...я — с Дальнего Запада. — Диафеб был родом из Бретани. С точки зрения средневековой географии, для человека, жившего в Константинополе, побережье Франции являлось Дальним Западом.

513

...коннетаблю пришлось состязаться с Тирантом. — Поединки между двумя друзьями — распространенный мотив рыцарской литературы. Достаточно вспомнить поединок Ивейна и Гавейна в «Ивейне, или Рыцаре со львом» Кретьена де Труа.

514

Фокр — специальный крюк, который крепился на доспехах (привинчивался к нагруднику) с правой стороны и служил опорой для копья. Прикрепление к древку защитной гарды привело к смещению центра тяжести копья назад. Для устранения этого недостатка на самом копье крепились шипастые пластинки, позволявшие прочно удерживать древко. Таким образом, копье и фокр составляли единое целое, позволяя более точно направлять удар и увеличивать его силу.

515

Интермедии — представления, которые разыгрывались во время торжественной трапезы (перед тем как подать десерт).

516

...подобно святому Христофору, перенесшему на плечах Христа. — См. примеч. 12 к гл. 132. В Валенсии интермедию, в которой святой Христофор несет на плечах Христа, разыгрывали во время процессии в праздник Тела Господня.

517

...девица звалась Лионор... окажи ей честь... — Здесь наблюдается свойственная Мартурелю игра слов. Девицу зовут Lionor, а девиз предлагает «feu-li honor» («окажи ей честь»),

518

...состязаться без пышного убранства... — Рыцари всячески украшали доспехи. Поверх брони надевалось полукафтанье из золотой или серебряной парчи, подбитое или отороченное мехом, с рыцарским гербом. На плечи прикреплялась мантия, расшитая жемчугом и драгоценными камнями, шлем украшался замысловатым нашлемником, наметом и перьями. Лошадь покрывалась попоной или чепраком из бархата или другого дорогого материала, расшитого рыцарскими гербами.

519

...вышито дерево, называемое «тщетные усилия любви»... — Речь идет о сикоморе, которая плодоносит мелкими белыми плодами. Второе название — египетская смоква.

520

...титул виконта де Бранша... — Под этим именем Мартурель выводит португальца Жоао де Алмаду (сына знаменитого Алваро Ваз де Алмады), который за свою верную службу получил от Генриха V Английского титул графа де Бранша и стал рыцарем ордена Подвязки.

521

...пять тысяч вольных стрелков... — Так в разное время в Западной Европе называли людей, составлявших военные отряды на добровольной основе. Стрелков охотно использовали в военных действиях, т. к. содержать отряд, не имевший ни лошадей, ни тяжелого вооружения, было в два-три раза дешевле, чем рыцарский. Здесь речь идет о вольных стрелках, которых начал брать на службу французский король Карл VII в 1448 г.

522

...не нарушая принесенной клятвы. — Тирант мог биться, так как собирался участвовать не в единоличном поединке, а в общем сражении. В то же время Мартурель, видимо, забывает о наказании, назначенном его герою, ибо тот выезжает на ристалище «весьма пышно разодетый», что ему запрещено.

523

...Императору сообщили, что в порт прибыл какой-то корабль без мачты и парусов... — Здесь начинается т. н. «эпизод с королем Артуром». Он разыгрывается как театральное представление, типичное для XV в. Многочисленные документальные свидетельства (напр., Оливье де ля Марша в «Мемуарах», Маршанжи в «Галлии в стихах», де Баранта в «Истории герцогов Бургундских») рассказывают о представлениях такого рода, в которых разыгрывались истории Ясона и Медеи, двенадцати подвигов Геракла и т. п. Такие представления давались и при дворе королей Арагона, о чем свидетельствуют дошедшие до нас исторические документы, в частности, «Хроники» Рамона Мунтанера, где описано театральное представление в честь коронации Альфонса Благочестивого. Эпизод с королем Артуром представляет собой синтез трех средневековых жанров — видения, аллегорической поэмы и рыцарских романов артуровского цикла. Такое жанровое решение до Мартуреля было предложено, например, и Рене Анжуйским в поэме «Книга о Сердце, объятом любовью» (1457).

524

...потому как была та крещена в водах Иордана... — В водах реки Иордан Иоанн Предтеча крестил покаявшихся израильтян (см.: Мф. 3: 5—6). Там же он крестил и самого Иисуса Христа (см.: Мф. 3: 13—17).

525

Глава построена на заимствованиях из двух произведений Руиса де Курельи — «Жалобы Мирры» («Lamentations de Mirra») и «Беседы в доме Беренгера Меркадера» («Parlament en casa de Berenguer Mercader»).

526

...который зовется Вера-Без-Жалости. — В различных средневековых произведениях, касающихся артуровской темы, действует рыцарь Breuz sanz Pitie, преследующий юных девиц. Однако в прозаическом варианте «Тристана» он выступает как возлюбленный феи Морганы. В этом качестве Вера-Без-Жалости присутствует и в «Тиранте».

527

Вглядевшись в меч... — Здесь заключена аллюзия на произведение каталонца Гвильема де Туруэльи (Guillem de Toroella) «Сказка» (XIV в.), где хрустальная рукоять меча короля Артура является своеобразным магическим кристаллом, благодаря которому можно видеть истинное положение вещей на земле.

528

Мудрец без добрых дел... — Эта сентенция короля Артура представляет собой заимствование из стихотворения «Стихи тех, кто губит мир» («Lo vers de cels que fan perdre el mon») Гильема де Сервера.

529

Глава представляет собой заимствование из трактата Франсеска Эщимениса «Христианин» (гл. 496).

530

Из двух зол выбирают меньшее. — Этот отрывок — прозаическое переложение стихотворения XXVII Аузиаса Марка.

531

...Медея... была обманута в своих надеждах. — Отрывок тесно связан с трагедией Сенеки «Медея» (см. также примеч. 7 к гл. 189).

532

Высшая мука для страждущих вспоминать... о прежних... временах. — Строчка представляет собой перифразу знаменитой строки из «Божественной Комедии» Данте (Ад. V, 121— 123). Однако К. Макнерни (К. McNemey) указывает на связь этого отрывка с поэзией Аузиаса Марка (стихотворение I).

533

Любовь во мне смешалась с гневом! И... бушуют... радость, скорбь, надежда и страх. — Отрывок связан с поэзией Аузиаса Марка (стихотворение LX).

534

...Тирант не мог сдержать слез... — Слезы Тиранта не являются литературным преувеличением. Следует отметить, что в XV в. страдания, религиозные переживания, волнение, торжественные светские церемонии никогда не обходились без слез. Одинаково часто плакали как женщины, так и мужчины. Рыдания считались в позднем Средневековье проявлением возвышенного и прекрасного. Можно сказать, что они были частью ритуала.