Часы на стене громко тикали, отмеряя время для обсуждения денежных вопросов. Военный бюджет истощили недавние войны, расходы постоянно урезаются, поэтому главной присказкой сотрудников MIA стало: «Надо найти приемлемое соотношение затрат по сравнению с ожидаемым результатом». Перелеты в Гренландию стоят дорого, из-за климатических условий многие районы острова малодоступны, а потому для осуществления задуманного Лу требуется около миллиона долларов. Макдона заявил, что на эту сумму можно снарядить тридцать экспедиций в европейские леса и деревни, где полегло множество американских солдат, судьба которых остается до сей поры неизвестной. Другими словами, ставка один к тридцати: вряд ли Лу сможет получить финансирование при таких обстоятельствах.

Затем со своими возражениями выступил подполковник Патрик Кристиан, который очень терпеливо разъяснил все бюрократические тонкости и сложности, с которыми связано получение материальной поддержки от властей и военного ведомства. Он говорил с Лу, как с ребенком:

– Найти маленький самолет в этом огромном мире очень непросто. Мы бы хотели помочь. Просто стараемся ничего не обещать заранее, чтобы не создать впечатление, что мы можем больше, чем на самом деле.

В переводе это означает: «Вам не удастся получить от нас ни гроша».

Теоретически, Лу мог бы попробовать организовать экспедицию своими силами, без финансовых вливаний от DPMO и поддержки чиновников. Но тогда ему пришлось бы собирать средства по другим источникам, от частных лиц и компаний, а также добиваться разрешений на работы от властей Гренландии. Вероятность, что он преуспел бы в этом, была почти нулевой.

А Лу тем временем продолжает гнуть свою линию, как будто Макдона и Кристиан только что предложили оплатить все его расходы, включая перелет в холодную Гренландию.

Я с тоскою уставился в блокнот, в котором зарисовывал сувенирную нашивку с бипланом и ставил на ней жирный крест.

Макдона, тем временем, задал прямой вопрос:

– Есть ли у вас возможность осуществить свой проект без помощи правительства США?

Лу немного поколебался, а потом сказал:

– Это сложный вопрос.

В переводе ответ означает «нет».

Подполковник не считает этот вопрос таким уж сложным, но продолжает игру. Он повторяет медленнее, с расстановкой, придавая особый вес каждому слову:

– Вы… можете… выполнить задачу… без поддержки… властей?

Я ощущаю острую неловкость, когда пытаюсь представить себя на месте Лу, но он снова пытается уйти от ответа.

– Ну, есть разные формы поддержки…

Для начала, по его словам, правительство могло бы предоставить ему военно-транспортный самолет «С-130» «Геркулес», чтобы перевезти членов экспедиции и их оборудование в Гренландию. Такого рода помощь эквивалентна нескольким сотням тысяч долларов.

Мне уже начало казаться, что у Лу что-то со слухом.

Он упорно не понимал прозрачных намеков, которые делали ему члены комиссии.

Макдона уставился в стол и молчал. В переговорной воцарилась тишина. И вот после этой затянувшейся паузы неожиданно на помощь приходит представитель Береговой охраны. Спокойным глубоким голосом он провозглашает с другого конца комнаты:

– Думаю, что если нас просят предоставить «С-130», то это вполне в наших силах.

Вот оно – первая обнадеживающая реплика в течение всей двухчасовой беседы.

Голос в защиту проекта подал коммандер Джим Блоу, который служит в авиаподразделении Береговой охраны. Он на протяжении последних лет несколько раз сотрудничал с Лу. Наш спаситель – подтянутый красавец с волевым квадратным подбородком. Его темные с проседью волосы коротко подстрижены. Блоу – один из тех летчиков, которых можно назвать наследниками героических традиций экипажа биплана «Грумман дак».

