– Ранило? – Санинструктор группы подскочил и устремился к нему сквозь повисшее вокруг облако желтушной пыли. Несколько бойцов вслед за взрывотехником метнулись к обломку вентиля.

– Ударило чем-то! – прошипел держащийся за ногу опер, закусывая губу от боли. – Не пробило, но больно, аж охренеть!

– Не разблокировало! – Возящийся с вентилем взрывотехник вновь схватился за рюкзак. – Устанавливаю второй заряд! Все назад!

Разблокировать люк удалось только после третьего подрыва, когда искорёженный вентиль вместе с остатками запорного механизма частично осыпался внутрь. Болтающиеся металлические потроха выбили ударами прикладов, обнажившиеся штыри блокиратора поддели ломиком-фомкой, после чего как могли впряглись в люковую крышку. Люк удалось открыть едва на четверть, когда откуда-то сверху, с вершины нагромождений руин, посыпались обломки битого кирпича, и оба бойца огневой подгруппы запоздало вскинули вверх автоматы. Очереди сверху и снизу ударили одновременно, усиливая трещащую повсюду стрельбу, и одного из бойцов отшвырнуло наземь.

– Зомби наверху! – Его товарищ короткими очередями вёл почти непрерывную стрельбу, посыпая пулями тянущийся на десятки метров гребень развалин. – Они идут по обломкам!

– Вниз!!! – проорал командир опергруппы, буквально сталкивая в приоткрытый люк своего сталкера. – По одному! Всем держать гребень, пока нас не расстреляли сверху, как в тире!

Скучившаяся возле люка опергруппа открыла по гребню шквальный огонь, опустошая магазины за считаные секунды, и командир руками выдёргивал оперов одного за другим, определяя очерёдность, и направлял их в узкую люковую щель. Непрофессионально, но ему было уже не до того. Сейчас Зомби взберутся на гребень в большом количестве и либо перебьют всех прицельно, либо забросают гранатами. Им на осколки и несмертельные ранения плевать, и опергруппа до сих пор жива лишь потому, что сверху плохо видно копошащихся в облаке пыли людей. Передовых Зомби опрокинуло потоком свинца, кто-то из них, скорее всего, вляпался, потому что в развалинах полно Студня, и гребень не исключение. Эта дрянь способна лежать в любом углублении, если стекать некуда, то высота для Студня значения не имеет. Но Зомби чувствуют аномалии безошибочно, и идущие вслед за передовой цепью Вечномолодые быстро займут места своих предшественников. Выживет опергруппа или погибнет, сейчас зависит только от везения и скорости запрыгивания в приоткрытый люк. Командир прижал к себе автомат, уменьшая собственные габариты, и спрыгнул в темноту. Студня внизу точно нет, во мраке его было бы видно, но тело изнутри обожгло страхом от прыжка в неизвестность. Вдруг там глубина в десяток метров?! Он сжался, холодея от затянувшегося падения, но в эту же секунду ступни ударились в твердую поверхность. Нога соскользнула с невидимой ступени, и опер с тихой руганью взмахнул руками, хватаясь за темноту. Руки больно ударились о бетонные стены, и он едва не покатился вниз по утопающей во мраке лестнице. В крайнюю секунду ему удалось восстановить равновесие, и командир группы выхватил из кармана «Светлячок».

Лестница оказалась винтовой, утлой и очень узкой. Ушедшие по ней до него люди наверняка достали свои «Светлячки», такой мет был в опергруппе у каждого, но из-за тесных габаритов винтового спуска их свет не пробивался наверх. Потеря любой секунды сейчас равносильна гибели, надо шевелиться! Командир группы, прихрамывая на отзывающуюся тупой болью ступню, поспешил вниз, освобождая место для следующего бойца, чей силуэт уже заслонил люковый просвет. По ощущениям, лестница спускалась метров на десять и заканчивалась в полутьме какого-то помещения, слабо освещённого «Светлячками» двоих оперативников, осматривающих местность. Командир поискал глазами сталкера. Тот со «Светлячком» в руке обнаружился возле санинструктора, возящегося с уложенным прямо на переговорный стол раненым. Рядом с источником света торопливо перезаряжались автоматчики.

– Что с ногой? – Склонившийся над раненым санинструктор увидел хромающего командира: – Идти сможешь?

– Потянул немного. На метах смогу бежать, – отмахнулся командир. – Что с ним?

