Император и Императрица жили до глубокой старости и умерли в один день, а после смерти их тела положили в богатую гробницу, которая была построена по приказу Его Величества. И можете мне поверить, что в награду за мудрое правление и добродетельную жизнь они пребывают в раю в вечной славе и блаженстве.
DEO GRATIAS[800]
НА ЭТОМ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ КНИГА О ВЕЛИКОМ И ОТВАЖНОМ РЫЦАРЕ ТИРАНТЕ БЕЛОМ, ПРИНЦЕ И ЦЕЗАРЕ ГРЕЧЕСКОЙ КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ.
КНИГА СИЯ БЫЛА ПЕРЕВЕДЕНА С АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА НА ПОРТУГАЛЬСКИЙ, А ЗАТЕМ — НА ПРОСТОЙ ВАЛЕНСИЙСКИЙ СЛАВНЫМ И ДОБЛЕСТНЫМ РЫЦАРЕМ СЕНЬОРОМ ЖУАНОТОМ МАРТУ- РЕЛЕМ, КАКОВОЙ, ПО ПРИЧИНЕ КОНЧИНЫ СВОЕЙ, НЕ СМОГ ЗАВЕРШИТЬ ТРУД СВОЙ И ПЕРЕВЕЛ ЛИШЬ ТРИ ЧАСТИ ОНОЙ КНИГИ. ЧЕТВЕРТАЯ ЖЕ ЧАСТЬ — ОКОНЧАНИЕ — ПО ПРОСЬБЕ БЛАГОРОДНОЙ СЕНЬОРЫ ДОНЬИ ИЗАБЕЛ ДЕ ЛЬОРИС ПЕРЕВЕДЕНА БЫЛА СЛАВНЫМ РЫЦАРЕМ МАРТИ ЖУАНОМ ДЕ ГАЛБОЙ, КАКОВОЙ ПРОСИТ, ЧТОБЫ ВСЯКИЙ ИЗЪЯН, БУДЕ ТАКОВОЙ В СЕЙ КНИГЕ ОТЫЩЕТСЯ, ОТНЕСЕН БЫЛ БЫ НА СЧЕТ ЕГО НЕВЕЖЕСТВА. И ДА НАГРАДИТ ЕГО ЗА ТРУДЫ ГОСПОДЬ НАШ ИИСУС ХРИСТОС ПО ВЕЛИКОЙ ДОБРОТЕ СВОЕЙ БЛАЖЕНСТВОМ РАЙСКИМ. КРОМЕ ТОГО, ВЫШЕПОИМЕНОВАННЫЙ РЫЦАРЬ МАРТИ ЖУАН ДЕ ГАЛБА ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО БУДЕ В КНИГЕ И НАЙДЕТСЯ ЧТО-ЛИБО, ЧТО ПРОТИВОРЕЧИЛО БЫ ИСТИННОМУ УЧЕНИЮ ХРИСТОВУ, ТО НЕ ПО ЗЛОМУ УМЫСЛУ СИЕ БЫЛО ПИСАНО И СМИРЕННО ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ СВЯТОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ЦЕРКВИ ДЛЯ ИСПРАВЛЕНИЯ.
Книга сия была отпечатана в городе Валенсия 20 числа ноября месяца в год 1490 от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.
ПРИЛОЖЕНИЯ
М.Л. Абрамова. Поэтика романа «Тирант Белый»
Среди немногочисленных книг, помилованных священником во время знаменитого «аутодафе» над источниками помешательства хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского, оказался и «Тирант Белый». По словам священника, роман «Отважный и непобедимый Тирант Белый, рыцарь Соляной Скалы, кавалер ордена Подвязки, в пяти книгах» (под таким названием появился анонимный испанский перевод в 1511 г.) — это «сокровищница удовольствий и целые залежи развлечений <...> по стилю — это лучшая книга на свете; рыцари здесь едят, спят, умирают в своих постелях, перед смертью пишут завещания и все прочее, чего в других романах этого рода вы не найдете»[801].
