— Проклятье…

Мое тело слегка опускается на ее, и я слышу, как тяжело она дышит. Это прекрасный знакомый звук. Он похож на напряжение, которое исходит от ее тела после того, как она удовлетворена. Это звук, к которому я так привык.

И который я чертовски люблю. Который звучит здесь и сейчас для меня и только для меня.

Мгновение никто из нас не двигается.

Слушайте, я знаю, что нам нужно поговорить. Я знаю, что должен объяснить ей раздражение, которое испытываю к Тони, и что она, на самом деле, моя — в постели и вне ее, — но дайте мне секундочку. Всего лишь секундочку, чтобы насладиться миром здесь, в этот момент. Просто, бл*дь, не думать…

— Логан, — громко произносит она, и сексуальность, которая слышится в ее голосе, теперь исчезла. — Ты меня раздавишь.

— Да, — я отлипаю от ее тела и тут же тянусь за шортами, благодарный за то, что моя сперма попала на Макс и на полотенце под ней. — Прости.

Она поворачивается с нежной улыбкой на лице, и ее идеальное тело снова заставляет мой член шевельнуться. Серьезно? Ты упорный ублюдок! Ты только получил ее! Не прошло и пяти сраных минут. Я вижу, как в ее голове вращаются колесики, пока она обдумывает то, что хочет спросить.

Честно? Я не вынесу разговора прямо сейчас. Я облажаюсь еще больше, чем уже облажался, и сымитировав половой акт. Нет. Мне нужно убираться отсюда. Мне нужно собраться со своим дерьмом, чтобы не облажаться еще раз, и сделать все правильно.

Макс открывает рот, но я обрываю ее:

— Мне нужно идти.

Ее глаза распахиваются, выкатываясь из орбит, отчего выглядят чересчур большими под линзами очков.

Почему они внезапно стали похожи на микроскопы?

— Ч... ч… чт… — это все, что слетает с ее губ до того, как я покидаю комнату. Я оставляю стоять ее голой и в шоке, и делаю ситуацию еще более запутанной, чем она была до этого.

Ладно. Да, слинять после такого, наверняка, было паршиво. Но вы можете представить на секунду, насколько бы хуже все обернулось, если бы я попытался сказать ей всю эту хрень о том, что хочу быть парой? Особенно после того, что я сделал. Она, вероятно, отмахнулась бы от этого, типа это было просто способом для меня трахнуть ее, а это последняя вещь, которую я хочу. Я хочу, чтобы Макс знала, что когда я похороню себя глубоко в ней, это не потому, что я лелею кучку ложных надежд о сексе, или мне просто нужно куда-то засунуть свой член, а потому что я серьезен в этом. Потому что она, на самом деле, моя. Потому что я, бл*дь, люблю ее.

Макс

— И он просто ушел? — спрашивает Эрин, в таком же состоянии шока, в каком вчера была я.

— Да.

Ее лицо морщится еще раз, будто она снова не понимает, что я сказала.

Ну, а если честно? Вам понятно? То есть, он пришел, довел до оргазма не только мое тело, но и мозг, а затем свалил. Какого хрена?

— Тебе хоть было хорошо? — смена темы приветствуется.

У меня голова разболелась от того, сколько я думала о том, что с ним случилось.

Я прикусываю губу, откидываясь в своем рабочем кресле.

Слово «хорошо» — это явная недооценка. Клянусь, я окажусь на грани еще одного оргазма лишь от одного воспоминания об этом. Как он, бл*дь, делает это?

— Это было… так горячо! — мой визг поощряется смехом со стороны Эрин, которая, скрестив ноги, сидит на столе Тони. Ее коричневая юбка почти достигает колен, что не нормально для нее.

Ее обычное правило: чем короче, тем лучше. Хмм. Может, сегодня день стирки?

— Да?

— Боже, да. Когда Логан возбуждается, он полностью сносит мне крышу. Как например, прижимая меня к стене, изображая собственника. Абсолютный тип альфа-самца. Теперь я точно могу сказать, что понимаю, почему девушки всегда надеются, что он позвонит.

Лицо Эрин кривится от легкого отвращения.

— Я не хочу знать…

— Сама спросила!

