– Это подземный ход! – Сталкер бросился вперёд, освещая подернутые ржавчиной рельсы узкоколейки. – Вот как они выбрались отсюда! Под землёй! Тоннель наверняка безопасен, раз о нем никто не знал! Надо идти вперёд, выйдем, как они!

– Закрывайте двери! – Командир группы огляделся в поисках взрывотехника. – Растяжку, быстро! Чтобы знать, когда они полезут следом! Подпирайте створы, будем уходить бегом! Сталкерская группа, вперёд! Ищите выход!

Сталкер с охранниками убежал в глубь тоннеля, поблескивая «Светлячком», и несколько секунд оперативники запирали только что распахнутые двери, подпирая их обнаружившимися вокруг подручными средствами. Похоже, они сейчас повторяют действия охраны Совета Директоров. Те делали то же самое, только уходили они не от военных Зомби. После Катаклизма охрана вышла на поверхность и обнаружила, что не может преодолеть завалы и аномалии. Да и Зомби вокруг, скорее всего, имелись. Поэтому люк заблокировали изнутри и изнутри же подпёрли двери в подземный ход. Никто ведь не знал, что здание срежет ударной волной, в действительности вход в ЗКП располагался внутри достаточно крупного строения, на первом его этаже. Поэтому и люк не имеет противовзрывной защиты. ЗКП создали на всякий случай, по бестолковой внутренней комплектации видно, что никто всерьёз не планировал, что его придётся использовать по назначению. Командир опергруппы прислушался. Стрельба наверху стихла. Значит, Зомби поняли, что люди ушли вниз. А это значит, что очень скоро они начнут спускаться следом.

– Уходим! Бегом! – Он бросился следом за сталкером, увлекая за собой подчинённых, и оставшийся в одиночестве взрывотехник засуетился втрое быстрее. – Поставить «Энерджайзеры»!

Оперативники торопливо доставали меты, на бегу вкладывая их в спецкарманы, и спустя полминуты опергруппа мчалась по шпалам со скоростью сборной команды стайеров. Три километра тоннеля прошли меньше чем за десять минут. Воцарившаяся вокруг тишина, нарушаемая дыханием бегущих, ещё сильнее подхлёстывала страх. Понять, преследуют опергруппу Зомби или нет, было невозможно. Взрыва установленной на дверях растяжки не последовало, но это ничего не значит. Вечномолодые могли не полезть в подземный ход, а могли и обезвредить ловушку, среди них запросто мог обнаружиться зомбированный взрывотехник, такое уже бывало. И со взрывчаткой такой Зомби работает даже лучше незомбированного, потому что не испытывает мандража от страха или волнения. Так что Вечномолодые вполне могут бежать следом, они это делают без лишнего шума… Страх перед неизвестностью увеличивал скорость, и даже раненый бежал вровень со всеми.

Закончился подземный ход неожиданно. Впереди забрезжил свет, и опергруппа выскочила в большой полуразрушенный ангар. Выход частично преграждала брошенная ручная дрезина со следами от пуль, и командир запоздало понял, что тоннель был вырыт под небольшим углом, постепенно повышаясь до уровня земли.

– Ого! – Сталкер обошёл дрезину и невольно остановился. – «Крокодил»! Ни хрена себе!

В дальнем углу ангара, под частично срезанной мощной ударной волной раздвижной крышей, стоял МИ-24, густо покрытый желтушной ареаловской пылью. Командир осмотрелся. Опытный взгляд оперативника обнаружил застарелые следы перестрелки, произошедшей здесь несколько лет назад: разбросанное оружие, покрытое грязью, подёрнутые ржавчиной гильзы, пулевые отверстия и рваньё, бывшее когда-то снаряжением убитых. Судя по старым следам, в своё время здесь побывало мутировавшее зверьё, которое сожрало остававшиеся тут трупы, которых должно было быть не меньше десятка. Командир спешно организовал за дрезиной огневые позиции и отправил оперативников осматривать ангар. Зомби не появлялись, и он прислушался к происходящему. Непосредственно вблизи ангара стрельбы не было, но бой на востоке громыхал ещё сильнее прежнего, разрывы хлопали один за другим. Чем скорее опергруппа покинет Жёлтую, тем больше шансов уцелеть. Судя по карте, отсюда до Зелёной должно быть совсем недалеко, может, пара километров, вот только идти придётся через сплошной бурелом.

– Выход из ангара заминирован. – К нему подошёл взмокший от постоянного напряжения взрывотехник. – Ловушки старые, несколько лет стоят, устанавливали их наскоро. Черт их поймёт, в каком они теперь состоянии, я бы никому не советовал их трогать. Нужно расстрелять их издали, иначе не выйти.

