заведения к городу. Проповедники по воскресеньям оплакивали заблудшие души клиентов «Ведра крови», а прихожане требовали у шерифа прикрыть эту сточную трубу разврата и порока. Но никому еще не удавалось застать Флойда врасплох.