— Я вдруг пожалела об этом. Представить Логана за этим, это как представить Люка за этим же… — Ее голос утихает, прежде чем она драматично содрогается. — Я — пас.

Мы двое взрываемся хихиканьем, когда открывается дверь, и появляется Тони. Он крепко держит чашку с кофе, и у него истощенный вид. Хотя, когда он видит нас двоих, его лицо начинает сиять, и он пытается нацепить улыбку.

— И что вас, леди, заставило так хохотать?

Эрин закрывает рот, пытаясь сохранить свою строгость. Я слегка трясу головой.

— Ничего.

Тони стягивает сумку с плеча и бросает ее к ногам Эрин, плюхаясь в кресло через стол от меня.

— Не похоже на ничего.

— Это девчачье, — предполагаю я.

— Я выдержу девчачье.

— Это личное, — Эрин подмигивает ему.

Получив такой ответ, Тони замолкает.

— Ааа. Скорее всего, о Неразрушимом. — Что-то проскальзывает на его лице, прежде чем он делает глоток из своей чашки с кофе.

Вы тоже это видели? Я знаю, что он снял свою кандидатуру с соревнований, но… то есть… вы ведь не думаете, что у него все еще остались чувства ко мне, так ведь? Их ведь уже не должно быть .

Поставив свою чашку, он вытаскивает карандаш из-за уха и начинает постукивать по нему.

— Кстати говоря, он нашел тебя вчера?

Будучи немного сбитой с толку, я киваю.

— Ага. Откуда ты знаешь, что он меня искал?

— Он приходил в кабинет.

Мои глаза мечутся к Эрин, которая пялится на меня.

Вы думаете о том же, о чем и мы?

— И? — Эрин пытается выведать больше деталей.

— И он искал Макс.

— Тони, — взгляд на ее лице является чистой смесью легкомыслия и тревоги. — Ты ему что-то сказал?

Постукивание замедляется, и он ерзает в кресле.

— Например?

— Например, что-то, что разозлило бы его? — разговор продолжается, и я чувствую, как начинаю сильнее сжимать подлокотники кресла.

— Возможно.

— Что ты сказал? — требует Эрин, и ее голос становится немного громче, чем обычно.

— Это мальчишеское.

Прежде чем Эрин прыгнет и вцепится в его горло, вмешиваюсь я.

— Ты сказал ему, что мы с тобой встречаемся?

— Конечно, нет, — взгляд боли на его лице тотчас заставляет меня почувствовать вину.

Я знаю, что Тони никогда бы не сказал этого. Как я вообще могла спросить?

— Ты намекнул на то, что между вами двумя что-то есть? — Эрин продолжает свое расследование.

— Нет, — строго утверждает он. Ряд таких вопросов явно его раздражает.

Не могу его винить.

— Послушай, в отличие от Неразрушимого, я четко вижу, что ты к нему чувствуешь. Я бы не врал и не говорил, что между нами что-то есть, когда ничего нет, — его искренние слова заставляют мое тело вжаться в кресло.

Я скромно извиняюсь.

— Прости, Тони.

— Все нормально, — он снова постукивает по карандашу. — Все равно из того, что я понял, он уже был под впечатлением того, что между нами что-то есть.

Эрин спрашивает:

— С чего ты это взял?

— С того, как он сказал мне держаться, бл*дь, от тебя подальше. — Его ответ заставляет меня широко раскрыть глаза, когда до меня доходит.

Вот к чему был вчерашний номер? Всего лишь еще одна попытка избавиться от Тони? Больной способ, чтобы повесить на меня бирку «неприкасаемая».

Я чувствую, как мое тело начинает закипать.

Я так устала от этого! Он приходит ко мне за сексом исключительно ПОСЛЕ того, как думает, что это нужно Тони! Вы ведь видели все это, не так ли? Вы бы умерли, если бы дали мне подсказку?

Тони тут же улавливает мое настроение:

— Ты в порядке, Максару?

Прозвище появилось после того, как он попытался называть меня Максимус, и мне пришлось признаться, что только Логан Келлар, так же известный, как «я-хочу-тебя-чтобы-больше-никто-не-хотел», может называть меня так, и никому более не позволено этого делать. Он выдумал новое прозвище на основе своего любимого животного.