Вид незнакомца весьма поразил дворянина, однако он без труда догадался, что перед ним человек, ведущий святую жизнь в этом уединенном скиту, дабы замолить грехи и спасти свою душу. Резво соскочил дворянин с коня и отвесил отшельнику глубокий поклон. Тот же, любезно предложив ему сесть подле себя на чудесном лугу, повел такую речь:

Дворянин, милостиво прошу я вас сделать мне одолжение и открыть ваше имя, а также рассказать, какая забота привела вас в этот скит.

И немедля поведал ему дворянин следующее.

Глава 29

О том, как открыл Тирант отшельнику свое имя и происхождение.

Ежели угодно вашему преподобию узнать мое имя, охотно я вам, святой отец, его открою. Называют меня Тирант Белый^[57], ибо отец мой был сеньор Тирантской Марки, что по морю граничит с Англией, а мать моя — дочь герцога Бретонского^[58], зовут же ее Бланка, и потому прозвали меня Тирант Белый'^[59]. А здесь я оттого, что прошла молва по всем христианским королевствам, будто созывает английский король рыцарей к своему двору в город Лондон по случаю своей женитьбе на дочери короля Французского^[60], и невеста его — самая красивая девица на весь крещеный мир, и такова красота ее, что ни с чем не сравнится. И могу я вам это подтвердить: на прошлый праздник Святого Михаила^[61] случилась королевская помолвка и прибыл я ко двору французского короля в город Париж на большие празднества, король же с королевою и инфантой сидели за столом втроем, и не поверите, сеньор, такой белизны необыкновенной у инфанты кожа^[62] , что, когда пьет она красное вино, видно, как струится оно по ее горлу, всем на удивление. А еще говорят, будто пожелал король в день свадьбы стать рыцарем, а потом сам он произведет в рыцари тех, кто захочет принять обет. Я спрашивал оруженосцев и пажей, отчего не стал король рыцарем во время войны с мавром, и отвечали они, что он проигрывал одно сражение за другим, пока не появился знаменитый рыцарь-победитель граф Гвильем де Варвик, который быстро покончил с неверными и во всем королевстве установил мир и покой. А еще рассказывают, что в день Святого Иоанна прибудет инфанта в город Лондон, и устроят там великолепные празднества, которые продлятся один год и один день^[63], потому я и отправился туда из Бретани вместе с тридцатью моими товарищами дворянского рода и звания, дабы принять рыцарский обет. И угодно было судьбе, чтобы отстал мой конь, утомленный долгой дорогою, ибо выехал я позже товарищей и пришлось мне нагонять их, и задумался я и задремал, а конь мой тем временем сбился с пути и прямиком привез меня к вам, преподобный отец.

Как услышал отшельник, что едет дворянин, дабы посвятили его в рыцари, вспомнил он о рыцарском ордене и рыцарском обычае, тяжело вздохнул и впал в глубокую задумчивость, помышляя о величайшей славе, коею покрыло себя рыцарство с давних времен. Увидев, что глубоко отшельник задумался, так сказал Тирант.

Глава 30

О том, как спросил Тирант отшельника, о чем тот задумался.

Преподобный отец, не будет ли угодно вашей милости рассказать, о чем сейчас вы задумались?

И сказал отшельник:

Любезный сын мой, дума моя — о рыцарском ордене и о великой ответственности, что ложится на рыцаря, ибо должен он следовать высокому рыцарскому обычаю.

Святой отец, — сказал Тирант, — умоляю, скажите, рыцарь ли вы?

Сын мой, — ответил отшельник, — вот уже пятьдесят лет прошло с той поры, как принял я рыцарский обет, и случилось это в африканской стороне, во время великой битвы с маврами.

Сеньор и отец рыцарства, — сказал Тирант, — коли столько лет отдали вы рыцарской службе, окажите мне милость и поведайте, как же лучше служить рыцарскому ордену, который самим Господом Богом возвеличен и возвышен.