– Это охрана Совета Директоров их поставила. – К ним присоединился сталкер со своей охраной. – Это их бортовой номер на «вертушке». Я тогда в ВВ по контракту служил, мы под Ухтой стояли, недалеко. Охраняли нефтепромыслы, которые за Ареалом тогда были, нефтепроводы патрулировали… Помощники Белова нас часто инспектировали, особенно когда их из Москвы какие-нибудь шишки приезжали проверять. Я опознавательные знаки Совета Директоров хорошо помню. Выходит, не врут мужики из ОСОП.

– «Вертушка» цела? – уточнил командир группы. – Сможем её потом вытянуть?

– Если только по запчастям. – Сталкер покачал головой. – На ней долгое время аномалия сидела, внутри всё в хорошем состоянии. Но её отсюда даже на руках не вытащишь. Стены не разобрать, Паутины полно, Студня много там, где крыши нет. А за ангаром и вовсе рассадник аномалий. Опасное место, выходить долго будем. Надо бы…

Далекий грохот заставил его замолчать на полуслове. Сталкер вздрогнул, прислушиваясь, и заметно побледнел.

– Собака! – Грохот повторился, и командир понял, что слышит собачий лай громадной, размером с носорога твари. – Собака лает! Фронтовик вышел! – Сталкер испуганно перекрестился.

– Уходим! – Оперативник торопливо оглянулся на взрывотехника: – Расстреливай мины, и валим отсюда, пока живы! Всем за дрезину! Приготовиться к подрыву!

Опергруппа поспешила за укрытие, и командир подумал, что, несмотря на всё произошедшее, сегодняшний день однозначно станет одним из самых везучих в его ареаловской жизни. Если Фронтовик не захочет прогуляться в эту сторону.

Ареал, Зелёная Зона, развалины нефтепромысла Нижний Одес, 6 августа 2012 года, второй день Нелётной погоды, 5 часов 20 минут

– Как ваше плечо, уважаемый Немой? – Выражение лица Хозяина представляло собой воплощение участия и обеспокоенности. – Если вам трудно даётся разговор, мы можем отложить беседу на некоторое время, здоровье превыше всего!

– Вывезу. – Немой скривился, баюкая руку с окровавленной повязкой, уложенную в перевязи на груди. – Маслину из меня вытащили, медуху осоповскую вкололи. Отпускает по-тихой.

– Раненых много. – Фикса зло ощерился стальными коронками зубов и полез в карман наскоро очищенного от грязи дорогого импортного охотничьего костюма, измазанного в крови. Уголовник достал шприц-тюбик со слегка светящейся желтовато-прозрачной жидкостью и принялся отвинчивать защитный колпачок. – Теперь эта медуха, в натуре, дороже, чем на вес золота, за неё уже грызня идет. – Он вколол лекарство Немому.

– В таком случае уважаемому Немому будет уместнее получать уколы здесь, в моем офисе. – Хозяин убедился, что Немому быстро становится лучше, и занял своё кресло. – Не стоит будоражить общественность. О накопленном нами экстренном запасе эксклюзивных медикаментов никто знать не должен. Он невелик и предназначен исключительно для наших с вами нужд.

Фикса молча кивнул и выбросил ставший ненужным шприц-тюбик в хозяйскую урну. Волшебный препарат осоповских лепил действовал на глазах, и избавившийся от боли Немой расслабился, обмякая в мягком гостевом кресле. Всё ещё хорошо закончилось. У Немого чуйка на мусорские маслины, вовремя на срыв метнулся, так бы не руку, а голову прострелило. Фикса поправил Немому повязку и занял второе гостевое кресло. Больше посадочных мест в хозяйском офисе не имелось.

С самого начала строительства новой малины в Нижнем Одесе это место задумывалось исключительно для них троих, типа, элитный клуб, как сказал Хозяин. С тех пор как ОСОП по своей радиостанции начал блатовать фраеров на кипиш против Сателлита, взаимоотношения Фиксы и Немого с Хозяином, как говорится, перешли на новый уровень. Только законченный дебил не смог бы допереть, что заокеанский шпион Меркулов, фото которого Сателлит показал по своему ТВ раз пятьсот, и есть Хозяин, а Фикса идиотом не был, да и у Немого с головой всё в порядке. Когда он мотал свой второй срок за мокруху, то схлестнулся на заточках с авторитетом из хачей. С тех пор хач кормит червей, а у Немого покоцаны голосовые связки, но мозги кубатурят дай бог каждому, и сомнений в том не испытывает никто из тех, кто знает Немого лично. Короче, картинка тогда, перед зомбоящиком Сателлитовских с фотокарточкой Хозяина во весь экран, нарисовалась ещё та. Они мгновенно смекнули, что отныне Хозяин зависит от них целиком и полностью, потому что щемиться ему некуда: мусора везде достанут так или иначе, его кротов и прочих крыс в своих рядах они теперь знают и примут быстро и без палева, а уголовной братве он чужой, и любой сдаст его легавым в два счёта ради совсем немаленького бабла, обещанного Сателлитом в качестве вознаграждения.