Произведение каталонцев Жуанота Мартуреля и Марти Жуана де Галбы вызвало интерес не только у Сервантеса. Его охотно читали и их современники. Так, первое печатное издание, вышедшее в свет в Валенсии в 1490 году в количестве 715 экземпляров, разошлось в течение шести лет, и в 1497 году роман был издан повторно, на сей раз в Барселоне. О популярности «Тиранта Белого» в последующие века говорят и его переводы на иные, кроме испанского, языки. Есть свидетельства о том, что уже в 1501 году, по просьбе Изабеллы д’Эсте, маркизы Мантуанской, Никколо да Корреджо осуществил перевод романа (к сожалению, он не сохранился) на итальянский язык, а в 1538 году в Венеции был напечатан перевод Лелио де Манфреда, переиздававшийся затем дважды — в 1566 и 1611 годах. Он и послужил основой для создания французской сокращенной версии «Тиранта Белого», приписываемой К.-Ф. де Тюбьеру, графу де Кейлюсу, и опубликованной, как считают специалисты, в 1737 году (на титуле издания дата не обозначена). Кстати, видимо, в этом варианте и ознакомилась с романом Мартуреля и Галбы Екатерина П, оставившая в своих мемуарах следующую запись: «Первой книгой, прочитанной мною в замужестве, был роман под заглавием “Tirant le Blanc”»[802].
Нынче «Тирант Белый» по праву считается одной из вершин каталонской средневековой словесности. Ему посвящаются многочисленные исследования, симпозиумы и выставки. Тем не менее он не принадлежит к тем произведениям мировой литературы, которые пользовались неизменным успехом и известностью на протяжении долгих веков. Фортуна, которая так часто поминается на страницах романа, не всегда была к нему благосклонна. Судьба этой книги во многом связана с судьбами Каталонии, в истории которой периоды процветания и блестящих побед не раз сменялись эпохами общественного упадка и подавления национального сознания. В такие печальные времена меркла слава и «Тиранта Белого».
Однако в период создания романа каталонцы с полным правом еще могли гордиться своим влиянием на европейскую политику, экономику, торговлю, своими достижениями в разнообразных искусствах и ремеслах. XV век был последним великим веком в истории средневековой Каталонии. И хотя грядущий экономический и политический кризис уже давал о себе знать и страну то и дело поражали внутренние раздоры (борьба за престол, вражда различных партий, восстания крестьян), тем не менее королю Альфонсу Великодушному (1416—1458 гг.) удалось добиться значительных успехов в военных экспедициях на Средиземном море. Ведя войну с итальянскими и ближневосточными государствами за торговые пути, он распространил свою власть на Сардинию, Сицилию, стал королем Неаполя, добился вассальной зависимости Албании, Эпира и Морей. Правда, в отличие от своего предшественника Иакова I Завоевателя, отвоевавшего у мавров Валенсию и Мальорку, славы на поприще борьбы с неверными Альфонс не приобрел: его попытки осуществить крестовый поход на Константинополь, чтобы освободить его от турок, окончились неудачей. Тем не менее при нем торговля процветала и страна по-прежнему богатела. Следуя обычаю своего деда, Мартина Гуманного (1395—1410 гг.), Альфонс поощрял изящные нравы и искусства. В годы его правления достраивались великолепные шедевры церковного зодчества, сооружение которых началось еще в предшествующие века (кафедральные соборы Барселоны, Жироны, Валенсии, Манрезы...), возводились огромные дворцы для муниципальных советов и купеческих собраний — нынче купеческие ложи Барселоны и Валенсии считаются крупнейшими образцами европейской гражданской архитектуры того времени. Тогда же создаются великолепные произведения в стиле пламенеющей готики (часовня Святого Георгия в Барселоне) и творят такие живописцы, как, например, Жауме Угет, чья картина «Святой Георгий и принцесса» признана одним из выдающихся произведений мировой живописи.