Коммандер сказал, что, по его сведениям, из восьмидесяти трех тысяч пропавших без вести военнослужащих США только трое служили в Береговой охране. Один лейтенант умер в японском тюремном лагере во время Второй мировой войны. Его останки найти не удастся. Двое других – Притчард и Боттомс. Помогая Лу вернуть домой их тела, Блоу отдаст должное братьям по оружию, не даст представителям этого рода войск остаться забытыми.

Джим Блоу готов поддержать просьбу Лу и ходатайствовать о предоставлении средств. Он будет делать это не от имени инициатора экспедиции, а от лица погибших воинов и их семей. Его слова звучат веско и серьезно. Кажется, он сейчас процитирует девиз Береговой охраны «Semper paratus», что в переводе[36] означает «Всегда наготове».

– Думаю, нам удастся добиться успеха, – уверенно заключил Джим.

А Лу вздохнул с облегчением. Мы пожали руки всем присутствующим и покинули переговорную.

Лу и я заказали себе по стейку в ресторане Chili’s в аэропорту. Мой спутник был весел и утверждал, что теперь чувствует себя как никогда уверенно. Конечно, денег как не было, так и нет. И он не имел четкого представления, где именно начинать раскапывать снег и долбить лед в поисках затерянного самолета. И, тем не менее, Сапиенза верил, что вместе с командой единомышленников, в которую был включен и я, он сможет разрешить эту загадку, заданную давно прошедшей войной: так что же случилось с бипланом и тремя летчиками, находившимися на борту?

Когда мы расставались, Лу хлопнул меня по плечу своей мясистой ладонью и спросил:

– Все прошло отлично, приятель, ведь правда?

Я кивнул и не стал напоминать про страшные дыры в бюджете проекта, непростые вопросы транспортировки людей и оборудования и другие трудные технические задачи, которые предстоит решить. Не сказал я и о сомнениях, терзавших меня до неожиданного, как внезапно налетевший ураган, вмешательства представителя Береговой охраны. Тогда, рисуя в блокноте, я совсем не был уверен, что все идет отлично.

Но на лице у Лу уже появилась безмятежная улыбка. И он снова повторил то, что я уже несколько раз слышал от него:

– Мы вернем солдат домой.

Раньше в конце этой фразы повисал незримый знак вопроса. Теперь ничего такого не было. «Утиная охота» началась.

Через три часа после взлета «В-17» под командованием Арманда Монтеверде оказался в непроницаемой белой пелене, окутавшей самолет. Пилот не знал, на какой он высоте, что находится впереди, а что – справа или слева от широких крыльев «PN9E». Может, они просто попали в снежную тучу? Тогда никакой опасности и нет. А может, рядом ледник, твердый, как камень. Где-то далеко внизу их ждал экипаж упавшего «С-53», который предстояло отыскать, но Монтеверде и его люди ничего не могли различить вокруг себя в небе, что уж говорить о земле. Более того, поиски пропавшего транспортного самолета отошли далеко на второй план. Теперь прежде всего нужно было позаботиться о собственном выживании.

Монтеверде, старший лейтенант двадцати семи лет, был уроженцем города Анахайм в штате Калифорния. Он был небольшого роста, широкоплечим, крепкого телосложения, в общем, фигурой похож на спортсмена-борца. Лицо его красивой овальной формы отличалось выразительностью: грустные серо-зеленые глаза, римский нос, полная нижняя губа. Он не был похож на стереотипного лихого парня-летчика. Напротив, благодаря мягкой манере говорить и негромкому голосу Арманд производил впечатление человека спокойного, авторитетного, компетентного. Сослуживцы подшучивали над ним, называя «калифорнийским красавчиком», но при этом любили его и доверяли ему. Они знали, что Арманду, в отличие от многих других офицеров, военная карьера далась нелегко. Ему пришлось подрабатывать по ночам на бензоколонке, чтобы заплатить за обучение в летной школе. Затем он был пилотом мексиканской грузовой авиакомпании. И только после этого смог поступить на службу в ВВС США. За плечами у Монтеверде имелось семьсот часов налета, хотя опыт пилотирования «В-17» был намного меньше – всего пятнадцать часов.