— Отпусти меня, Эрик, — и он знал, что только последний дурак сделал бы это, но его рука разжалась…

Звук, как будто кто-то задыхается, доносящийся с другой стороны гостиной, вернул Эрика к реальности.

— Кто здесь? — резко произнес он.

Звук — всхлип, понял он с раздражением и испугом, — повторился, и он раздавался на лестнице к спальням, прямо у полуоткрытой двери, ведущей в гостиную.

Пересекая комнату в три широких шага, Эрик распахнул дверь. На ступеньках сидел светловолосый мальчик с заплаканным лицом. При виде Леншерра он сглотнул и выпрямился, отчаянно моргая и вытирая слезы.

— Ты ранен, мальчик? — спросил Эрик.

— Нет, сэр.

— Тогда почему ты ревешь? И почему до сих пор не в кровати?

Мальчик снова сглотнул, явно пытаясь заговорить, но только снова расплакался.

Назад в Лондон, первым же делом утром, пообещал себе Эрик, прекрасно зная, что это ложь. Он уселся на ступеньку рядом с мальчиком, выжидая, пока тот успокоится.

— Закончил? — спросил он сухо, когда всхлипы прекратились.

Мальчик вытер глаза, заалел, кивнул.

— Скажи мне свое имя и, черт возьми, что с тобой такое?

— Скорпиус Малфой, сэр, — ах, да, ну конечно, он выглядел как настоящий Малфой, несмотря на то, что видеть Малфоя в слезах было крайне странно. — И простите, пожалуйста, простите, сэр, со мной все в порядке. Я просто пойду спать, сэр, простите, что побеспокоил вас.

Он выпрямился с достоинством, лицо стало непроницаемым, и Эрик был впечатлен — даже немного восхищен — его доблестной попыткой держаться и сохранить достоинство.

Эрик понял, что чего-то не хватает в форме мальчика, и почему он так сильно дрожал.

— Где твой шарф, Малфой?

Губа Малфоя снова задрожала.

— Я обыскал все вокруг, сэр… я пытался найти дорогу до Большого Зала, думал, что оставил его на Пиру, но я… не смог, и теперь, когда я думаю, я думаю, что, может быть, оставил его в п-поезде. Сэр, — он сглотнул, лицо сморщилось. — Это был подарок моего отца.

— Успокойся, мальчик, я уверен, что он найдется, — произнес Эрик, прежде чем тот снова успел начать реветь в три ручья. — Спросим утром. Уверен, что ты не первый растяпа, который оставляет что-то важное в поезде. Может быть, где-то там даже есть бюро находок.

— Вы так думаете? — мальчик выглядел таким обнадеженным, что раздражало.

— Ну, если и так, все равно пройдет несколько дней, пока они его отошлют, а тебе он понадобится в этом холодильнике под названием подземелья, особенно если ты непривычен к холоду, — пробормотал Эрик. Он стащил длинный зеленый с серебристым шарф с шеи и укрыл плечи Малфоя. — И я жду, что мне его вернут.

— Да, сэр, спасибо, сэр, — с широко открытыми глазами пробормотал тот, немедленно обматываясь шарфом.

— А теперь в кровать. Думаю, тебе понравится это, свет отключили несколько минут назад, — доставая из кармана шарик, он чуть сжал его, заставляя засветиться мягким зеленым светом. — Оставь себе, у меня еще есть. Так и знал, что мне они понадобятся в этом лабиринте.

— Спасибо, — повторил мальчик.

— Ну, тогда спать. И… Малфой?

— Сэр?

— Ты далеко не пойдешь, если будешь сидеть здесь в углу и хныкать. Впредь ожидаю от тебя более сдержанного поведения, — он хотел произнести это твердо, но получилось даже более сурово, чем он собирался.

— Да, сэр, спасибо, сэр, — мальчик, к его удивлению, широко ему улыбнулся и исчез, взбегая вверх по лестнице в тусклом свете светящегося шарика.

Эрик же заставил себя встать и отправиться в собственную комнату, уже готовый застонать при мысли о том, что до завтра ему еще нужно приготовить учебный план.

Он старался не думать о том, что Чарльз гораздо лучше справился бы с этим, и, кажется, уже в пятисотый раз о том, что он, черт возьми, здесь забыл.

***

— Прорицания, — голос Чарльза доносился до самых дальних углов кабинета, — это искусство предсказания будущего. Перед собой вы видите традиционные инструменты, используемые для этого, — он указал на разложенные на столе предметы. — Чаинки. Хрустальные шары. Карты таро. Астрологические карты. Вы узнаете, как все это использовать. К сожалению, если вы не наделены даром — или не обречены — использовать Предвидение, тогда это все будет для вас абсолютно бесполезными вещами.

Он широко улыбнулся классу, наслаждаясь тем, как на лицах появляется выражение обиды и даже оскорбления. Это был его четвертый год как преподавателя Прорицаний. Его уроки называли непредсказуемыми, поэтому некоторые студенты наблюдали за ним спокойно, в предвкушении, но много было и тех, кто уже заранее ожидал занудный бессмысленный семестр.

— К счастью, — продолжил он, снова приковывая к себе взгляды, — на моих уроках вам не придется сдавать контрольные по теме, можете ли вы увидеть будущее на дне чайной чашки. Если бы было так, только один студент за последние три года с этим бы справился. Вы будете учиться традиционным методами Прорицаний, потому что то, насколько эффективно с ними справляетесь, показывает, развивается ли ваш дар Предвидения, и потому что они помогут развивать вам сосредоточенность — вот это и будет нашей целью. Но наши уроки будут не только ради этого, — он взмахнул палочкой и предметы исчезли со стола. — Даже если у вас нет дара Предвидения, мои дорогие волшебники и волшебницы, предсказание будущего — это не только погружение в шепчущие голоса Вселенной. Это умение слушать свой собственный разум и мир вокруг себя. Это умение совершенствовать свою интуицию, ту форму магии, которую даже магглы всегда пытались использовать. Ваша магия позволит полагаться на интуицию, но только если вы будете оттачивать свои умения. Если вы внимательны, собираете информацию, мысленно все сопоставляете, вы сможете увидеть закономерность событий. Вы сможете понять и предсказать следующее движение в танце.

Еще одно движение палочкой, и над каждым столом появились листки пергамента с пометкой “План”, скользя в руки студентов.

— Развитие внимания, — он резко произносил каждое слово, касаясь пунктов, выписанных на листке палочкой. — Медитация. Распознавание образов, предположения. Символы и интерпретация снов. Язык тела и микровыражения. Критическое мышление. Вы научитесь смотреть на себя, мир и других людей более внимательно и использовать события сегодняшнего дня, чтобы понять, что будет завтра.

Он сделал паузу, позволив некоторым студентам, которые выглядели испуганными, перевести дыхание.

— В дальнейшем, — сказал он, — мы начнем изучать чаинки и таро. Я ожидаю от вас, чтобы вы прочитали главы три и четыре “Предсказаний. Навыки и Ритуалы: Практическое Руководство” Парвати Патил. И ожидаю, что вы немедленно начнете дневник сновидений. Насчет этого множество полезных советов вы найдете в том же учебнике, в главе “Интерпретация Снов”. Если поймете, что не можете вспом…нить… — Чарльз внезапно запнулся.

В конце кабинета стоял Эрик, скрестив руки на груди и с выражением интереса на лице. Оно превратилось в раздражение, когда тот понял, что Чарльз уставился на него. Возможно, потому что остальной класс тоже на него уставился.

— Если не помните своих снов, тогда, черт возьми, что-нибудь выдумайте, — произнес Чарльз. — Урок окончен.

Ученики радостной толпой устремились к выходу, и Чарльзу пришлось самому собирать учебные планы, с помощью палочки заставить исчезнуть чайник, хрустальный шар и карты таро, беспомощно суетясь, пока Эрик шел к его столу.

— Профессор Леншерр, — произнес он, коротко кивнув.

— Не хотел мешать уроку, — сказал тот. — У меня по расписанию перерыв, подумал, что у тебя тоже может быть. Подумал, что как раз подходящее время для разговора.

— Я не думаю, что нам так много надо обсудить, Эрик.

Эрик стиснул зубы, на щеке дернулась мышца, и Чарльз подавил желание дотянуться и дотронуться до нее.

— Не о чем разговаривать, Чарльз? Как насчет того, как ты бросил меня одного на платформе, после того, как пять с половиной лет друг для друга мы были всем, и с тех пор ни единого слова…