Валенсия — город, в котором провел большую часть жизни Жуан от Мартурель, — переживает в XV веке особый расцвет, в том числе и в области литературы. Известно, например, что в городе было множество литературных кружков, которые придерживались различных взглядов на сущность и задачи словесности и вели полемику друг с другом. В это столетие Валенсия явно превосходит второй культурный центр Каталонии, Барселону, по количеству созданных первостепенных памятников каталонской словесности в самых разнообразных жанрах и стилях. Валенсийская поэтическая школа, наконец окончательно освободившаяся от провансальской традиции, выдвигает таких значительных представителей высокой лирики позднего Средневековья, как Жоржи де Сан-Жорди, Аузиас Марк, Жуан Руис де Курелья.
Последний известен также как создатель так называемой «валенсийской прозы», особого изысканного риторического стиля, которым написаны его прозаические произведения и который используют многие валенсийские писатели того времени, в том числе и Мартурель. Помимо высокой лирики, в Валенсии бурно развивалась также и поэзия «сниженная» — пародийная и сатирическая. Наиболее известными и популярными ее представителями являлись Фенульяр, Кастельви, Гасуль, Виньолес. Их эстетические принципы отчасти близки еще одному выдающемуся валенсийцу, Жауме Рочу, который в те же годы, что и Мартурель, написал свой весьма оригинальный роман — «Зеркало».
Можно предположить, что своеобразная атмосфера общественной и культурной жизни Валенсии во многом сформировала Мартуреля как личность и как писателя. О нем, правда, мы знаем не так уж много. Известно, что он родился в 1413 или 1414 году, скорее всего в Гандии, городе неподалеку от Валенсии. Мартурель принадлежал к знатному семейству, его отец служил казначеем у Мартина Гуманного, а позднее, вместе с двумя старшими братьями Жуанота, принимал участие в экспедиции Альфонса Великодушного на Сардинию и Корсику. Мужская часть рода Мартурелей отличалась, судя по всему, чрезвычайно задиристым и воинственным характером. Впрочем, если судить по количеству дошедших до нас от той эпохи вызовов на поединок, воинственный дух был свойствен далеко не только роду Мартурелей. Как бы то ни было, брат Жуанота Галсеран, защищая честь одной из своих сестер, вступил в тяжбу со своим шурином, поэтом Аузиасом Марком. Сам Жуан от, по известным нам сведениям, по крайней мере, пять раз вступал в конфликт с другими рыцарями. Впервые это произошло в 1437 году, когда он послал вызов на смертельный поединок своему кузену Жуану де Монпалау, обвиняя того в оскорблении чести своей младшей сестры Дамиаты и в нарушении данной ей клятвы жениться на ней. В ответ Монпалау обвинил Мартуреля во лжи, утверждая, что никакой клятвы не давал (однако не отрицая при этом, что обесчестил Дамиату). Как видно, причиной для ссоры послужил так называемый тайный брак, который основывался лишь на данном обеими сторонами обещании вступить впоследствии в брачный союз и был весьма распространен в XV веке. Именно о такого рода тайном браке идет речь и в романе Мартуреля (между Диафебом и Эстефанией и между самим Тирантом и Кармезиной). Вслед за первыми посланиями, которые, по тогдашнему обычаю, были вывешены на стенах домов в Валенсии, последовала долгая переписка между Мартурелем и Монпалау. Весьма любопытно для нас, что в своих письмах Мартурель, с одной стороны, заявляет, что не желает вести долгие переговоры со своим противником, ибо «сие занятие пристало вовсе не рыцарям и благородным людям, а женщинам да судейским, каковые защищаться могут не иначе, как с помощью пера или языка». Однако, с другой стороны, Мартурель-рыцарь, отвергающий риторику как орудие «писак», уступает место Мартурелю-писателю, когда в ответ на упреки Монпалау в употреблении чересчур ученых и не известных благородным рыцарям слов (вроде «силлогизм», «софистические писания», «повествовать» и др.) он пишет: «Поелику Вы живете <...> в Валенсии, то стыдиться должны, что не ведаете подобных слов (софистические писания), каковые означают “посылка, из коей следует ложное заключение”. Что же до слова “повествовать”, то спросите о нем у первого встречного мальчишки, и он Вас просветит, каково его значение»[803].
