От остальных послышалось согласное бормотание. Я тоже была пострадавшей, потому что дикий ржач пробрал и меня.

 — Ну хоть настроение вам подняла, сказали бы спасибо, — не, ну а чего они меня так не ценят?

 — Не надо на нас гнать, мы тебя очень даже ценим! — возмутился Чёрт.

 Моя челюсть покатилась по траве куда-то далеко-далеко, а брови смешались с волосами. Всё, что я смогла выдавить из себя, было:

 — Э-э-э-э... А-а-а-а... Кхм...

 — Что такое? — удивлённо спросил он и принялся озирать в поисках того, что меня так поразило. Не нашёл и непонимающе уставился на меня, как и остальные парни.

 — Чувак, ты услышал мои мысли. — Я наконец смогла справиться с овладевшим мной изумлением. — Походу, после братания мы можем общаться мысленно.

 — А давайте попробуем, — предложил Дэн. Ну мы и попробовали.

 «Ну чё, получается чё-нить?» — мысленно спросила ребят.

 «Получается. Прикольно так. Ртом не двигаешь, а всё слышно», — ответил мне Макс.

 В голове возник яркий образ жареной курочки, такой аппетитной, такой манящей! В животах у всей группы оглушительно заурчало.

 «Какой гад подумал о еде?» — моему негодованию не было предела.

 «Простите, братцы, я просто очень голодный», — притворно всхлипнув, покаялся Бес.

 «Да ладно, — мысленно махнул рукой Демон, — сами такие же.»

 Незаметно для себя мы насовсем перешли на мысленную речь. Тут я кое-что вспомнила.

 «Ребята, я давно уже хотела спросить, а почему вы решили на день рождения подарить мне этот кинжал? — я показала рукой на предмет разговора. — Вы только не подумайте, что мне не нравится. Мне просто интересно.»

 Объяснить вызвался Чёрт:

 «Идём мы, короче, по городу, думаем, что же тебе подарить. Проходим мимо антикварной лавки "Наследие неизведанного". Мы решили туда зайти, вдруг какую красивую безделушку встретим? Зашли. Бродим по магазину. Мой взгляд зацепился за этот кинжал, который стоял в дальнем углу лавки. Я как посмотрел на него, сразу о тебе подумал. Стоил он где-то долларов двести. Я позвонил родителям, показал парням, те тоже рассказали родителям. Так мы и купили этот кинжальчик. А по твоим загоревшимся глазам мы поняли, что не прогадали.»

 Действительно, не прогадали. У меня с детства страсть к холодному оружию. Помню, когда мне было лет восемь, мы были в каком-то музее, и там был стеллаж с саблями, ножами, кинжалами. Я потом неделю доставала папу, чтобы он купил мне что-нибудь такое. Он не внял. Видите ли, я ещё маленькая, могу пораниться или, не дай бог, убиться ненароком. (В голове прозвучало хихиканье в три голоса. Эти гады и воспоминания мои видят?! «Да!» — донеслось от Дэна.) Но, когда мне исполнилось тринадцать, папа подарил мне складной ножик. Прошлым летом я забыла его в рюкзаке с летней одеждой на даче (этот рюкзак теперь со мной) и подумала, будто он потерян. Всё-таки хорошо, что я его оставила тогда, он сейчас весьма кстати.

 За наплывшими воспоминаниями и мысленным диалогом мы не заметили, как вышли к деревушке. Мы были как раз на возвышенности. Как мы обрадовались! Не передать словами. Наконец-то мы сможем нормально поесть!

 «А ты уверена, что нас покормят? — скепсиса в голосе Дэна хватило бы на всех нас. — Мы ведь даже местного языка не знаем», — попытался он нас вразумить. Но мою уверенность это не пошатнуло. Даже если нас не пустят, мы возьмём деревню штурмом! Ибо страшнее голодного ребёнка только ОЧЕНЬ голодный ребёнок. А я отношусь сейчас ко второй категории. Остальные были со мной полностью солидарны и Дэну пришлось заткнуться.

 К деревне мы подошли минут через пять. Это была не типичная деревенька, каких по нашей стране вагон и маленькая тележка, нет. Это был целый оборонительный объект. Состояла она из дворов пятидесяти, две главные дороги образовывали крест, на перекрестке стояла статуя местного знаменитого деятеля, наверное. Окружено поселение было крепким даже на вид каменным забором высотой в два человеческих роста. По углам были башенки, с которых просматривалось всё свободное пространство вокруг деревни. Кованые ворота были закрыты. На них было написано только название деревеньки — Стриполз. И, странное дело, написано было не русскими буквами и даже не английскими, а на незнакомом мне и парням языке, но было понятно. Как так, не знаю.

 «Я тоже не понимаю», — сказал-подумал Бес.

 «Ребята, а давайте не будем слушать мысли друг друга, когда к тем не обращаются, а то я чувствую себя голой», — предложила я.

 «А как?» — спросил Максим.

 «Я, например, не думаю о том, что в ваших головах, не пытаюсь это узнать, ну... представила себя в шаре, зеркальном с внешней стороны. И не слышу ваших мыслей. Попробуйте, — сказала я, — вдруг поможет?»

 Интересно, у них получится?

 «Ты сейчас о чём-нибудь думала?» — спросил через минуту Демон.

 «Да.»

 «Значит получилось. А у вас, парни?»

 «Ага.»

 «Получилось.»

 Вот и хорошо, вот и славно.

 Мы подошли к воротам, я постучала молоточком, который нашёлся слева от них, по металлу. На уровне моего лица открылось окошко, похожее на то, что делают в тюремных камерах, оттуда выглянуло краснощёкое лицо подвыпившего стражника. Поросячьи глазки осмотрели нашу группу, зацепились за мотоцикл, на котором я сидела, и округлились до размера номерка из гардероба. Я усмехнулась. Уж больно комичное лицо было у этого товарища. Стоял он так минуты две, пока Бес не выдержал.

 — Уважаемый, пропустите нас, пожалуйста, — странно, он говорил уже не на русском языке. Мы с парнями удивлённо переглянулись, но решили всё обдумать потом в спокойной обстановке.

 Стражник очнулся, перевёл взгляд на рыжего и пробормотал заплетающимся от выпитого языком:

 — Да-да, конечно, проходите, — и отворил ворота. Мы прошли.

 Когда мы оказались по ту сторону забора, и я слезла с Васи, чтобы вести его рядом, а то на низких скоростях ездить надоело, лучше так его поведу, стражник поинтересовался:

 — А с какой целью вы прибыли в наше славное поселение?

 — Просто мимо проходили, решили, чего в лесу спать, если можно зайти к людям? Кстати, не подскажете, где можно остановиться на ночлег? Да и помыться нам не помешает, — за всех ответил Денис, как самый представительный и старший, на вид, в группе. Хотя старше меня он всего на пол года, а Макса младше на два месяца, Бориса — на три месяца и четыре дня.

 — На противоположном конце деревни есть постоялый двор, его держит Фарп. Можете остановиться там, — ответил мужик, а потом спросил, обращаясь ко мне: — А скажите, пожалуйста, что это такое? — и ткнул пальцем в Васю.