Неожиданное появление в комнате Ситуэлла избавило его от необходимости силой заткнуть рот кузену.

– Наконец-то, – пробормотал Уилл, когда дворецкий повел их наверх, в кабинет Доминика.

– Трус, – парировал Алек.

– Напомни мне еще раз, сколько тебе лет? – промолвил Уилл в ответ, когда они поднялись на второй этаж.

Алек посмотрел на него с ухмылкой, но придержал язык, потому что Ситуэлл уже стучал в дверь кабинета Доминика.

– Капитаны Эндикотт и Джилбрайд, сэр Доминик! – объявил дворецкий. – Он отступил в сторону, чтобы пропустить кузенов.

Уилл вошел в кабинет первым, но тут же резко остановился. Алек натолкнулся на его спину и тоже остановился. Господи, они напоминают двух придурковатых школьников – это явно прочиталось на многострадальном лице Доминика.

– Прошу вас, входите, джентльмены, – несколько раздраженным тоном промолвил Доминик. – Не хотите же вы, чтобы его высочество ждал?

– Нет, сэр Доминик, – ответил Уилл смиренно. – Уилл поклонился человеку, сидевшему на одном из кожаных стульев, расположенных перед письменным столом хозяина кабинета. – Прошу прощения, сэр, – извинился он. – Я не ожидал увидеть вас здесь сегодня.

Фредерик, герцог Йоркский и Олбани, главнокомандующий королевской армией и отец Уилла, встал со стула, протянул сыну руку в теплом приветствии.

– Конечно, не ожидал, мой мальчик, – сказал он. – Я знаю, что тебе дали отпуск, чтобы навестить тетю в Гемпшире. Прими мои соболезнования по поводу кончины твоего многоуважаемого дяди.

– Благодарю вас, сэр. Он был добрейшим человеком, и моя тетя глубоко переживает утрату.

– Как и ты, полагаю, – промолвил герцог в ответ. – Я же, со своей стороны, рад, что ты в добром здравии после военных действий в Бельгии. – Он повернулся к Алеку. – Добро пожаловать в Англию, Джилбрайд. Знаю, знаю, ты тоже неплохо показал себя при Ватерлоо. Тебе и 42-му полку есть чем гордиться.

Алек ответил на похвалу кивком.

– Благодарю вас, сэр, но мой вклад в победу ничтожен по сравнению с вкладом бравых солдат моего полка. – В голосе Алека чувствовалась горечь, ему было нелегко вспоминать погибших и раненых «Черной стражи», пострадавших в тот ужасный день.

– Да, мы потеряли много отличных солдат. Трудно вспоминать об этом, не правда ли? – Легкая тень печали мелькнула на круглом и вполне цветущем лице герцога. Однако он быстро взял себя в руки. – Но я попросил сэра Доминика позвать вас сюда не для этих воспоминаний.

– Само собой, – промолвил Доминик. – Прошу вас присаживайтесь, ваше величество. Мы сможем продолжить нашу беседу.

Уилл с Алеком обменялись любопытными взглядами. Грузный герцог вновь сел на стул. Они сели рядом с герцогом, а Доминик занял свое место за письменным столом.

Вид этого массивного дубового стола порой нагонял страх на тайных агентов, по долгу службы посещавших кабинет грозного начальника разведки. До Уилла доходили слухи о приближающейся отставке куратора шпионов, и он невольно спрашивал себя, имеет ли к ней отношение его женитьба? Окажись сам Уилл в подобной ситуации, не захотелось бы ему отойти от дел, достигнув таких профессиональных высот, к тому же ему было трудно представить, что такой человек, как сэр Доминик, сможет поменять высокое положение на спокойную домашнюю жизнь.

В кабинете возникла тягостная пауза. Герцог, никогда не терявший времени даром и всегда изъяснявшийся прямо, без обиняков, безучастно изучал полотно с охотничьей сценой позади стола Доминика. Он свел широкие брови на переносице и явно был чем-то недоволен. Куратор шпионов хранил молчание, явно ожидая, когда его начальник заговорит.

– Итак, сэр, хочется узнать, зачем вы приказали нам явиться? – наконец не выдержал Алек.

Уилл поморщился – его кузен нарушил порядок. Однако Алека всегда раздражали светские условности, ему было наплевать на хорошие манеры.