Да неужто, — сказал отшельник, — не разбираешься ты в правилах и рыцарском обычае? И, не узнав о том, смеешь ты просить о посвящении? Да ни один рыцарь не может следовать рыцарскому обычаю, не зная о нем и обо всех нравах рыцарства, а ежели один рыцарь посвящает другого, ничего не смысля в сих правилах, недостоин он называться рыцарем.

Услышав столь справедливые упреки отшельника, обрадовался Тирант несказанной радостью и смиренным голосом повел такую речь.

Глава 31

О том, как упросил Тирант отшельника рассказать о рыцарском ордене.

О, какую же милость ниспослало мне божественное Провидение, приведя меня в сей предел, где познаю я то, чего алкала моя душа! И просветит меня рыцарь славнейший и удивительный, который, послужив верой и правдой рыцарству, удалился в пустыню, бежав от суеты мирской, дабы служить Создателю и ответить перед лицом его за время, растраченное понапрасну, не принесшее плодов добра. Поверьте, сеньор, побывал я и при императорском дворе, и при дворе короля Французского, в Кастилии и в Арагоне, и видел я там множество рыцарей, но никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь так достойно говорил о рыцарстве. А потому пусть не рассердится ваша милость, ежели буду я молить вас рассказать мне о рыцарском ордене, ибо я чувствую в себе довольно решимости и храбрости, чтобы исполнить то, что потребуют рыцарская служба и обычай.

Сын мой, — сказал отшельник, — все слова об ордене написаны в этой книге, которую я иногда перечитываю, дабы вспомнить о милости, дарованной мне на этом свете Господом Богом, ибо превыше всего почитал я рыцарство и служил ему. И как дарует рыцарство все, что потребно для рыцаря, так должен рыцарь отдать все силы свои служению рыцарской чести.

Открыл отшельник книгу и прочел Тиранту главу, в которой говорилось о том, как появилось на свет рыцарство и по какой причине оно зародилось, о чем ниже и пойдет речь.

Глава 32

О том, как прочел отшельник Тиранту главу из книги, называемой «Древо рыцарства».

В те времена, когда недоставало в мире милосердия, верности и правды, воцарились в нем злоба, несправедливость и ложь, отчего в великом грехе пребывал люд христианский и в великой смуте, ибо должно на этом свете знать Господа Бога своего, и любить Его, и чтить, и служить Ему, и бояться Его. В далекие же времена справедливость невысоко ценилась, ибо недоставало милосердия, а потому потребно было и необходимо, чтобы вновь вернулась справедливость, дабы вновь она торжествовала и почиталась. И по той причине весь народ поделили на тысячи, а из каждой тысячи выбрали лучшего — самого учтивого и любезного, самого умного и преданного, самого сильного, и высокого духом, и превосходящего всех прочих многими достоинствами и добрыми привычками. Затем принялись искать среди всех животных самое красивое и выносливое, самое подходящее для службы человеку, и выбрали изо всех лошадь, и дали лошадь тому мужу, что из каждой тысячи был избран, и нарекли его всадником или рыцарем, соединив благороднейшего из людей и благороднейшее из животных. И таким же образом поступил первый царь Римский по имени Ромул, когда основал он город Рим, а случилось сие через пять тысяч тридцать один год от сотворения Адама и за семьсот пятьдесят два года до рождения Иисуса Христа^[64]. Так вот, дабы процвел Рим во славе и благородстве, выбрал Ромул тысячу юношей — лучших во владении оружием, и вооружил их, и сделал рыцарями, и возвеличил их, и дал привилегии, поставив воеводами над другими; и стойко защищали они город, а имя каждому воину дали miles, что значит тысячный, ибо было их тысяча юношей, вместе ставших рыцарями.

Когда понял Тирант, что рыцарь есть один избранный из целой тысячи, лучший в благородном ратном деле, и узнал, сколь важны рыцарские правила и обычай, глубоко он задумался и так сказал: