Девушка не верила, что люди могли меняться. Иной раз она улыбалась, услышав сетование некоторых самураев, которые были возмущены теми или иными проделками своих соратников. Почему-то люди слепо были уверены в том, что знали людей, с которыми им приходиться иметь дело. И они не перестают удивляться, узнав, что человек на деле оказывается совершенно иным.
Всё это, по мнению Нобуны, было глупо. Ведь человек изначально может хранить в себе зачатки тех качеств, которые могут проявиться лишь в определенных условиях. В свои годы Нобуна усвоила главный урок жизни -- нельзя быть уверенным в чем-либо. Ни в лояльности слуг, ни даже в своих близких...
Как бы там ни было, но лишившись доверия Нобуны раз, человек терял его окончательно. Приговор Нобуюки должен быть приведен в исполнение.
Рассматривая красоту сада, Нобуна вспомнила всё это, и она вновь приобрела уверенность.
Ёсихару стоял неподалеку, готовый в любую минуту поднести к ней сандалии. Как только девушка подозвала его к себе, парень позволил нарушить уединение девушки:
-- Госпожа, разумно ли марать руки в крови близкого родственника?
Парень, сидя на коленях и переобувая Нобуну, не мог увидеть как сверкнули её глаза.
-- Ёсихару, ты начал забываться! Кто ты такой чтобы давать мне советы? Я приблизила тебя к себе лишь по прихоти...
Седоволосые самураи часто недоумевали, видя рядом с лордом Сагару Ёсихару. Ведь тот в глазах самураев был никем. Вначале слуги, видя в этом каприз Нобуны, ждали когда, наигравшись с крестьянином, она отправит его прочь. И некоторые заговаривались, будто Нобуне было чужды устои общества. Устои, на которых держалось не только самурайское сословие, но и все земли Ямато...
Девушка находила это забавным. Однако её веселило то, что другие глупцы считали, что дескать Нобуна хотела создать другой уклад жизни, где самураи и крестьяне могли быть равными. Впервые услышав эти сплетни, Нобуна смеялась, не переставая.
Какую глупость люди могли родить на ровном месте! Но если и была доля истины в этих словах, то это то, что девушка ценила в людях умения. Какой прок от неумелого самурая рядом с крестьянином, который, безусловно, поможет Ноубне добиться своего?
По мнению Нобуны, было глупо так отчаянно держаться за родовое происхождение. Что делать, если род изжил себя и больше не приносит на свет достойных преемников?
-- Прошу простить. Я просто беспокоился, что после убийства Нобуюки, некоторые самураи могут отвернуться от Вас...
Хоть парень и говорил искренне, девушка не удержалось и звучно рассмеялась.
-- Ёсихару, как же ты далек от самураев! Ты не учитываешь то, что я для всех вас правитель. Нобуюки в первую очередь мой вассал, и, предав однажды, он уже никогда не отчистит свою честь...
-- Нобуна... сама...
Иногда Ёсихару обращался по имени к ней, будто они были равны. В этот раз он, спохватившись, исправил окончание. Видя, что девушка сделала вид, что не заметила, парень продолжил:
-- Я могу понять это, но почему Вы не отдадите ему приказа сделать сеппуку? Почему Вы решили убить его?
С той встрече в храме с Сайто Досаном, правителем соседней провинции, прошло немало времени. Всё шло как надо, и Нобуна с Досаном заключили тайный союз. Лишь одно омрачало настроение девушки -- обстоятельство с её братом, Нобуюки.
Нобуюки любил жизнь и вряд ли согласился бы с приказом от Нобуны. По правде говоря, девушка опасалась, что братец мог в отчаянии поднять мятеж и закрепиться в городе Коватари. В этом случае, клан не только пострадал бы от внутренней войны, но и честь была бы запятнана неотвратимо. Ведь малодушие Нобуюки ляжет позором не только на его голову, но и на весь род...
Чтобы выманить Нобуюки из Коватари, Нобуна в последние дни притворялась больной. Она не раз писала матери, упрекая ее в письмах, что Нобуюки не навещает. В конце концов, слухи о болезни Нобуны сделали свое дело...
Сагара Ёсихару уже встречался с Нобуюки в замке Киёсу. И парень знал о намерениях Нобуны. Но ему не было известно то, что в эту самую минуту, по приказу Нобуны, её слуги умертвляли Нобуюки в Северной смотровой башне...
Глава 9
Такеда Харуна
Прошло больше двух недель как я заняла холм, лежащий рядом с крепостью Кайдзу. Признаться, я жаждала быстрее вступить в битву с воинами клана Уэсуги. И не потому что учитывала то, что в этом случае Кенсину придется разделить часть своих сил для того, чтобы удерживать Канске в крепости. И не из-за того, что моральное состояние моих воинов всё же было высоко. Ведь весть о нашествии врагов взбудоражила головы и подняла порыв моих людей...
Как бы там ни было, я признаю себе, что попросту хотела, наконец, закончить эту войну. Вражда с кланом Уэсуги становится всё яростнее. И дело не в том, что я испытываю страх от мысли, что на сей раз проиграю Кенсину. Если я не умру, то продолжу борьбу...
Ответ настолько приземленный, что мне стыдно озвучивать его. Словно простой мирянин, я пытаюсь избежать трудностей, которые, без сомнения, поджидают меня в лице Кенсина. Конечно, можно оправдываться тем, что меня с детства учили вначале разобраться с теми делами, которые кажутся наиболее трудными.
Но на этот раз всё иначе. Ведь в этом, бесспорно, кроются семена малодушия...
-- Госпожа, Ваши вассалы ожидают снаружи...
Харе Масатане, будучи моим помощником, нарушил тишину, царившую в палатке.
На лице парня можно прочесть озабоченность. На минуту я растерялась от мысли, уж не понял ли он причины смятения? Но я быстро отмела эту мысль.
-- Пусть заходят...
Кенсин опасный враг, её действия даже мне трудно постичь. Заняв гору Сайдзе, она не предприняла ни одной попытки вовлечь моих воинов в битву.
Первая битва при Каванакадзиме была кровавой. Но всё же в той битве мне удалось достичь победы. Однако на этот раз трудно было сказать кто одержит вверх...
После того, как все заняли свои места, ко мне обратился Баба Нобуфуса:
-- Госпожа Синген, мы окружили гору Сайдзе, но, вопреки ожиданиям, Кенсин на это никак не отреагировала...
В некотором роде, предстоящая битва в чем-то напоминала ту нашу первую, при Каванакадзиме. Уже который день два войска лишь молча наблюдают друг за другом. И Нобуфуса был слегка некорректен. Нашей восемнадцатитысячной армии не хватало для того, чтобы полностью зажать врагов в железные тиски.
Из-за того, что рядом с горой протекали реки, максимум, что мы могли, это не дать врагу пополнить припасы с равнины.
Рядом с Нобуфусой сидели знакомые мне самураи, Обата и Акияма. Оба были хорошими командирами и, видно, хотели выслужиться, раз сдружились с Нобуфусой.
Пройдя взором по своим вассалам, я не замечаю своего стратега.
Канске поступил мудро, что занял крепость Кайдзу. Отчасти это из-за него Кенсин осталась на месте. Но меня беспокоило то, что он относиться к своей жизни пренебрежительно. И дело не в наших отношениях. Потеря Канске сильно скажется не только на клане, но и на простых воинах.
Хотя в последние дни мне кажется, что я лишь убеждаю себя в этом, делая вид, что забочусь о нем из-за холодного расчета...
-- Возможно, будет лучше, если мы не будим спешить со сражением. Ведь провизия Кенсина кончается. Нам лишь нужно запастись терпением, и когда ослабленный Дракон из Этиго спустится c горы, мы положим ему конец...
Торамари был из тех самураев, которые помогали моему отцу в покорении провинции Каи. Его седые волосы говорили о прожитых годах. По сравнению с остальными, Торамари был миролюбив. Но это не значит, что он был посредственным самураем. Вовсе нет. Захоти этот человек, то давно занял бы почетное место у моего отца. Обладая чистой душой, Торамари всегда стоял за правду. И, возможно, из-за этого мой отец так невзлюбил его...