Доминик тихо пробормотал что-то неодобрительное, но, к счастью, герцог не обратил внимания на выходку Алека. Он повернулся к Уиллу и произнес:

– Думаю, ты меньше всего ожидал увидеть меня здесь, – начал он.

– Должен признаться, ваш визит оказался для меня настоящим сюрпризом, сэр.

Уиллу показалось странным, что отец предпочел встретиться с ними в особняке сэра Доминика, хотя мог отдать приказ явиться в штаб английского военного ведомства. Герцог был в штатском, да и экипажа его не было видно около особняка Доминика – все это свидетельствовало о том, что он хотел избежать любопытных глаз. – Быть может, вы желаете, чтобы ваши люди в штабе Хорсгардз не узнали о нашей встрече?

– Я желаю, чтобы наша встреча осталась в тайне, черт возьми, – резко произнес герцог. – У нас неприятности, и мне нужно, чтобы вы оба включились в это дело.

– В самом деле, сэр? – спросил Уилл. – И как же мы можем помочь?

Герцог бросил взгляд на сэра Доминика, и тот сразу вступил в разговор:

– Джентльмены, мне хорошо известно, что вы оба заслужили хороший отдых. Тем не менее вы мне нужны для одного срочного дела.

– Боже! – простонал Алек. – Господи, неужели опять Наполеон! Нет!

На лице Доминика мелькнула легкая усмешка.

– Нет, он надежно заперт, можете мне поверить. Отправляться в дальний путь не требуется. По сути, ваше задание скорее всего здесь, в Лондоне.

– И что же это за задание?

Уиллу было трудно справиться с раздражением. Сэр Доминик прав. Они с Алеком должны отдохнуть, и при мысли об очередном шпионском задании ему стало тошно.

– Цель задания – прекратить убийства, – заявил герцог. – Возможно, предотвратить убийство члена королевской семьи, которое может произойти в ближайшее время.

Алек не смог сдержать изумления.

– Вы шутите, не правда ли? – спросил он.

Герцог прищурился.

– Какие шутки, капитан, и я буду очень признателен, если вы перестанете перебивать меня, – раздраженно бросил он.

Алек поморщился, но тихо извинился.

– Простите меня, сэр, – заговорил Уилл, надеясь отвести гнев герцога от Алека. – Откуда такие сведения? Речь идет о принце-регенте или, быть может, о вас?

Уилл и герцог никогда не были особенно близки – в конце концов, Уилл не общался с отцом до своего шестнадцатилетия. Однако при мысли, что отец может подвергнуться такой опасности, ему стало страшно. Всего три года назад премьер-министр Спенсер Персиваль стал жертвой грязного преступления.

Сэр Доминик положил перед собой какие-то листы бумаги.

– Сейчас нам не хватает точной информации. – Он посмотрел на герцога. – Если вы позволите, ваше высочество, я начну с начала.

– Было бы неплохо, – тихо пробормотал Алек, оценив игру слов.

На этот раз уже Уилл бросил на него разъяренный взгляд, умоляя заткнуться, однако Алек только закатил глаза.

– Полагаю, вам хорошо известно, – начал Доминик, – что до подписания акта объединения в Ирландии было немало бед.

Уилл нахмурился. Несмотря на то что в то время он был еще мал, ему было прекрасно известно о кровопролитных беспорядках, которые годами терзали Ирландию. Группировки католиков и ирландских протестантов объединились против английской администрации в Дублине. В 1798 году группа мятежных католиков спровоцировала серьезное восстание, войдя в сговор с французами, пытавшимися поддерживать мятежников оружием. К несчастью для мятежников, им не повезло, плохая погода сыграла с ними злую шутку, французские корабли были захвачены, восстание грубо, но весьма эффективно подавлено. Подписанная в 1801 году уния – акт, объединивший королевства Англии и Ирландии, послужила сигналом окончания революционного периода, и последние четырнадцать лет были относительно спокойными, учитывая боевой ирландский республиканский дух и католическую эмансипацию.

По мнению Уилла, ограничение католиков в правах, навязанное законом и в Англии, и в Ирландии, было явно несправедливым. Он-то прекрасно знал, что такое – быть чужаком. Однако ему было известно, что его отец и некоторые особы королевского семейства были яростными противниками католической эмансипации, так что он предпочел оставить свое мнение при себе.