-3-

В жилом комплексе фермы Колдолесье стоял ряд магазинов, располагавшихся по одной стороне Лесной улицы, и родители Энн держали овощную лавку где-то посередине ряда. Над домами другой стороны виднелись деревья леса Баннерс. А в конце ряда находилась высокая каменная стена и древние ободранные ворота самой фермы Колдолесье. Всё, что можно было разглядеть на ферме – это обваливающаяся труба, из которой никогда не шел дым. Трудно поверить, что там кто-то живет, однако, сколько Энн помнила, вплоть до недавнего времени там жил старый мистер Крэддок. Он держался особняком и рычал на любого ребенка, подобравшегося достаточно близко, чтобы увидеть, что находится за старыми черными воротами.

- Натравлю на вас собак! – говорил он. – Натравлю собак, и они откусят ваши ноги!

Собак там не было, но всё равно никто не осмеливался сунуть нос на ферму. Было в этом месте что-то такое.

Потом неожиданно мистер Крэддок исчез, а вместо него там стал жить молодой человек. Он назвался Харрисоном Скудамором и красил волосы на макушке в оранжевый цвет. Он гордо шествовал с набитым бумажником, торчащим из заднего кармана его джинсов, и вел себя, как сказал папа Энн, так, словно он выше Господа Всемогущего. Это было после того, как молодой Харрисон прошествовал в их магазин за полфунтом помидоров, и папа вежливо спросил, живет ли мистер Скудамор вместе с мистером Крэддоком.

- Не ваше дело, - отрезал молодой Харрисон.

Он практически швырнул деньги в папу и прошествовал из магазина. Но обернулся в дверях и сказал:

- Крэддок ушел на пенсию. Теперь я здесь главный. Смотрите у меня.

- Ужасные у него глаза, - заметил папа, рассказывая Энн и Мартину эту историю. – Точно крыжовник.

- Улитка, - сказала мама. – Он вызывает у меня ассоциации с улиткой.

Энн лежала в кровати и думала о молодом Харрисоне. Она подхватила один из тех вирусов, которые приводили доктора в недоумение, и ей ничего не оставалось, кроме как лежать и думать о чем-нибудь. Время от времени, измучившись от скуки, она вставала. Однажды она даже вернулась в школу. Но это всегда заканчивалось тем, что Энн становилась серой, трясущейся, у нее всё болело с ног до головы, и она, шатаясь, возвращалась в постель. А когда ее брат Мартин сходил для нее в библиотеку, и она прочитала все свои книги, а потом книги Мартина – его книги были либо о динозаврах, либо основанные на ролевых играх, – у нее не осталось энергии ни на что, кроме как лежать и думать. По крайней мере, Харрисон представлял новую пищу для размышлений. Все его ненавидели. Он был груб и с мистером Портером, мясником. И он велел миссис Прайс, которая держала газетный киоск в конце улицы, заткнуться и прекратить трепаться.

- А я просто разговаривала – вежливо, вы же знаете, – как я со всеми разговариваю, - поведала миссис Прайс, чуть ли не плача.

Харрисон пнул изнеженную маленькую собачку, принадлежавшую парням, которые держали винный магазин. У всех было, что рассказать.

Энн задумалась, почему Харрисон так себя ведет. Из проекта, который, как она смутно помнила, она делала в школе, Энн знала, что весь комплекс когда-то был землями, принадлежавшими ферме Колдолесье. Ферма тянулась на север до химических заводов и на восток за пределы мотеля. Лес Баннерс, располагавшийся посередине, когда-то был громадным, хотя сегодня его вряд ли можно назвать лесом. Сквозь него виднелись дома на другой стороне. Теперь это просто деревья вокруг маленького грязного ручья, где играли дети. Энн знала каждый пакет из-под крендельков под каждым корнем и почти каждое колечко от кока-колы, вдавленное в грязные тропинки.

Но, возможно, Харрисон унаследовал ферму и думает, будто он всё еще владеет всем, подумала она. Он вел себя именно так.

Однако настоящая теория Энн была совсем другой и гораздо более интересной. Эта старая ферма такая таинственная, и в то же время до нее так просто добраться из Лондона, что она была убеждена: на самом деле это убежище гангстеров. Наверняка там в подвале лежат слитки или мешки золота, или мешки с наркотиками – или и то, и другое, – а молодой Харрисон их охраняет. Важничание Харрисона происходит оттого, что наркобароны много платят ему за хранение их секретов.