– Плечо пробило, – ответил санинструктор, возвращаясь к перевязке. – Остальное «Латник» удержал. Я вколол обезболивающее, через пару минут будет идти сам, но стрелять не сможет.

– Держать люк на прицеле! – приказал командир остальным. – Зомбаки полезут за нами, как только найдут вход! – Он проследил взгляд сталкера, осматривающего помещение: – Ищи, из чего сделать баррикаду или чем заблокировать люк!

– Заблокировать не сможем, нижняя дверь совсем тонкая, вышибут замок «Дыроколами» за секунду, а верхний люк после подрыва не закрыть! – ответил за сталкера взрывотехник. – Запорный механизм разнесло в хлам! Зарядов больше нет, лестницу не заминировать! Если только гранату на растяжку поставить, но толка ноль, винтовой спуск слишком крутой, больше одного Зомбака не накроет, только время потеряю!

Командир опергруппы лихорадочно искал выход из смертельно опасной ситуации, одновременно обшаривая взглядом помещение, освещённое метами осматривающих периметр оперативников. Если это тупик, то Зомби опергруппу отсюда живыми не выпустят… Из темноты одно за другим появлялись дорогие кожаные кресла, стоящие вокруг переговорного стола, оборудованного несколькими компьютерными интерфейсами. Стена напротив имела жидкокристаллический экран, густо покрытый пылью, далее обнаружились рабочие места операторов, несколько шкафов, пара крохотных подсобных помещений с кофемашиной и посудой, и санузел. Выход наверх находился в дальнем углу, судя по разломанной системе блокировки, раньше нижняя дверь тоже имела возможность блокирования, но её сломали изнутри. Видимо, что-то заклинило намертво, когда те, кто тут укрывался когда-то давно, пытались выйти наружу. После того как они сломали систему запирания, защитить внутреннюю дверь от проникновения снаружи стало невозможно, поэтому они заблокировали внешний люк изнутри. Тогда куда же они делись? Взгляд командира добрался до дальней стены, почти невидимой в темноте. Привыкающий к мраку взгляд различил на её поверхности нестандартно широкий дверной проём, забранный закрытыми металлическими дверьми.

– Подсобки большие? – Он бросился к металлическим дверям, оглядываясь на своих оперов, осматривающих примыкающие к залу помещения. – Хватит места укрыться, когда гранаты полетят?

– Два на два! – выругался один из оперативников. – Долго тут не просидим!

Из распахнутой входной двери вывалился очередной боец и немедленно попытался захлопнуть дверную створу.

– Их на гребне полно! – выпалил он. – Лезут вниз! Твою мать! Здесь замок сломан!

В полумраке помещения зазвучал лязг затворов, досылающих патроны в патронники, кто-то убрал «Светлячок», чтобы не демаскировать позиции засевших в темноте людей раньше времени. Больше наверху никого не осталось, но это мало что меняло. Группа сменила открытую западню на закрытую, отсрочив свою гибель на несколько минут. Сейчас бы хоть десять минут времени! Можно было бы собрать баррикаду, закрыть люк и придумать, как его заблокировать. Но Зомби обнаружат люк через несколько секунд, если уже не обнаружили. Командир опергруппы с разбега врезался в широкие металлические двери, не надеясь на результат. Неожиданно массивные створы дрогнули, и что-то заскрежетало металлом о металл.

– Двери не заперты! – Он ударил корпусом в стык поддающихся створ как можно сильнее. – Их чем-то подперли с той стороны! Все ко мне! Толкаем!

Оперативники бросились к своему командиру, толпой наваливаясь на пыльный металл дверей, скрежет усилился, и створы медленно поползли внутрь.

– Это ЗКП Совета Директоров! – Возле командира возник сталкер со «Светлячком» в одной руке и кустарной картой в другой. – Наша карта выполнена с ошибками! Это здание отмечено дальше в глубь Городка, на самом деле оно ближе к краю! Просто остальные постройки смело Катаклизмом, теперь от них пустырь остался! Мы искали не в том месте!

Он потряс рукой с картой, и командир заметил, что вместе с планом местности сталкер держит папку для деловой документации со старым логотипом РАО «Ареал». Что-то, что подпирало стальные двери изнутри, не выдержало людского натиска, и широкие створы со скрипом распахнулись, открываясь в чёрный зев тоннеля, уходящего во мрак. Из темноты слабо потянуло затхлым запахом, но сквозняка не ощущалось.